Думаю, она хочет зачаровать меня, но чары не работают. Я подношу руку к голове и понимаю, что моя метка скрыта выбившимся локоном, который упал, когда Диона схватила меня. Эметрия не перепроверяет свою работу и уходит, не сказав больше ни слова.
Я допиваю вино и возвращаюсь к Аиду. Королева Зера только закончила с ним разговаривать, но исчезла до моего прихода.
— С тобой все в порядке? — спрашивает он, не глядя на меня.
— Эта Диона — сука.
Уголок его губ подергивается в улыбке.
— Так и есть.
— Ты в порядке? Эта Зера тоже стерва.
— Подслушивала ее, да?
— Немного. Я бы защитила тебя, но… ты знаешь. Пытаюсь продолжать в том же духе.
— Ты защитила бы меня?
— Держу пари, так и сделала бы.
— Но… почему?
— Потому что… ох, черт, теперь мы друзья? Ты мне нравишься? Когда это произошло?
Аид срывает маску и смотрит на меня с открытым ртом. Я смотрю на него в ответ, удивленная его шоком.
— И кто теперь не может двинуться?
— Сефи, я…
— Ты, смертная, потанцуй со мной.
Мы поворачиваемся. Арес стоит у подножия ступеней, протянув руку. Я смотрю на Аида, умоляя о спасении. Его челюсть напрягается.
— Что, если я не хочу, чтобы она с тобой танцевала?
— Тогда я задамся вопросом, почему, дорогой брат, и проверю, в чем еще она хороша.
Я сжимаю кулаки и спешу вниз по ступенькам, пока Аид не сломался и сам не разбил эту уловку. Сейчас я не знала, для кого это было бы хуже. Почему ничто здесь не важно?
Арес подхватывает меня и опускает на пол. Его хватка грубая, крепкая. Я рада, что мне не нужно смотреть ему в глаза.
— Для смертной ты сносно танцуешь, — рычит он, его губы у моего уха. — К тому же вполне привлекательная. Хорошие изгибы. У женщин фэйри такого не встретишь. Я почти чувствую призыв.
Его руки блуждают по моим бедрам, и мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не перехватить его руки и не залепить пощечину.
— Интересно, на что еще ты годишься. Ты молода, верно? Мой братец измучил тебя? Я слышал, у него особые вкусы.
Я знаю, что должна отвечать, но не могу подобрать слов.
— Ну, смертная? Отвечай. Что он с тобой делал?
Я делаю паузу, собираясь с мыслями.
— То, о чем вы могли только мечтать. Мой лорд так же великолепен в спальне, как и за ее пределами. Почему вы меня спрашиваете? Пытаетесь компенсировать собственные неудачи в этом деле?
Арес перестает танцевать.
— Ты, смертная сука. Это он велел тебе так сказать? — он отталкивает меня, и я падаю на пол. Он поднимает руку, чтобы ударить меня…
Пальцы сжимаются вокруг его руки.
— Нет, — рычит Аид. — Не трогай ее.
— Почему ты так беспокоишься о смертной, младший братец?
— Не люблю, когда люди вредят тому, что принадлежит мне.
— Тогда хорошо, что у тебя не так мало того, что можно назвать твоим, — усмехается Арес. — И ничего такого, что я не смог бы у тебя отнять.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мальчики! — между ними встает Артемида. — Я бы сказала, что сейчас немного рановато для кулачных боев, но, честно говоря, это полностью в моем духе. Не хотите присоединиться к нам в оружейной палатке? Мои охотники жаждут боя, и, думаю, лучше удовлетворить их сейчас, пока все мы не выпили слишком много вина.
Арес стискивает зубы.
— У меня есть здесь чем развлечься.
— Может быть, позже, — отвечает Аид.
Я пользуюсь моментом, чтобы ускользнуть, но попадаю в поток охотников, марширующих к оружейной. Я позволяю увести себя; не хочу стоять в этом душном бальном зале под пристальным взглядом Ареса.
Будь это обычная смертная вечеринка, я бы вышла на улицу подышать свежим воздухом или позвонила бы Либби или папе и пошла домой. Но их здесь нет, и дома тоже.
Я должна была позволить Аиду зачаровать меня.
— Он причинил тебе боль?
Поднимаю глаза. Я проскользнула в оружейную вместе с охотниками, и Артемида смотрит на меня сверху вниз, ее стальные глаза сверкают.
— Лорд Арес ничего не сделал, — отвечаю я, надеюсь, певучим голосом.
Артемида настороженно на меня смотрит.
— Я не говорила, — произносит Артемида, — о Лорде Аресе.
— Артемида! — позади нее появляется Аполлон, хлопая ее по плечу. Его смех, улыбка — все в нем — солнечный свет и лазурное небо. На него почти невозможно смотреть.
Артемида напрягается, ее мускулистые руки твердеют, как скала.
— Убери свои руки.
— Ты всегда…
Она перекидывает его через плечо и швыряет на пол. Он просто смеется, откатываясь в сторону, когда ее кулак летит ему в лицо. Остальные охотники образуют вокруг них круг, и я, совершенно загипнотизированная, наблюдаю, как они вдвоем кружат по комнате в диком, жестком танце. Они двигаются, как ртуть, рассекая воздух, почти слишком быстро, чтобы за ними уследить. Мерцающее пятно желтого, золотого и белого, коричневого и серебристого цветов. Они не обнажают оружие; не думаю, что они всерьез хотят ранить друг друга или, по крайней мере, нанести друг другу вред.
Я вновь испытываю благоговейный трепет и изумление. Возможно, мне следовало бы испугаться этой демонстрации силы, но нет. Они напоминают мне усиленные версии Либби.
Либби. Ей бы здесь понравилось.
И я была бы рада, будь она здесь.
Часть меня любит прекрасный яд этого мира, часть меня, даже сейчас, жаждет вернуться к тем танцорам, напиться до одури, пока музыка не зальет мои вены, но дом я люблю больше. Тихие угольки в камине я люблю больше, чем ревущее пламя.
Охотники кричат и свистят, подгоняя их, словно видели это уже дюжину раз. Время от времени Аполлон останавливается, чтобы подмигнуть толпе, заставляя мужчин и женщин падать в обморок.
— Прекрати флиртовать с моими охотниками, — шипит Артемида.
— Только после смерти.
— Если перестанешь двигаться, я могу это устроить.
Он замолкает.
