Маргариты.
Я помолчал — пусть спросит, откуда у меня это фото.
Скрывать нечего — на пикнике я снимал весь класс и извел две пленки в надежде на один необходимый мне кадр. Он не спросил — как будто давал мне понять, что вся та дурацкая история сейчас не имеет абсолютно никакого значения.
— Ясновидящий? — я думал, что он сейчас объявит себя потомственным атеистом в сороковом колене, но, если даже это было так, не о своей идейной чистоте беспокоился Бояринов. — Знаете что — пусть при этом будет жена. Или нет...
— Да жива Маргарита, жива! — заорал я в трубку.
И тут дверь открылась.
На пороге стоял среднего роста темноволосый парень. В черных штанах — я бы сказал, с барского плеча, да только штаны — они совсем с другого места, в черном свитерке, худощавый, с внимательными глазами.
Он так на меня посмотрел, как будто спросил:
— Ну и кто же ты такой, продавец “Шамбалы-Плюс”? Я не хотел класть трубку, но я ее положил. Парень, не здороваясь, подошел к столику, где торчал наш кармоочиститель, потрогал пальцем гравий, взял лежавшую рядом инструкцию и с большим интересом принялся ее читать.
После того как он с меня перевел взгляд на “Шамбалу-Плюс”, ощущение было такое, будто меня на минутку придавили надгробной плитой, а потом ее приподняли. Я схватил телефонную трубку и набрал номер.
— Горчаков на проводе, — раздался суровый Васькин голос.
— Чеши сюда немедленно, — напрочь позабыв про все пароли и тайные знаки, выпалил я.
— Маги прибыли?
— Хуже! То есть — лучше!
Парень повернулся ко мне, и я замер с трубкой.
— Таир?! — воскликнул на том конце провода Васька. Но я даже не мог сказать “да”...
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
О ТОМ, КАК НЕКИЙ ЗАГАДОЧНЫЙ ЕПИСКОП ПОСПЕШНО НАТЯГИВАЛ ШТАНЫ, РАЗБИРАЛСЯ С КРАЖЕЙ ИНКУБА И ПРИДУМЫВАЛ НАЗВАНИЕ ДЛЯ МОНСТРА
Большой желтый веник, стоявший в “Древнерусской школе ведической реабилитации”, вовсе не был единственным средством выколачивания кармической и финансовой грязи из посетителей. Как и блистающее чистотой и пустотой помещение — единственным, где велась магическая деятельность.
За приемной и большим кабинетом, где проводились лекции по астрологии, нумерологии, кармадиагностике, женской приворотной магии и прочим дисциплинам, были еще комнаты, наводившие на мысль о четвертом измерении: глядя на дом снаружи, трудно было предположить, что внутри — такое необъятное пространство. Но, возможно, четвертое измерение объяснялось всего лишь дверью, пробитой между двумя подвалами...
Под низкими сводами благоухало эвкалиптом. Двое мужчин, завернутых в радужные махровые простыни, попивали из высоких стаканов легкое золотистое вино и наслаждались так, как только может наслаждаться потомственный горожанин, ускользнувший на полтора часа из когтей своего бизнеса, растворением в тепле и аромате финской бани.
А финская баня — это, доложу я вам, хитрая штука. В нее нужно уметь вовремя входить, чтобы перепуганный жаром организм не запер на амбарный замок всю избыточную воду, а принялся блаженно отдавать ее, как бы приговаривая: “Ох, как сладко потеется!..”
Двое мужчин вошли вовремя — пока жар не достиг и сорока градусов. Они неторопливо размякли на свежеоструганных досках, покрытых высушенными на ветерке и потому благоуханными простынками. А потом, продолжая беседу, вышли насладиться прохладой предбанника, где уже было сервировано все необходимое.
— А ты посчитай, Епископ, — говорил один, причем говорил лениво, даже благостно, даже несколько мечтательно. — Ты вот посчитай: если мы раньше брали за гороскоп двести, так ведь и работа соответствовала. С одними таблицами эфемерид намучаешься... Мне Астрален показывал — это же с ума сойти можно, если по-честному все выстраивать. А теперь, когда ребята скачали с диска программу, натальная карта прямо сама на монитор выскакивает. Твои птенчики такие гороскопы лепят — даже они! Процесс упростился — так?
— Но они-то не знают, что процесс упростился, — возразил названный Епископом, внушительный, с горбатым носом и залысинами, смахивавший на Мефистофеля, но на Мефистофеля кавказского разлива. Впрочем, и тяжеловат он был для верткого беса, и усы на нем росли уж чересчур пышные...
— Но мы-то знаем. И вот, с одной стороны, себестоимость гороскопа резко снизилась. Более того — обучить этому делу можно любую девочку за два часа. А с другой — женщины, которым настоящий гороскоп не по карману, читают всякую чушь в газетах, и этого им вполне хватает. Знаешь эти короткие инструкции: Овен на следующей неделе должен экономить деньги, а Скорпион — сделать ремонт в ванной... Так не разумно ли будет снизить цену на гороскоп вдвое? Мы привлечем толпы женщин...
— Не привлечем, — сказал Епископ, — а только уроним авторитет солидного, и правильно составленного гороскопа. Вот только что он стоил от двухсот и выше, над ним трудились специалисты, и вдруг он уже стоит сто или даже восемьдесят? Женщины сразу скажут — подделка, халтура, вымогательство и мошенничество! Ты же не будешь им докладывать про компьютерную программу?
Еще некоторое время собеседники препирались о стоимости заказного гороскопа, пока сторонник удешевления не перешел к конкретным цифрам.
— Ты вспомни, сколько нам давал “Калиостро” в позапрошлом году, а сколько дает сейчас?
— Но в “Гитане” все вдет по-прежнему.
— Ты уверен? А я знаю, что они просто не хотят портить отношения и отстегивают нам прежний процент с большим напрягом. То же самое в “Кассандре” и “Медее”.
— Не все ли тебе равно? — удивился Епископ. — Пусть только попробуют не отстегивать — Эфраима напущу
— Эфраим уже замучался за Астралоном гоняться.
— Астралона мне жалко, веришь? — проникновенно спросил Епископ. — Но кто же виноват, что он у нас маг-теоретик? Все читал, все знает...
— Гороскопы у него классные...
— Вот! А появилась программа — и кому нужен Астралон с классными гороскопами? Он-то ведь хочет получать по-прежнему — сорок процентов с реализации. Жалко чудака! Говорил же ему — Астралон, хочешь, оплачу тебе курсы биоэнергетики? И кто его гнал из “Калиостро”? Вот и скитается по задворкам, клиентуру переманивает...
Собеседник смотрел на Епископа с некоторым сомнением в оплате курсов, а также в прочих благих намерениях.
— И ладно бы отстегивал... — поняв этот взгляд, добавил Епископ. — А то уж вовсе нехорошо получается, несолидно...
В дверь дважды стукнули — с трогательной деликатностью.
— Чего тебе, Алконост? — спросил собеседник. — Мобилка что ли орет?
— Вас тут один домогается, — прозвучало из-за двери.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
