Наверняка это была простая лесть, но как же хотелось принять ее за настоящее восхищение! И румянец, покрывший нежные щеки Семнехкаре, ему шел. О причине, вызвавшей румянец, Нефертити старалась не думать, ее собственные глаза блестели ярче звезд.
Неизвестно, куда завел бы разговор, вернее, те чувства, которые испытывала сама царица, но на дорожке, ведущей к пруду, появилась неугомонная Мутноджемет. Красавицу не смущало, что ее не ждали, сестре позволительно то, что не дозволено другим придворным.
– Тебе понравился царевич Семнехкаре? Правда, красивый и умный мальчик?
Нефертити заставила себя улыбнуться:
– Красоту царевича и его вежливость я оценить успела, а вот его ум – нет, ты не позволила.
– Еще будет время! – махнула рукой Мутноджемет. – Пойдем, нас ждут. Царевич теперь будет все время рядом с тобой, – Мутноджемет подмигнула Семнехкаре, – мать будущей жены нужно обхаживать не меньше, чем саму невесту.
Нефертити была и раздосадована, и рада одновременно, когда сестра прервала их разговор, еще немного, и она сама начала бы краснеть, как Семнехкаре. Кивая царевичу в знак своего расположения и разводя руками, мол, вынуждена подчиниться напору Мутноджемет, она с ужасом думала, как бы это нелепо выглядело – красная как вареный рак царица рядом с юным царевичем, женихом ее собственной дочери! Нет, она сократит встречи со Семнехкаре до минимума, только в присутствии огромного числа придворных, и никаких разговоров наедине!
Пока они были одни, Мутноджемет разглагольствовала:
– Хорош, правда, хорош? Даже жалко, что такой красавчик достанется твоей Меритатон! Она у вас сонная. Сама бы так и проглотила! Неф, ну почему в наши времена рядом не было таких красавчиков? И почему у нас мужья…
Нефертити стало смешно, она хлопнула сестру по руке:
– Прекрати! Он нам в сыновья годится!
Та пожала плечами:
– Ну и что? Я вон тоже гожусь Хоремхебу в дочери, это кого-то волнует? Но как он на тебя смотрел…
– Как? – испугалась царица.
– Неф, ты красивая женщина, не забывай об этом.
– Ты с ума сошла, это будущий муж моей дочери!
– Вот это и жаль…
Семидесятидневный траур по умершей царице Тийе уже закончился, можно бы и возвращаться в Ахетатон, но Нефертити не спешила. Причин нашлось несколько.
В Ахетатоне по-прежнему соправительницей была ненавистная Кийе. Там жил Эхнатон. Осознав, что совершенно не желает видеть мужа, царица ужаснулась. Конечно, она много натерпелась от него за последние годы, но перед тем было столько счастливых лет…
А еще… но об этой причине Нефертити старалась не думать вообще.
Она взяла с собой в Фивы детей – трех младших девочек. В Ахетатоне остались только две старшие. Почему-то сейчас Нефертити радовалась, что Меритатон не приехала. Малышам путешествие доставило огромное удовольствие. Кроме того, теперь при ней постоянно был Тутанхатон. То, что мальчик будет жить у Нефертити, решилось как-то само собой, Мутноджемет возражать не стала, видно, понимая, что сестре уж очень тошно.
Когда приехал Семнехкаре, Тутанхатон прилип к нему, не отходя ни на шаг. Они сразу подружились, невзирая на возраст, царевич учил племянника стрелять из лука, катал на колеснице, даже взял с собой на охоту.
Поэтому не встречаться с будущим мужем своей дочери у Нефертити никак не получалось, Семнехкаре ежедневно бывал у них во дворце, и его голос то и дело слышался вперемежку с восторженными воплями сына Бакетамон.
У Нефертити внутри росла паника: слышать царевича, видеть его красивое лицо, знать, что он рядом, и быть спокойной никак не получалось, тем более сам Семнехкаре всячески старался то попасть на глаза царице, то вообще остаться с ней наедине. Это могло сойти за простое желание понравиться матери своей будущей супруги, если бы не взгляды, которые кидал царевич на Нефертити!
Заметно, что Семнехкаре воспитывался у Хоремхеба. Бравый вояка мало внимания уделял дворцовому этикету и всяким приятным вещам. Это сказывалось, мальчик не слишком приучен к лести и правилам поведения в обществе женщин.
Нефертити не могла понять, хорошо это или плохо. Неиспорченный красивый молодой человек был интересен, но он станет легкой добычей придворных дам и наделает много ошибок. Услышав такое рассуждение, Мутноджемет расхохоталась:
– Нефертити, так возьми его под свою опеку! Кому, как не тебе, позаботиться, чтобы муж твоей дочери не наделал глупостей?
Нефертити изумленно уставилась на сестру:
– Сама Меритатон и позаботится.
– Глупости! Меритатон не той породы!
– Какой еще породы?
Мутноджемет взяла сестру под руку, чуть провела в сторону по дорожке сада, внушая:
– Ты взрослая и опытная, научи Семнехкаре вести себя с придворными так, чтобы никто не посмел над ним смеяться. Кроме того, ты должна научить его править.
– Кто тебе сказал, что пер-аа сделает его своим соправителем?
– А ты на что?! Посмотри, лучшего соправителя не найти: послушен, хорош собой, ласков… А?
Мутноджемет долго соблазняла царицу выгодой такого варианта развития событий. Через некоторое время Нефертити поверила, что действительно лучше и быть не может. Она убедит пер-аа, что Семнехкаре должен жениться на Меритатон, такова была воля его матери царицы Тийе, а также что царевича необходимо сделать соправителем, чтобы он смог взять часть забот на себя, во всяком случае, тех, что связаны с выездом за пределы Ахетатона. Все получалось так логично и красиво, что царица обрадовалась. В глубине души Нефертити понимала, что есть еще одна причина – ей самой очень хотелось почаще видеть красивого царевича. Но уж об этом она старалась даже не думать.
А Мутноджемет, убедившись, что ее задумка сработала, довольно хмыкнула: ну, Эхнатон, теперь берегись! Главное – найти противному уроду хорошую замену. Нефертити явно понравился молодой царевич, теперь дело за малым. Она так и сказала самому Семнехкаре:
– Я все сделала, что смогла. Теперь твоя очередь.
Царевич густо покраснел.
– Да не красней ты! Влюблен, так действуй! У царицы муки одиночества, пользуйся минутой.
Осторожно выскользнув из комнаты, Нефертити снова отправилась в Большой дворец, почему-то очень захотелось еще раз ощутить себя маленькой девочкой. Здесь за ней никто особо не следил, разве что верная То-Мери, но та делала все незаметно, не мешая хозяйке наслаждаться свободой.
На Фивы уже опустился вечер, огни во дворце почти не горели, только кое-где зажжены разноцветные светильники из алебастра, придавая помещениям самый причудливый вид. Но Нефертити не было нужды ярко освещать дворец, она и так помнила каждый коридор и смогла бы пройти с закрытыми глазами…
В малом тронном зале кто-то был. Ей стало страшно, а через мгновение царица в панике едва не бросилась прочь, но вовсе не из-за испуга – у второй колонны, разглядывая изображение на стене, стоял… Семнехкаре! Услышав легкие шаги, царевич оглянулся и тоже замер. Теперь бежать глупо. Они стояли, разделенные несколькими шагами, и молчали…
Первой нарушила тишину Нефертити, она попыталась изобразить удивление:
– Что ты тут делаешь один?
Царевич словно проснулся, радостно рассмеявшись:
– Я здесь часто бываю с детства. Здесь есть забавная уточка с утятами, пойдем, покажу!
Нефертити послушно вложила пальцы в его руку, отметив силу и ласку мужской ладони одновременно. Стало ясно, что эта рука никогда ее не отпустит. Сердце билось так, что стук, казалось, слышен на весь тронный зал. Она знала, о какой уточке идет речь.
Действительно, Семнехкаре показал ей те самые желтые комочки, спешащие за матерью. Царица тихо рассмеялась, кивнув на поцарапанного охотника:
– Твоя работа?
Семнехкаре чуть смутился, словно она застала его за порчей рисунка, опустил голову.
– Знаешь, я в детстве тоже мечтала выколоть ему глаза, чтобы не смог попасть!
Теперь рассмеялись уже оба, и стало так хорошо и покойно, как было когда-то рядом с Эхнатоном.
Ближайший светильник довольно далеко и почти не освещал уточку и охотника, но оба знали, что они там. Нефертити даже не поняла, как получилось, что Семнехкаре притянул ее к себе, она запрокинула голову, и большая синяя корона упала, освободив волосы. Роскошная грива почти укутала всю спину женщины. Царевич обомлел:
– У тебя такие волосы…
– А ты думал, я лысая? – улыбнулась Нефертити.
Дальше происходило то, что было категорически невозможно, он зарылся лицом в эти вкусно пахнущие волосы, потом нашел ее пухлые, истосковавшиеся по поцелуям губы, потом его губы скользнули ниже на красивую шею, потом еще ниже… От губ не отставали и руки…
Снова видеть чьи-то влюбленные глаза, слышать взволнованный голос, понимать, что это из-за тебя, понимать, что тебе не просто поклоняются как царице и красивой женщине, а любят и желают… После больше чем года откровенного пренебрежения мужа Нефертити снова накрыла волна любви и обожания. Это всколыхнуло такие чувства, которых она сначала попросту испугалась.
