прибыл из будущего. Всё знаю, что будет завтра, и эту информацию довожу до КГБ. И сейчас ты мне мешаешь делать свою работу, — улыбнулся я и прошёл мимо него.
— И ты думаешь, я в это поверю? Бред какой-то, — громко сказал он мне вслед.
Естественно, бред! И где только таких умных набирают?!
В кабинете Краснов был один и спокойно сидел за столом, читая одну из местных газет на дари.
— Проходи Сергей, — сказал он, когда я закрывал за собой дверь. Никитин решил остаться снаружи.
В кабинете тихо играла музыка из иностранного магнитофона, явно купленного в одном из местных дуканов. А может, и за чеки в Военторге. Владимир Высоцкий пел о том, чтобы «друг прикрывал ему спину как в этом последнем бою».
— Знаешь, что за песня? — указал Краснов на магнитофон с надписью «Шарп».
— «Их восемь нас двое». Про нас, про лётчиков, — сказал я на манер знаменитой фразы из фильма про подводников.
— Да, согласен. Ты по делу? Я просто тороплюсь, — сказал Краснов, но даже не шевельнулся, чтобы встать из-за стола.
Да, да! И куда же он в Афганистане торопится? В тетр, наверняка!
— У меня для вас информация, — сказал я и без разрешения присел напротив.
Краснов сосредоточился и отложил в сторону газету. Магнитофон Леонид Борисович не отключал, будто боялся прослушки.
— Говори.
— Вы просили меня присмотреться к своему окружению. Если будет что-то подозрительное, то немедленно вам доложить.
— Всё так. Ближе к делу, — гнал меня вперёд Краснов.
И вот теперь начинается всё самое сложное. У меня только лишь знания из будущего. Они ни чем не подкреплены. Плюс к этому, не факт, что история не претерпела изменений за эти годы. В Афганистане же всё не так, как было в моём будущем. Может, и Толкачёв не стал предателем?
Да, и надо понимать, что передо мной опытный сотрудник КГБ. Обман чует за километр.
— Адольф Георгиевич Толкачёв. Это имя вам знакомо? — спросил я, и Краснов сощурил глаза.
— Хорошо знакомо. Инженер производственного объединения «Фазотрон». С недавнего времени в ОКБ МиГ, — сказал Краснов.
Вот и, пожалуйста, изменения! Дальше пробрался этот червь Толкачев!
— Что вы о нём можете сказать? — спросил я, и Краснов слегка посмеялся.
— Это ты мне должен сказать, а не я. Разве ты меня допрашиваешь? — улыбнулся Леонид Борисович.
— Ладно, согласен, — сказал я. — У меня в памяти очень часто всплывал образ этого человека. Когда-то я уже видел его и в не самом простом месте.
Краснов придвинулся ближе, чтобы слушать более внимательно. Сейчас мне нужно говорить чётко, поскольку… поскольку теперь я буду говорить неправду.
— И вот недавно, встретившись с ним лицом к лицу, я вспомнил, где и когда. Помните март 1979 года. История с книгами, Платовым и Горшковым?
Леонид Борисович прокашлялся, достал сигарету «Родопи» и закурил.
— Ты должен был полностью забыть об этом. Помнишь наш уговор? — спросил он.
— Помню, но иначе никак. Товарищ Толкачев был в тот день в «Берёзке». Это сто процентов.
— И? Просто зашёл купить себе что-нибудь дефицитное, — попытался отбросить эту версию Краснов.
— Вы же сами сказали, что перехватили документацию на МиГ-29. Кто недавно появился в ОКБ МиГ? — спросил я.
— Тоже не убедительно, — сказал Краснов, крепко затянувшись сигаретой.
— А не напомните, где живёт товарищ Толкачёв? — спросил я. — Краем уха слышал от его коллег, что окна его квартиры выходят прямо на посольство США.
Леонид Борисович слегка задумался. Три факта, пускай не самые убедительные, сошлись на одном человеке.
— Пока всё это совпадения, — сказал Краснов, стряхнув пепел в банку из-под сгущёнки.
— Я назвал вам три факта. Не смахивает ли на закономерность? — спросил я.
— Неа. У тебя есть ещё что-нибудь?
А то! Есть полная голова фактов об этом предателе. Только мне подкрепить особо нечем. Будем врать дальше, ведь главное для меня, чтобы сотрудники КГБ в Москве проверили досконально Толкачёва. Где-нибудь да проколется!
— Есть ещё кое-что. Его коллеги были сильно удивлены, что он отправился в командировку в Афганистан. Страна с жарким климатом и пыльными бурями, а также наличием проблем с проживанием. Все инженеры, техники и другие работники авиационной промышленности живут не в гостинице, — сказал я.
— Моя жена тоже удивлена, что я сюда поехал. Что с того?
— До недавнего времени он категорически отказывался от командировок на лётный полигон, расположенный в Астраханской области. Хотя, именно там самолёт испытывался на испепеляющей жаре. Толкачёв отказывался от поездок именно из-за климата.
— Хм, а сюда, значит, поехал и даже глазом не повёл, верно? — спросил Краснов, отметив фамилию Толкачева в своём блокноте.
— Всё так, — сказал я.
Надеюсь, что хоть немного моя ложь была принята за правду. Всё ради блага страны. Не хочу, чтобы этот человек продолжил из-за мнимых идей участвовать в развале государства и авиации в частности.
В дверь постучались, и в кабинет вошёл высокий мужчина, одетый в лётный комбинезон песочного цвета. Но уж слишком он у него новый и не затёртый.
— Что у тебя? — спросил Краснов и вошедший протянул ему какой-то листок. — Когда? Ладно, не говори. Иди сюда, — подозвал «псевдолётчика» Леонид Борисович и показал в свой блокнот.
Именно туда, где и была записана фамилия Толкачёв.
— Я понял, — ответил мужчина и вышел из кабинета.
Краснов свернул принесённый ему листок и положил в карман рубашки. При этом не сводил с меня своего прожигающего взгляда, которым Леонид Борисович, как мне кажется, не одного шпиона уже прожёг.
В колонках магнитофона Высоцкий пел про друга, не вернувшегося из боя.
— У тебя всё, Сергей? — спросил Краснов.
— Личный вопрос. Удивляет, что вы слушаете Высоцкого, — сказал я, но Краснов только покачал головой.
— Придёт время, и Владимир Семёнович станет классиком. Мне так кажется, — произнёс Краснов и протянул мне руку. — Надеюсь, что в следующий раз мы встретимся с тобой просто за чаем.
Пожав руку Леониду Борисовичу, я утвердительно кивнул и пошёл к двери. Хочу и верю, что я смог хоть как-то помочь нашим контрразведчикам выйти на истинного предателя Родины.
Вечерняя постановка задач прошла в непринуждённой атмосфере. Тему со сбросом бомб решили не поднимать.
— Без нас разберутся. Генерал-полковник Пасечник сказал, что им этому полку, что нужно открутили и куда надо закрутили, — улыбнулся Бажанян, который заканчивал с постановкой. — Как вам первый лётный день? — спросил он у летчика МиГ-29 майора Ткачева.
— Прекрасно, командир! Надо ещё полетать, а потом сможем и самостоятельно дежурить, — сказал он.
— Мы бы тоже хотели, чтобы с нас прикрытие сняли. Это сейчас операция никакая не идёт. Если начнётся, у меня с летчиками и техникой сразу проблемы начнутся, — сказал Бажанян и повернулся к открывшейся двери в класс. — Товарищи офицеры!
На пороге появился тот самый генерал
