Гематома возникла в результате удара в висок тяжелым предметом.
- Кто же нанес ей удар? Ваш секретарь?
- Нет. Тогда бы она упала в приемной. Вот и подумайте: вошел здоровый человек, а скончался от нанесенного удара в голову. В кабинете, кроме генерального, никого не было.
- Абсурд!
- Химия. Веста очень гостеприимный человек. До звонка она пила чай в своем кабинете. В гостях у нее была тележурналистка. Они мило беседовали. Не надо быть Кио" чтобы, выбрав удачный момент, бросить быстро растворяющуюся таблетку направленного действия в чашку с чаем. Это только один из предполагаемых вариантов. А их у Бизона, отточенных и проверенных на практике, сотни. Думаю, что один из них уже завтра будет запущен в ход.
- А если Весту и Олежку подержать здесь несколько дней?
- Тогда мишенями станут другие: мать, отец, сестра, друг. Всех не спрячешь.
- Какой же выход?..
- Я уже о нем сказал. Выполнить заказ.
На какой-то миг Принцу показалось, что Крафт испытывает его. Воцарилась гнетущая тишина. Генерал сидел, задумавшись. Влад тоже. Они были, словно зеркальным отражением друг друга: одна и та же поза, сдвинутые брови, напряженные глаза.
Старицкий уже решил, что будет делать: он должен добраться до Бизона, чего бы ему это ни стоило. И теперь Принц обдумывал, каким способом осуществить задуманную акцию по ликвидации шефа СС.
Молчание прервал Генерал. Теперь его взгляд был спокоен, речь размеренна и убедительна.
- Мы должны опередить Бизона. Заказ Должен быть выполнен сегодня в конце рабочего дня.
- Вы говорите о киллере-дублере?
- Нет. О вас.
- В конце рабочего дня меня уже не будет в городе.
- Ясно. Собираетесь уступить меня дублеру?
- Я надеюсь успеть отменить приказ о заказе на Крафта.
- Напрасно надеетесь. Приказ уже отдан. И это не прихоть Бизона. Это часть продуманного, спланированного не вчера замысла. Бизон только один из винтиков хорошо отлаженной системы. И если бы вам даже удалось сделать то, что вы задумали, то появился бы Бизон-2. Ведь цель - не я, а "Центр". Схема та же: почта, телеграф и так далее. "Айсбергу" понадобятся свои люди в разных областям, поэтому цепочка из заказных убийств построена по своей логике. Тех, кто для "Айсберга" безнадежен, убирают. На их место ставят других, из этого же коллектива - тех, кто в нужный момент не подведет.
- Дюк, например?
- Да.
- Тогда логичнее было бы предположить, что меня, ликвидировавшего их ставленника на пост генерального, должны были бы убрать в первую очередь?
- Да.
- Почему же они этого не сделали?
- Вот это-то я и называю сверхлогикой. Пока я вижу здесь только один вариант. Сугубо личный вариант Бизона: убийцу Иуды самого сделать Иудой. Он уже повязал вас двумя выполненными заказами. Третий заказ, видимо, является последним, заключительным аккордом в этом киллеровском ноктюрне.
- Вы это так убежденно говорите, как будто все уже произошло, аккорд прозвучал, и Иуда предал своего учителя.
- Бизон хочет, чтобы это было именно так. Так оно и будет.
Принц вскочил с кресла и возмущенно заходил по комнате. А Генерал продолжал свою неторопливую речь:
- Если бы у меня был двойник, можно было бы устроить любопытный спектакль, на который бы и я с удовольствием посмотрел со стороны. Но Бизон все рассчитал. За такой короткий срок кандидата на роль покойника не найти.
Придется самому стать им. И тут уж я полностью могу положиться только на вас.
Надеюсь, что похороны будут скромными. Впрочем, я обо всем напишу в своей предсмертной записке.
- Но это уже становится невыносимым! Вы убеждены, что я выполню заказ?
- Убежден.
- Ошибаетесь! Мне обидно и горько слышать это именно от вас! Но я докажу вам, что вы жестоко ошибаетесь!
- Главное вам, как бы вас ни отвлекали, а это обязательно будут делать, исполнить в точности все то, что будет указано в записке. Иначе я могу и не воскреснуть.
- Что?!
- В своем завещании я назначу вас душеприказчиком. Похоронить меня следует в святых пещерах Псково-Печорского Успенского монастыря. Там же покоится прах предков Кутузова, Пушкина. Гробы в этих пещерах не закапывают. Их ставят в боковые ниши, так как тела умерших сохраняются там нетленными. Меня это вполне устраивает.
- Вы вправе презирать меня... Но зачем же так унижать?
- Знаете, почему Бизон удостоил вас в своем послании фразы "прекрасная работа"?
- Для меня это уже не важно.
- А для меня - очень. У вас появился свой почерк. Во втором заказе вы уже не использовали вульгарные средства, к которым прибегают другие, менее изобретательные киллеры: бомбы, снайперские винтовки, автоматы, пистолеты с обязательным контрольным выстрелом в голову. Вы в глазах Бизона поднялись на новую ступень. Вы мастерски довели жертву до самоубийства! А это дорогого стоит!
- Прекратите!
- Думаю, в третьем заказе надо закрепить успех. Я покончу с собой. А в предсмертной записке попрошу советников "Центра" учесть последнюю просьбу умирающего: избрать вас на пост генерального директора. Обещаете, что вы в точности последуете всем моим указаниям?
- Нет!
- Предпочитаете передать меня дублеру?
- Зачем вы меня мучаете? Вам мало Кристины?
- Мало.
- Добивайте...
- Во-первых, сядьте... Во-вторых... Генерал подробно, почти по минутам, расписал сегодняшний день, затем последующие, будто речь шла вовсе не о нем, а о каком-то дальнем родственнике, которому необходимо воздать последние почести.
БИЗОН НАСТАИВАЕТ
Самоубийство генерального для многих не стало неожиданностью. В последнее время он все чаще сторонился людей. Был непривычно задумчив, погружен в себя. Однако настоящей сенсацией для всех стало известие, что в день своей гибели Крафт побывал в церкви. Его видела там сотрудница из отдела периодики, которая во время обеденного перерыва ходила в церковь, чтобы поставить свечку за упокой души своего отца, сиротливо угасшего от одиночества в своем деревенском доме.
- Мы его уговаривали: "Папа, поедем с нами... Ну, что ты будешь тут один... В пустом доме?" Так и не уговорили. А я, как генерального нашего в церкви увидела, сразу отца своего вспомнила. Тоже, бывало, встанет перед иконой, а мысли где-то совсем в другом месте. Видно, прощения у бога просил за то, что задумал.
Труп Крафта обнаружил секретарь, заглянув к шефу в конце рабочего дня.
Генерал сидел за столом. Плотно придвинутое к столу кресло не давало трупу упасть. Глаза были широко открыты. Неестественность позы усугублялась вытянутыми во всю длину руками, лежащими на столе. Между руками лежали: таблетки, которыми воспользовался самоубийца, предсмертная записка, завещание и заключение врача, подтверждавшее фразу из записки: "У меня рак гортани. Зная, что этот вид заболевания неизлечим, я решил никому не быть в тягость, и в первую очередь самому себе..."
Поползли слухи... Не помог ли кто-нибудь генеральному свести счеты с жизнью? Было проведено расследование, подтвердившее, что Генерал, находясь до самой кончины в трезвом уме и ясной памяти, сам принял трагическое решение.
Принц выполнил все условия по захоронению, перечисленные в завещании.
После завершения церемониального ритуала советники "Центра", собравшиеся на экстренное совещание, тайным голосованием выбрали нового генерального директора корпорации. Им стал... Принц. Таким образом, была исполнена и последняя воля Генерала, указанная в завещании.
Принц предпочел остаться в своем кабинете. Апартаменты Генерала были закрыты на ключ после того, как оттуда были перенесены в кабинет Принца сейфы с документами.
Спустя некоторое время, когда жизнь в корпорации вошла в свое привычное русло, Принц получил от Бизона новое послание:
"Жду вас в "дансинге" в ближайшие дни". Генерал ошибся. Никакого предполагаемого "фейерверка" не случилось. А "киллеровский ноктюрн" не оказался заключительным аккордом.
Чтобы оправдать посещение бункера, Принц оповестил советников о том, что отправляется в инспекционную поездку по "Координационным центрам" корпорации. Заместителем на время своего отсутствия Принц назначил Френда. Хотя все были уверены, что им будет Торс.
Торс в недоумении посматривал на друга. Ему, собственно, и не хотелось взваливать на себя такую обузу, но больно задевали сочувственные взгляды окружающих. Торс ждал объяснений. Их не последовало.
Принц оставил в кабинете только Френда. Когда советники вышли, Старицкий сразу же спросил у своего бывшего учителя и командира:
- Скажи, Френд...
Принц замолчал. Ему было неловко задавать вопрос, который вертелся у него на языке, и он искал слова, чтобы смягчить его. Френд решил помочь бывшему ученику.
- Я слушаю вас, Павел Семенович...
- Может быть, вернемся в разговоре на "ты"?
- Вернемся. Устал?
- Есть немного... Если я спрошу откровенно, ты не обидишься?
- На откровенность нет. Но отвечать мне или нет, я буду решать сам.
