Сирены в рубке «Железного сердца» продолжали завывать даже после того, как экипаж погрузился в благодарное молчание.
Они выжили. Они выиграли битву, хотя и не так, как хотелось бы Медузону.
Несколько кораблей противника неподвижно парило в пустоте на расстоянии всего пары тысяч километров. Из зияющих брешей сыпались мертвые тела и мелкие обломки.
— Не послать ли туда призовые команды, военачальник? — спросил Мехоза после того, как Ауг отключил сирены. — Там наверняка много припасов…
Взгляд Избранной Длани заставил его умолкнуть.
— Они уже пусты, брат, — меланхолично заметил железный отец. — Марр об этом позаботился.
— Но осмотр подбитых звездолетов мог бы принести…
— Нет, — равнодушно возразил Медузон. — Он именно этого и хочет, чтобы мы еще больше ослабли, сражаясь с его бандами карателей и убийц. Не сомневайся, капитан, его алчные псы уже ждут внутри этих кораблей. Зарядите орудия космолетов авангарда вихревыми торпедами. Я хочу, чтобы не сохранилось ничего. Ни единого атома.
Медузон направился к выходу из рубки, Мехоза занял место командующего и начал восстанавливать порядок.
— Военачальник! — окликнул его Ayг. — Шадрак!
Медузон остановился у взрывостойкой двери.
— Славная победа, — сказал Джебез. — Тяжелая, но славная.
— Первая из многих, — после короткой паузы добавил Шадрак и вышел.
Глава 12
ЗМИИ И СЫНЫ ГОРГОНА
РАСЧЕТЫ И ПЛАНЫ
Медузон освободился от доспехов и, обнаженный, встал в санитарной кабинке, чтобы пар очистил его кожу.
По всему телу протянулись шрамы, в зеркале казавшиеся безумной и зловещей картой. Они отражали его деяния и победы, и Медузон помнил каждый их безобразный изгиб. Вышел он только через несколько часов, и его кожа покраснела и заблестела тонким слоем водяного пара, покрывавшим и плоть, и металл.
Он накинул широкое одеяние и босиком зашагал по холодному полу. Доспехи на простой подставке стояли перед ним, черные и покрытые вмятинами и пробоинами не менее щедро, чем их владелец — шрамами.
Медузон покинул санитарную кабинку, пройдя через тепловой заслон, мгновенно высушивший кожу, и оказался в своем жилище. Стратегический стол остался в том же виде, каким он его покинул, инфопланшеты и карты все еще лежали там, словно мрачно насмехаясь.
Он проклинал свою самоуверенность, заставившую поверить в «подарок», оставленный на Хамарте. Другие отцы тоже сочтут это глупостью. Встречи с ними и спор относительно порядка дальнейших действий не заставят себя долго ждать. Едва зализав раны, хотя и не так уж много их получили, они выдвинут новые требования. Отлично. У Медузона тоже есть вопросы к ним. А сейчас флотилия снова рассеялась, и все попрятались в тени, словно ничего не изменилось.
Но изменения произошли.
Они сражались с Сынами Хоруса и одержали победу. Тяжелую победу, как сказал Ayг, но всё–таки выиграли бой. И это не стремительный рейд или засада, это настоящая битва.
— Он снова пытался тебя убить, — раздался знакамый голос.
Медузон и забыл, что оставил входную дверь открытой.
— Ты и сам это, конечно, понимаешь, — продолжил Джебез. — Но ему это не удалось. Опять.
— Понимаю, — ответил Медузон и начал собирать со стола военные планы.
— Мне кажется, ему все равно, как это произойдет. Главное, чтобы было мертвое тело, твое тело. Это опасно, Шадрак, и не только для тебя,
Медузон приостановил свое бессмысленное занятие:
— Ты имеешь в виду легион?
— Нет, пока не легион, но саму его возможность. Гордость может ее уничтожить.
Военачальник повернулся к нему лицом:
— Ты говоришь о моей личной гордости. Ты не забыл, что мы победили, Ayг?
Тот печально качнул головой:
— Тибальт Марр — заноза для всех нас, с какой стороны ни посмотреть, но тебе он уделяет особое внимание. Я опасаюсь, что ваша взаимная одержимость может помешать нам достигнуть того, к чему мы так упорно стремимся, — снова сплотить легион, вернуть смысл и значение Железной Десятки.
— А как ты думаешь, Ayг, чем я занимался все последние месяцы?! — раздраженно выкликнул Медузон. — Каждый рейд, каждая диверсия — все, лишь бы вытащить его. Он охотится за нами. Разве ты сам этого не видишь? Марр помешан на моем уничтожении только потому, что это означало бы конец всему. Без меня нет легиона. Мы одержали великую победу, но это не конец.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ayг нахмурился, озадаченный его словами:
— Так вот как ты на самом деле думаешь? Ты говорил мне, что не хочешь этого. Что ты согласен только потому, что больше некому. Меня это очень беспокоит.
— Ничего и не изменилось. Я решительно намерен отказаться от мантии военачальника, как только легион вернется к стабильности и найдется другая кандидатура. Или ты считаешь приемлемой заменой Аутека Мора?
— Нет, конечно, — ответил железный отец, сердито хмуря брови при одной этой мысли. — Но Марр завладел твоим разумом, брат.
— А плоть слаба, как я полагаю.
— Ты слишком легко упрекаешь нас нашим кредо, Шадрак.
Медузон унял свое раздражение и прогнал остатки гнева:
— Извини, Джебез. Я этого не хотел. Ты сказал, что я изменился. Так и есть. Я вижу, что у нашего легиона есть будущее, в котором Железная Десятка не закончит свои дни в изоляции от Империума. Я верю, что могу приблизить это будущее. Я верю, что только я могу это сделать, но не один я. Мне необходимы союзники.
— И они у тебя есть, только не расточай их преданность на тщеславную поимку и убийство Тибальта Марра.
— Нам придется свести счеты, Ayг. Или он, или мы.
Ayг грустно кивнул.
— Возможно, так и будет, — сказал он, прежде чем сменить тему. — Горгонсон составил рапорт о потерях на «Железном сердце». Остальные звездолеты флотилии понесли меньшее число жертв. Аркул Тельд погиб.
— Ясно. — Медузон мрачно кивнул. Старый капитан нравился ему. Более того, Тельд был одним из самых стойких его сторонников. Эта смерть ослабит его позицию и осложнит будущее. Даже в свете одержанной победы. — На «Неувядаемой славе» есть офицер ему на замену?
— Ветеран–сержант из клана Унгаваар.
— Значит, ещё одна потеря. Кто из железных отцов ходит на этом корабле?
— Гэлн Кренн, преемник ушедшего Аана Колвера.
— Превосходно! — с едким сарказмом воскликнул Медузон, предвидя последствия такой замены. Офицер низшего ранга в вопросах клановой политики почти неизбежно будет считаться с мнением железного отца, а Кренн заодно с Равтом, Кернагом и остальными. — Я должен с ними встретиться.
— С фратерами?
— С ними в первую очередь. А потом со всеми.
— Очень хорошо. Я обо всем распоряжусь.
— Спасибо, Ayг. Ты и правда моя Избранная Длань.
— Я тот, кем ты захочешь меня видеть, военачальник, — сказал железный отец и вышел.
Дверь за ним закрыла проход так же, как возникшее напряжение скрыло некоторые особенности этого альянса.
Медузон начал облачаться в броню. Прежде всего он натянул на уставшее тело комбинезон–поддоспеншик. За последние несколько месяцев он настолько привык к этому процессу, что научился справляться самостоятельно. Слуг–оружейников осталось слишком мало. Всего слишком мало. Иногда ему помогал Горгонсон, но у апотекария было и без того немало забот; кроме того, он напомнил бы Медузону о понесенных потерях. С этим можно подождать.
Присев на скамью, чтобы пристегнуть ботинки и поножи, он вызвал по воксу Мехозу. Необходимо снова созывать совет и планировать следующую операцию. Информация с Хамарта дорого им обошлась, но она не была фальшивкой. Возможно, удастся найти способ снова ею воспользоваться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Военачальник, Нурос вернулся, — взволнованно, что было ему совсем несвойственно, заговорил Мехоза, прежде чем Медузон успел сказать хоть слово
— И?.. — спросил тот, догадываясь, что последует продолжение.
— Он не один.
— Ты на удивление неразговорчив, капитан.
