В принципе я сам виноват, потому что похвалил профессора за устранение угрозы в виде атаки закованного в сталь графа. Хотя для безопасности возомнившего себя суперменом ученого мне следовало его обругать за чрезмерный риск. Чем я и занялся, когда мы остались наедине.
— Проф, ты заставляешь меня жалеть о том, что я взял тебя в «ящеры». С чего ты решил, что стал великим воином?
— Но ведь в бою на…
— Руг, как боевая единица ты стоишь не больше моего, то есть чуть меньше медяка, а насчет планирования операций я вообще молчу.
— По-моему, ты ошибаешься. — Профессор явно обиделся.
— А по-моему, каждый должен заниматься своим делом.
— Да?! Ты предлагаешь мне мешать порошки и не лезть куда не просят? — разозлился Руг, заливаясь нездоровой краской.
— Ни в коем случае, — сбил я накал его ярости. — Никто не сможет использовать алхимию лучше тебя. В бою важно, чтобы кто-то знал, как именно подействует спецсредство, иначе можно пострадать от собственного оружия. И все же мне не хочется рисковать нашим единственным ученым.
Мое заявление немного успокоило профессора, и мы принялись думать, как использовать его знания на пользу общему делу. Причем, разговаривая с Ругом-Ургеном, я не покривил душой — он действительно мог принести серьезную пользу. Здесь еще никто не додумался до применения химического оружия. Я, конечно, не собирался становиться родоначальником оружия массового поражения в этом мире, но перенять некоторые тактические схемы земного спецназа было бы нелишним.
Основная проблема новой идеи заключалась не в производстве необходимых препаратов, а в средствах защиты. Профессор в первый же день едва ли не на коленке смешал адскую жидкость, которая при контакте с воздухом моментально испарялась, создавая облако с очень знакомыми свойствами слезоточивого газа. Увы, действие адской смеси распространялось на всех, а противогазов здесь еще не придумали. Попытка смастерить аналог провалилась с треском.
Усложнение задачи заставило казака Руга вновь превратиться в профессора Ургена. К нему даже вернулось прежнее выражение лица, которому казачья прическа не шла абсолютно.
Ввиду организационных сложностей первый налет мы проводили без химии.
Благодаря агентурной разведке, которая у лесного маркиза была поставлена на широкую ногу, нам стало известно, что в сторону столицы империи отправляется караван из полусотни телег под конвоем двух рыцарей и шестидесяти оруженосцев. Также с караваном шли два десятка местных егерей — своеобразный аналог имперских «медведей». И если эти парни хоть вполовину так же хороши, как «медведи», то дело нам предстояло более чем непростое.
Честно говоря, разбойничья деятельность мне претила, особенно это касалось убийства мирных граждан и резанья глоток спящим солдатам. Возможно, война не может обойтись без подобных нюансов, но пусть этими самыми нюансами занимается кто-то другой. К счастью, в данном случае все было достаточно честно — караван не только охраняли, но и вели исключительно военные, то есть люди, изначально выбравшие жизнь, связанную с риском.
Все мои опасения насчет отличия мирных караванов и военных обозов подтвердились в полной мере — вереница телег еще находилась метрах в ста от предполагаемой точки нападения, а в лесу уже появились кольчужно-мохнатые тени. Герцогские егеря не только в повадках, но и в одежде подражали императорским «медведям», с другой стороны, возможно, такой стиль диктовали условия их работы.
В отличие от настоящих лесных спецов этого мира, мы были одеты более «продвинуто» — в самодельные маскхалаты. Благодаря моей идее егеря прошли мимо засады, так и не заметив нечего подозрительного. Наверняка сказалось и то, что мы находились в доброй полусотне метров от дороги. Даже о начале боя нам стало известно по лязгу оружия и воплям.
Егеря моментально устремились к каравану, а мы последовали за ними. За моей спиной лес словно ожил от тихого шелеста десятков ног.
Мы изначально не стали придерживаться стандартного плана лесных разбойников. Нападение начали «рыцари», в венах которых не было ни капли дворянской крови или почти не было. После боя на холме нам досталось шесть комплектов рыцарской брони, включая доспехи графа, который не пережил инициированного профессором падения с лошади. А среди соратников лесного маркиза нашлись бывшие оруженосцы, которые вполне могли справиться с рыцарским снаряжением, имелся даже один настоящий рыцарь, ушедший в лес после убийства любовника жены и собственно самой супруги — в общем, жуткая история.
Максимально «законсервированные» в тяжелые латы «рыцари» сшибли передовой дозор каравана и налетели на уже готовых к атаке северян, вот только вместо того, чтобы ввязываться в бой, они на ходу проломили пару шлемов и ускакали по обочинам дороги дальше. Правда, не все — добравшись до опушки, мы увидели, что один из наших всадников лежал на земле. Свое дело бронированные всадники сделали и оттянули егерей к дороге. Мы же ударили сначала в спину егерскому «спецназу», а затем обстреляли оруженосцев.
В первые минуты боя северяне предприняли попытку пешей контратаки, а затем прорыва вдоль дороги, который был тут же остановлен простым убийством лошадей первой телеги и той, которая хотела объехать образовавшийся затор, так что обошлись без классических древесных завалов. Что же касается контратаковавших заросли бойцов, их встретили болты из арбалетов, которые не то чтобы легко, но все же пробивали щиты оруженосцев. Рыцари, после того как одного из них затянули в кусты с помощью удачно брошенного аркана, решили не лезть в дебри и вместе с подчиненными ушли в глухую защиту.
«Ящерам» в атаку идти так и не пришлось — арбалетчики вскрывали стену вражеских щитов, а лучники выбивали кольчужных оруженосцев. Одного рыцаря убили из тех же арбалетов, а второй предпочел сдаться. Что примечательно, меньше всего пострадали егеря — половина из них просто сбежала в лес, параллельно прирезав пятерых из команды Морофа.
И это еще не все — на обратном пути, оставив разграбление каравана людям лесного маркиза, на хвост колонны, где со мной шли «ящеры» и Мороф, напала пятерка улизнувших егерей. Если бы не Хан, все могло бы закончиться плачевно.
Волк, до этого беззаботно бежавший впереди меня, внезапно застыл и издал уже знакомый кашель.
— Мороф, опасность, — стараясь не особо выдавать волнение, тихо сказал я.
Бывший разбойник ускорил шаг, словно намереваясь кого-то отчитать, а я, наоборот, замедлился, чтобы поравняться с отставшими «ящерами».
— Внимание, опасность, — тихо сказал я, испытывая жуткое желание вернуть на голову неосмотрительно снятый шлем.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
