Всё пространство дворца составлял один огромный зал, стены которого представляли собой многие этажи террас, площадок и балкончиков. Колонны и арки поддерживали конструкцию, защищая её от обрушения. А в самом центре зала, где-то на уровне человеческого пояса, на пьедестале стоял маленький, сантиметров двадцать в длину, алтарь. Система линз и зеркал, установленных в куполе, направляла солнечный свет так, чтобы он лучом падал на алтарь сверху. Зрелище было великолепное. А войдя в зал, мы услышали громогласный женский голос из-под купола:
"Пятеро пришли, полагая, что лишь с помощью алтаря обретут силу, дабы сделать то, что должно. Они ошибаются, но это их воля. Пусть желающий обрести свою силу подойдёт".
— И мне тогда стало как-то страшновато. Не хотелось делать это первым. И остальные, кажется, чувствовали то же самое, кроме Сашки. Он как-то спокойно смотрел на нас, а потом взял и пошёл к алтарю. Положил на него руку, как нам объяснил дракон. И голос из-под купола сказал:
"Ты прикоснулся к алтарю первым. Почему?"
"Потому что я хочу получить силу, которая поможет нам победить зло", — ответил Сашка.
"Дурак! — ответил голос, — Ты уже обладаешь всем необходимым, и только малодушие не даёт тебе взять это! Убирайся, и подумай над тем, что я у тебя спросила". Следующей к алтарю вышла Людмила.
"А ты на что надеешься, прикасаясь к алтарю?", — спросил голос.
"Нам нужно вернуться домой, — ответила она, — и я прошу помочь нам раскрыть наши силы".
"Я удовлетворю твою просьбу, — ответил голос, — но ты и сама понимаешь, что не подходишь для этого. Даровать тебе то, что ты до смерти ненавидишь — пустое занятие. Тем не менее, если бы ты оказалась в нужном месте в нужное время, то сейчас была бы великой чародейкой, и я дарую тебе память о заклинаниях и именах их создателей, знания о магическом мире, а также то, что поможет тебе творить магию. Но волю, нужную для волшебства, ты должна будешь обрести сама, или умрёшь худшей из смертей".
— Людмилу окутал серебристый туман, а когда он рассеялся, её одежда сменилась на красивое голубое платье, а в руках у неё оказался серебряный посох. Тогда к алтарю вышел я…
Бердияр замялся.
— Ну, ты опять… как у вас говорят… загоняешься, — ласково промурлыкала Згалика.
— Да, там я почище ведра ляпнул, — ответил хозяин, — Но раз уж взялся, придётся рассказать. Голос спросил меня:
"Ты знаешь, что нужно вам для возвращения. Что ты надеешься получить?"
"Печенек, — ответил я, — и валентинку от тебя на Хэллоуин". Я брякнул это, и подумал, что раз уж Сашку послали, то меня точно пошлют. Но голос сказал:
"Ты можешь сколько угодно прятать сердце за фальшивым смехом, но для тебя это ловушка. Я научу тебя обращаться с ловушками, и, может, хоть так ты из неё выберешься. И да, валентинку на Хэллоуин ты тоже получишь".
— Меня окутал серебристый туман, и вдруг стало больно во всём теле. Не сильно больно, но всё-таки. А когда туман рассеялся, алтарь оказался прямо у меня перед носом. В общем, я превратился в гоблина-трапера. У меня оказалась сумка с деталями для силков, ёжиками и прочем, и я осознал, что понимаю, как обращаться с любыми ловушками, в том числе и с защитными устройствами из нашего мира. Тогда я запаниковал, закричал, чтобы всё вернулось обратно, возил огромной ладонью по алтарю, но голос молчал. И вдруг я почувствовал, что кто-то сзади обнимает меня за руки. Я обернулся — и увидел самое прекрасное существо в обоих мирах. Мою рыбоньку. Она обняла меня, и зашептала на ушко, что всё в порядке, и она меня не бросит, и мы как-нибудь всё переживём, а я стоял, и осознавал, что лучшего подарка этот голос с алтарём дать мне не мог. Я любил Згалику как друга, чувствовал с ней душевное родство, но человеческое тело не позволяло мне разглядеть её как женщину. А ты, рыбонька моя вуалехвост, самая прекрасная женщина, какая только может существовать, и не важно, в виде гоблина или в виде человека.
Хозяйка довольно заулыбалась и зарделась.
— И теперь у нас традиция дарить друг другу валентинки на хэлоуин. Но вот дальше было плохо. Остались Ваня и Даша. И Ваня не спешил идти к алтарю. Даша явно боялась, но её парень и не думал ни идти первым, как это полагается, ни даже приободрить свою девушку. Мне было не до того, я любовался моей рыбонькой. Сашка что-то обдумывал, опершись спиной о заросшую стену. Наконец Даша решилась.
"А чего хочешь ты, дитя?", — спросил голос.
"Я не могу больше быть здесь, — ответила она, — Тут всё время кто-то умирает, и от меня хотят, чтоб я тоже убивала. Но я не могу".
"У тебя доброе сердце, — сказал голос, — Не даром выбранные тобой искусственные боги слышат тебя. Я сделаю так, чтобы они слышали тебя всюду, где у них есть власть, и они исполнят любую твою просьбу, какая будет в их силах. И не волнуйся, ты скоро покинешь этот мир".
— Серебристый туман окутал Дашу, и она появилась из него в длинном белом платье, сияющей лёгкой кирасе и с алебардой, на конце которой вместо шипа был уплощённый с боков сияющий камень вроде бриллианта, но с кулак величиной. Она только успела отойти от алтаря, как к нему уверенно направился Ваня. Уж и не знаю, что было у него в голове. Сашка крикнул ему "Стой", но тот только презрительно на него посмотрел и положил руку на камень.
"Ты понимаешь, что должен получить от меня?" — спросил его голос.
"Да сто пудов я в теме! Все, кто был норм, получили крутые штуки, а я вроде тоже норм", — ответил он.
