Круглолицый удалился, а я остался в компании стражи и начал водить глазами по комнате. Сколитная люстра почти не отличалась от тех, что были в моих родных землях. Кроме нее в комнате имелся неплохой стол, а также стул с мягкой обивкой, больше похожий на кресло. Окон в подвале, естественно, не было, а дверь выглядела очень серьезно, такую быстро не сломать. Но в целом, находится в таких условиях намного приятнее, чем лежать на дне каменного колодца.
Дверь отворилась и в комнате появился тот самый человек, который выкупил меня у носатого старика, в компании круглолицего. За ним зашла процессия, состоящая из двух молодых парней, быть может на год младше меня, которые внесли красивое кресло с красной бархатной обивкой и хорошенькая служанка, держащая в руках что-то похожее на веер из крупных разноцветных перьев.
Хозяин дворца уселся поудобнее и обратился к распорядителю на Далийском языке с длинной речью, который сразу же мне перевел его слова:
— Халиф Ашах-туль-Хани хотел бы, чтобы ты чувствовал себя как дома и ни в чем не нуждался. Сытый пес служит лучше голодного, и охотнее выполняет команды хозяина. Что ты хочешь за свою службу?
Пес, говоришь? Во мне начала закипать кровь, но, вспомнив наставления Дони, я глубоко вдохнул и придержал приступ гнева. Что означает его вопрос? Мне много чего хочется, но в первую очередь найти Рики и повысить свои способности. Посмотрим.
— Мне нужен пещерный мох, эйголь. Коричневый цвет, светится даже после того, как его сорвут.
Круглолицый извлек из кармана халата длинный кусок пергамента и что-то, похожее на карандаш с острым кончиком, после чего сделал запись.
— Еще?
— Да. Еще мне нужны сколиты восьмого и девятого уровня, — я с торжествующим видом посмотрел на писаря, но к моему неудовольствию, он даже глазом не моргнул и внес их в список.
— Еще?
Вот и как это понимать?
— Я хочу свободу. На этом все! — теперь мне точно откажут и оставят одного, а дальше я придумаю, как отсюда убраться, если это вообще возможно.
Распорядитель протянул пергамент халифу. Тот быстро пробежал по нему глазами и снова заговорил на Далийском.
— Халиф Ашах-туль-Хани принимает твои условия, но предлагает подумать еще раз. Одно из твоих требований — свобода. Ты ее получишь, когда сам заработаешь все перечисленное тобой. Половина всех денег будет уходить халифу, вторая твоя. Минимальный срок контракта год, максимальный — пока ты не заработаешь нужную сумму. Халиф позволяет тебе удалить из этого списка одну вещь, — тон распорядителя изменился, — И уже лично от себя я советую тебе исключить камень девятого уровня, иначе ты состаришься и умрешь в рабстве.
Ну, допустим я не состарюсь, но предложение крайне заманчивое. Я немного покрутил его в голове и произнес:
— То есть, вы хотите сказать мне, что я могу отслужить халифу один год, получить камень восьмого уровня, а потом уйти на все четыре стороны?
— Да, но это будет сложно, лучше растяни лет на десять.
Очень похоже на сказку, да и неприятно все это пахнет, но я не представляю, где мне удастся вообще заработать такие деньги? Украсть сколит восьмого уровня почти невозможно, человек обладающий им наверняка могущественен и не держит его у себя во дворе. А еще чертовы культисты точно знают, кто меня купил, а значит будут караулить неподалеку, если вообще не попробуют сюда проникнуть. Пока я здесь мне ничего не угрожает.
— Если откажусь?
— Тебя скормят собакам, — коротко ответил круглолицый. — Сейчас ты самое обычное имущество Ашаха-туль-Хани.
Демоны! Допустим, я как-то мог попробовать изобразить смертельное ранение и обмануть всех, но вот собаки точно не дадут мне шанса восстановиться.
— А есть возможность просто договорится с королем Саталии о выкупе? При дворе найдутся люди, которые мне помогут.
— Это никому не интересно, ты можешь принести намного больше денег, чем согласится за тебя заплатить ваш король.
— Когда я должен дать ответ, и главное: что мне придется делать? — ну не нравится мне все это, хоть убей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Драться за деньги, очень большие деньги. Чем сложнее битва, тем больше денег. У тебя будет выбор, участвовать или отказаться по каждому предстоящему бою, за исключением турниров. Но участие в турнире — это тоже твое решение. Однако, постоянно отказываться ты не сможешь, халиф не дурак и не будет тебя просто так содержать. На раздумья у тебя час. Потом или смерть, или роскошная жизнь во дворце до конца условий контракта.
Ну что же, выбор без выбора. Впрочем, кто сказал, что я не могу сейчас согласиться, а при удобной возможности сбежать, если мне не понравится?
— Какие гарантии с вашей стороны?
— Слово халифа! — ответил распорядитель с самым серьезным видом.
Я прыснул со смеху, но в мое горло тут же уперлись четыре кончика мечей. На лице хозяина дворца отобразилось удивление, и он вопросительно посмотрел на переводчика. Тот быстро что-то произнес и снова повернулся ко мне:
— Чужеземец, я понимаю, что вы на севере не привыкли доверять друг-другу, но честь в Далийском халифате стоит превыше всего. Если халиф нарушит слово, твой договор закончится в тот же день. Тебя посадят на корабль, снабдят деньгами и отправят куда скажешь.
— Я согласен! Эйголь, восьмой сколит и последующая свобода.
— Закрепим! — распорядитель что-то шепнул на ухо Ашаху-туль-Хани, и тот довольно потер руки, а затем сделал знак страже.
Воины халифа повалили меня на кровать и закрепили запястья и щиколотки в петлях, после чего круглолицый извлек из кармана скальпель и маленький плод с длинными отростками, который я мгновенно узнал.
Глава 12
Мне повезло, что моя Сила была практически израсходована. Кожа на шее не смогла зарасти быстро и распорядитель халифа, довольный результатом, наложил мне чистую повязку, так и не узнав о моей регенерации.
— Освободите его, — он убрал в карман принадлежности и остался стоять у кровати, не выказывая ни малейшего страха.
Стражники убрали оружие в ножны и сняли с меня цепи. Я не стал проверять действие тенката, так как по их спокойному виду было понятно, что они меня больше не опасаются. Не знаю, какая именно в него заложена клятва, но уверен, что я не первый такой и ее текст тщательно продуман, исключая какую-либо лазейку.
Халиф одобрительно посмотрел на меня, после чего поднялся со стула и удалился вместе со всей своей свитой, оставив в комнате только своего помощника и одного стражника.
Я попытался встать.
— Не торопись, Кай! — круглолицый кивнул стражнику с инструментами. Тот извлек из мешочка плавитель, взялся за мой ошейник и, менее чем через минуту, снял его.
Распорядитель дождался, пока он уйдет, а затем уселся на стул.
— Ну вот и все, ты почти свободен, в пределах разумного конечно. Теперь можешь задавать мне любые вопросы.
— А ты не боишься, что я прямо сейчас сверну тебе шею? — я поднялся с кровати и начал разминать затекшие мышцы.
— Не боюсь, — невозмутимо ответил он, — Ты даже сейчас об этом всерьез не думаешь, иначе бы уже корчился в параличе. Вещица, что тебе вживили…
— Называется тенкат, — закончил я, — Слыхал я о них когда-то.
Секундное удивление пробежало по его лицу, однако он мгновенно вернул себе привычную маску.
— Тебе придется выучить язык, заниматься с тобой буду я.
— А можно мне для начала выдать одежду? — я выставил перед собой развернутые ладони, указывая на причинные места, — И, если ты не хочешь, чтобы я обращался к тебе «лысый», может представишься наконец?
— Маур-тель-Хаба. От тебя жутко воняет, и одежду ты получишь только после омовения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Буду звать тебя Хаби. Надеюсь, ты не против?
— Против. Наш этикет… — начал он.
— Хаби, дружище, я не знаю вашего этикета, но согласен, что мытье мне сейчас не помешает, — перебил я его, с удовольствием отметив слегка скривившееся лицо.
Он молча указал идти за ним и вышел из комнаты. Я направился следом, с удивлением отметив, что гасящее поле пропало. Мы выбрались во двор, и распорядитель повел меня, уже виденным ранее дорожками, вдоль бассейна. Плескавшиеся там девицы что-то начали активно обсуждать, указывая на меня и улыбаясь.
