— Я наговорила тебе, что это всего лишь три дня, но не зацикливайся на этом. Не похоже, что вы с Джесси только вчера познакомились. У вас есть история, понимаешь?
Да. Но у нас с Джесси есть сын, о котором тоже нужно думать.
О сыне, к дню рождения которого мне нужно подготовиться.
ДЖЕССИ
Поставьте стрелу на экскаватор и сыграйте в игру с участием погрузчиков размером со спичечный коробок и мини M&M's (прим. шоколадные драже).
Вот какие игры для вечеринки придумал Джинкс, и я должен признаться, что впечатлен. Он даже сделал большой картонный экскаватор и покрасил его в желтый и черный цвета. Возможно, ему помогло то, что нынче в моде, но меня это не волнует. Джетт будет в восторге, а это главное.
— Ты молодец, засранец. — Я хлопаю младшего брата по спине, а он закатывает глаза.
— Всегда нужно придраться, не так ли?
— Это буквально то, что я делаю. — Я подмигиваю и бросаю быстрый взгляд на время на своем телефоне. Амелия должна прийти с тортом, и наши кузены с детьми тоже должны постучаться с минуты на минуту.
Папа взял Джетта покататься в город, а потом прокатиться по лесу в поисках новорожденных оленят, чтобы мы успели с украшением. Он знает, что у нас будет обед и торт, но не знает о детях и играх. Мне не терпится увидеть, как засветится его маленькое личико, когда он увидит всех, кто пришел провести с ним этот день.
Я очень жалею, что не пригласил Хейден, но теперь, наверное, уже слишком поздно.
— О, черт, я забыл песочницу в своем грузовике. — Джинкс отталкивается от столика во внутреннем дворике, и я хмурюсь.
— Что?
— Для игры с конфетами. Я сделал маленькие песочницы для детей, чтобы они бросали в них конфеты.
Я моргаю, глядя на него.
— Ты издеваешься надо мной.
Он приподнимает плечо.
— Всего лишь несколько мисок и немного краски из баллончика. Может быть, немного аэрозольного клея и коричневого сахара, чтобы придать ему текстуру и выглядеть как настоящая грязь. — Он улыбается от уха до уха, и я почти извиняюсь за то, что сомневаюсь в его способности провернуть это. Однако я сдерживаюсь, потому что его эго достаточно велико.
— Сделай это, а я проверю, как там мама. Она вкалывает на кухне с самой церкви, и когда я попытался помочь раньше, она прогнала меня. Это не значит, что я собираюсь прекратить попытки.
— Привет, милый, — приветствует она меня, когда я проскальзываю в дверь. — Не мог бы ты убедиться, что у всех салатов есть ложки или щипцы, пожалуйста?
— Да, мэм. — Я беру горсть посуды из ящика и ставлю ее поверх мисок, воткнутых в надувной буфет, наполненный льдом. — Вау, мам, ты превзошла саму себя. Снова. Могу я хотя бы заплатить тебе за то, что ты потратила на продукты, чтобы приготовить все это?
Честно говоря, я чувствую, что по сравнению с ней, Джинкс, Амелия и я, ничего не сделали для этой вечеринки, разве что я создал почетного гостя.
— Не будь смешным. Джетт — мой единственный внук. Я ни капельки не возражаю сделать это для него.
— Я начинаю чувствовать себя плохо из-за работы, которую все проделали по сравнению со мной. — Я огибаю кухонный остров и целую ее в макушку. — Спасибо.
Она посылает мне воздушный поцелуй как раз в тот момент, когда раздается звонок в дверь.
— Это, наверное, Бекка и Бобби Джин. Не мог бы ты их впустить?
— Сделаю. — Я поворачиваюсь на носках и направляюсь к входу в дом, где обе мои кузины стоят с детьми и полными руками подарков.
— Вот дерьмо, ты нашла еще больше спиногрызов на обочине или как?
Бекка пихает в меня свои подарки и сдувает с лица светлые волосы, одновременно вслепую хватая своего младшего, пока он не сбил с крыльца мамин горшок с геранью. Он стоит у нее за спиной, а она даже не оглянулась. Просто протянула руку и схватила его, как будто у нее глаза на затылке.
— Конечно, похоже на то, — говорит она, — но, к сожалению, половина из них возвращается домой со мной. Если только ты не хочешь пригласить их на ночевку?
— Как бы мне этого не хотелось, но Джетт позже возвращается к своей маме. Извини.
Ее плечи опускаются, но Бобби смеется.
— И даже не думай просить меня. Мне завтра рано вставать на работу, и я уверена, что сейчас твоя очередь устраивать следующую ночевку.
Бекка хмуро смотрит на свою младшую сестру, когда они следуют за мной в дом. Я выгружаю подарки у стола для завтрака, Бобби идет следом и делает то же самое. Все дети бегут к Маме, своей двоюродной бабушке, поскольку их дедушка, старший брат Мамы, и обнимают ее.
— Так, где же именинник? — спрашивает Бобби, хмуро оглядываясь по сторонам.
— Папа забрал его, чтобы мы все могли сделать ему сюрприз, когда они вернутся.
— Ооо, — ухмыляется она. — Это будет весело.
Я очень надеюсь на это. Но это будет не очень весело без этого чертова торта.
— Извини меня, я на минутку. Мне нужно позвонить Амелии и узнать, где она, черт возьми, находится. — И возможно, позвонить Хейден тоже.
— Без проблем. — Бобби улыбается, и я возвращаюсь в переднюю часть дома, чтобы уединиться. Я как раз набираю номер Амелии, когда входная дверь открывается, и она вбегает с большой коробкой для выпечки в руках.
— У меня есть торт! — объявляет она с веселой ухмылкой. Я не вижу ее глаз, потому что они спрятаны за большими солнцезащитными очками, но она точно видит кинжалы, которыми я стреляю из своих.
— Ты опоздала, — ворчу я, и ее улыбка расширяется.
— Важно только то, что я здесь. — Она продолжает идти мимо, замедляясь лишь настолько, чтобы прошептать: — Мой гость. Ты сказал, что это круто, да?
— А?
Прежде чем она успевает ответить, в дом входит Хейден с застенчивой улыбкой и в коралловом сарафане, от которого у меня пересыхает во рту быстрее, чем от похмелья с виски.
Я подумал, что прошлой ночью она хорошо выглядела в этих леггинсах, но голые ноги и короткое платье? Иисус Христос.
— Привет, — мило здоровается она, держа сумочку перед собой обеими руками. — Надеюсь, ты не возражаешь.
Хотел бы я знать… чертова Амелия, но я не возражаю.
— Вовсе нет. Ты столкнулась с Амелией в городе или…?
Ее улыбка сменяется хмурым взглядом.
— Подожди, ты не знал, что я приду?
Я засовываю руки в карманы джинсов и качаю головой.
— Нет, но это не имеет большого значения.
Ее лицо бледнеет, и она быстро моргает, глядя куда угодно, только не на меня.
— О, Джесси, мне так жаль. Я думала…
— Эй, все в порядке. — Я сокращаю расстояние между нами, чтобы никто другой не слышал наш разговор и не смущал ее еще больше, чем она уже смущена. — Он будет рад тебя видеть.
Краска заливает ее щеки, и она отваживается взглянуть на меня.
— Я чувствую себя такой глупой. Я имею в виду, это семейная вечеринка, и я…
— Семья. — Понятия не имею почему, может быть, я чувствую себя храбрым после ее поцелуя прошлой ночью, но я протягиваю руку и заправляю выбившуюся прядь волос ей за ухо. — Ты член семьи, и ты должна быть здесь. На самом деле, я как раз собирался написать тебе и спросить, не хочешь ли ты прийти. Я думал об этом прошлой ночью, но не хотел, чтобы ты чувствовала себя обязанной. Не спрашивать тоже было неправильно.
Она облизывает свои блестящие губы и сглатывает.
— Спасибо. Я, эм, не хочу вмешиваться, но видеть его прошлой ночью и не иметь возможности обнять его… — Она замолкает, пожимая плечами.
— Я понял. — Я улыбаюсь и наклоняю голову в сторону кухни. — Мама просто обалдеет, когда увидит тебя.
Она нервно смеется.
— Прошло уже много времени.
— Это неважно. — Моя мама знает почти все о том, что произошло между мной и Хейден. То, что я ей не рассказал, она поняла сама, потому что так поступают мамы, и она никогда не держала зла на Хейден. На самом деле, никто в моей семье этого не делал, за исключением, может быть, Эйдена, который по своей природе скептически относится ко всем.
Я веду Хейден на кухню, и, как и ожидалось, мама внимательно рассматривает ее. Мамины глаза становятся такими же большими, как крышка кастрюли, которую та держит в руке. Она роняет крышку, хватает полотенце, чтобы вытереть руки, и спешит через комнату с распростертыми объятиями.
