Он шагнул в глубь... кухни, как отметил… закрыл ногами дверь, подошел к стене, в которую вдавил Эви. Отбросил мягкость. Поцелуй стал диким, таким глубоким и грязным, что не мог остановить маленькие рычания в его горле, рот стал жестче, тем самым требуя от нее больше. Все. Все до конца.
- Ты хоть представляешь…. как хороша… на вкус? - спросил он между посасыванием и покусыванием.
- Не болтай. Уничтожишь наше перемирие.
Его смех был темным и голодным.
Его руки запутались в ее волосах, таких шелковистых, мягких, он намотал на кулак пряди так, как всегда хотел. Наклонил голову под углом для лучшего доступа, нуждался в большем, отчаянно большем. Он был похож на голодного в буфете, накладывая, накладывая больше, принимая все, что мог получить, делая с ее ртом все, что хотел сделать с телом. Обладать. Клеймить.
- Ты влажная для меня, детка?
- Намокшая. - Она дернула его рубашку, выгнула бедра вперед, назад, потирая своей женской сущностью вверх и вниз его эрекции, создавая самые восхитительные движения.
Одним рывком он сдернул ее майку-топик с тонкими лямками. Ее возбужденные соски упирались через тонкую ткань лифчика и терлись о его грудь. Он был в таком отчаянии, хотел ее, был так тверд. И его сила рвалась со своей привязи. Несколько горшков и кастрюль плавали в воздухе рядом с ним.
- Я собираюсь играть с тобой в течение нескольких часов, - прохрипел он. Он хотел облизывать ее соски, в то время как его пальцы войдут в нее, подталкивая ее через край один раз, два. Он хотел опуститься, лизать ее между бедер и довести до оргазма в третий раз. Потом... наконец, то... он хотел, подняться и войти в нее, вернуться домой.
- Не беспокойся, - сказала она, кусая нижнюю губу. - Просто сделай.
Ответ поразил его, он нахмурился. Без прелюдии?
- Зачем спешка? Собираешься куда-то?
Она облизала его скулу, затем углубилась ниже, посасывая его шею.
- Просто хочу… достичь… финишной прямой.
Финишная прямая? Быстро кончить и отвалить? Таким образом, они оба могли получить разрядку? Чтобы оба могли уйти и забыть то, что произошло?
Она не хочет желать его, не так ли?
Может быть, он ошибся раньше. Может быть, она не видела его, или он ей нравился самую малость. Потому что, несмотря на ее извинения, она, безусловно, не уважала его.
Гнев смешался с его возбуждением.
Больше никакого секса.
Только не с… дочерью Майкла.
Да, но это начало волновать его все меньше и меньше. Прямо сейчас, это было ее отношение, он не мог махнуть рукой. Также он должен был что-то взять от нее. В противном случае у него будет скачок напряжения.
Точно. Вот почему.
Он выше вжал ее в стену, зарылся носом в лифчик и отодвинул его в сторону подбородком, всосал миленький розовый сосок. Прерывистый стон вырвался с нее. Он забрался рукой ей в шорты и насадил ее на свои пальцы, двигая ими, когда она кричала с освобождением и радостью.
- Даааааа, вот так! - Она затылком врезалась в стену. – Продолжай… оооооо, уже так близко…
Такая красивая. МОЯ.
- Сожми меня, - скомандовал он.
Ее веки раскрылись и затуманенные страстью глаза уставились на него.
- Что? Нет. Ты же кончишь.
Это было целью.
- Сделай, сожми.
- Но...
- Делай, или я выну пальцы из того местечка, что у тебя между ног. Сегодня мы собираемся осчастливить друг друга с помощью рук. Это то, как мы далеко зайдем.
- Почему?
- Потому что я так сказал. Если у тебя проблемы с этим, мы можем остановить прямо сейчас.
В ее глазах пылала ярость, когда она делала так, как он велел. Она никогда не узнает, как благодарен он был за ее капитуляцию… или как близко он был, чтобы умолять. Она стянула его штаны с талии, взяла в руку член и вот черт. От первого касания ее руки, у него почти снесло крышу.
- Ты такой большой, - выдохнула она. - Уверен, что не хочешь вставить его в меня? - Она укусила за мочку уха. - Думаю, я кончу от первого толчка.
Убейте меня.
- Сначала оближи, - наказал он.
Она лизнула его ухо.
- Не здесь.
Понимая, что она надулась на мгновение, а затем убрала руку. Он проглотил стон, она облизала свою ладонь. Затем, пока ее кожа была влажной, она снова сжала его член. Влажное тепло обеспечило плавное скольжение.
- Не достаточно хорошо, - сказал он, взял ее за руку, засунул ей в трусики, между ног, позволил ее влажности покрыть кожу руки. Затем он вернул захват на свой член.
- Сильнее, - сказал он, - и я войду в тебя пальцами.
Она сжала, медленно двигая рукой вверх и вниз. Ее щеки покраснели от удовольствия. Это не то, чего она хотела, но была не в состоянии остановиться от наслаждения, он с гордостью отметил это.
И когда ее хватка сжалась, он втянул воздух, делая, как обещал, ввел палец глубоко внутрь нее. И, о, он почти пожалел, что не член. Она была узкой, горячей и влажной, как и обещала. Он должен попасть в нее в ближайшее время.
- Быстрее, детка, - инструктировал он, - и я добавлю еще один палец.
Скорость движения ее руки увеличилась, достаточно, чтобы выжать из него глубокий стон. Таким образом, он дал ей второй палец, растягивая ее. Как давно она не занималась сексом? Такая тугая, должно быть годами, догадался он. В голову пришла идея вместе с пьянящим чувством собственника, он решил вознаградить ее, работая пальцем вокруг ее клитора.
- Блу!
- Ты так хороша. Когда я, наконец, войду в тебя, то собираюсь поиметь тебя так сильно, взять так много, клянусь, ты подумаешь, что умираешь. Позже, ты будешь умолять меня взять тебя еще сильнее, чтобы получить больше.
Пошлые разговоры отправили ее к оргазму. Ее надрывистый крик раздался эхом, внутренние стенки сжались вокруг его пальцев, снова и снова, держа его в тисках и выжимая каждую каплю удовольствия, которое получала от него.
Знание, что она кончила, возбудило до белого каления его член, и он взорвался, заполняя спермой ее руку, пока последний из толчков не исчез.
Ему потребовалось несколько долгих минут, чтобы вернуться с небес, а когда он это сделал, то услышал, как стол для завтрака рухнул на пол, затем кастрюли и сковородки. Он убрал руку из ее трусиков… возможно, это было самое трудное, что он когда-либо делал.
Нет. Стоп. Не слизать ее соки с пальцев, было самым трудным. Но если бы он это сделал, если бы он поддался жажде, будучи рядом с ней. Он не смог бы остановиться на этом.
Он нагнулся и схватил свою рубашку, вытер ее руку.
