— Формально — да. Особенно с ее стороны.
— Она служила в корпусе главного военного прокурора.
— Юристы порой вынуждены нарушать законы, как и другие люди.
— Она все еще служит в корпусе ГВП.
— Естественно. Их не переучивают.
— Корпус базируется в Пентагоне.
— Именно там они держат самых толковых специалистов.
— Хаттон приедет сюда завтра, — сказала Хелен. — Будет давать показания в четыре часа дня. Возможно, прилетит утром и остановится в гостинице. Так или иначе, но ей придется провести ночь в городе. Она не успеет в тот же день улететь обратно.
— Вы хотите, чтобы я пригласил ее на обед? — осведомился Ричер.
— Нет, — ответила Хелен. — Вовсе нет. Я хочу, чтобы вы с ней поужинали. Перед тем, как она встретится с моим отцом. Мне нужно знать заранее, зачем он ее пригласил.
— Они усыпили собаку Барра, — сказал Ричер.
— Собака была старой.
— Вам это безразлично?
— А в чем дело?
— Собака ведь ничего никому не сделала. — Не дождавшись ответа Хелен, Ричер спросил: — В каком отеле остановится Хаттон?
— Понятия не имею. Вам нужно поймать ее в аэропорту.
— Какой рейс?
— Я не знаю. Прямого рейса из Вашингтона не существует. Полагаю, она сделает пересадку в Индианаполисе. Хаттон не сможет прилететь раньше одиннадцати часов утра.
Ричер ничего не сказал, и Хелен вновь заговорила:
— Прошу прощения за то, что сказала Дануте об отсутствии доказательств существования кукловода. Это прозвучало слишком категорично.
— Вы поступили правильно, — успокоил ее Ричер. — У нас действительно не было никаких доказательств. Тогда.
Она внимательно посмотрела на Ричера.
— А теперь?
— Теперь они появились.
— Что именно?
— Ребята из полицейского участка накопали много всякой всячины, но у них нет главного. У них есть волокна одежды Барра, результаты баллистической экспертизы, ДНК собаки, чек на покупку патронов в Кентукки. Они даже выяснили, откуда взялся дорожный конус. У них полно всего.
— Но? — насторожилась Хелен.
— Но у них нет видеозаписи, доказывающей, что Джеймс Барр поставил в гараже конус.
— Вы уверены?
Ричер кивнул.
— Они успели посмотреть все записи дюжину раз. Если бы им сопутствовал успех, они бы уже распечатали фотографии и продемонстрировали мне. Однако таких фотографий нет, значит, они не нашли то, что искали. Из чего следует, что Джеймс Барр не приезжал туда заранее, чтобы оставить конус.
— Значит, это сделал кто-то другой.
— Конус поставил кукловод или его марионетка, — сказал Ричер. — И произошло это после вечера вторника. Барр думает, что во вторник конус еще оставался в его гараже.
Хелен вновь взглянула на Ричера.
— Тот, кто привез конус, должен быть на записи.
— Верно, — согласился Ричер.
— Но это же сотни машин.
— Ну, часть записей можно сразу отбросить. Нас интересует только седан. Машина со слишком низкой посадкой, чтобы проехать по плохой дороге.
— Значит, кукловод все же существует.
— А как еще конус мог оказаться в гараже?
— Похоже, Алан Данута прав, — сказала Хелен. — И мой отец обменяет Барра на кукловода. В противном случае он будет глупцом.
Ричер молчал.
— Значит, Барр избежит наказания, — заключила Хелен. — Вы это понимаете? Других вариантов нет. У обвинения возникнут очень серьезные проблемы.
Ричер хранил молчание.
— Трудно будет и защите, — сказала Хелен. — Но для меня это вопрос рекламы. Как-нибудь выкручусь. По крайней мере, надеюсь, что смогу. Можно делать упор на отсутствие порядка в тюрьмах. Я могу заявить, что он вышел сухим из воды вовсе не из-за того, что я так удачно все провернула. Но что намерены делать вы, приехавший сюда, чтобы закопать Барра, а он опять избежит кары.
— Не знаю, что буду делать, — признался Ричер. — А какой у меня выбор?
— Есть только два варианта развития событий, которые меня пугают. Первый — вы можете перестать помогать мне в поисках кукловода. Я не сумею справиться с этим одна, ведь Эмерсон и пальцем не пошевелит.
— А второй вариант?
— Вы попытаетесь сами разобраться с Барром.
— Это точно.
— Но вам не следует так поступать. Если вы разберетесь с ним, то вас навсегда засадят в тюрьму.
— Если поймают.
— Вас поймают. Я буду знать, что это сделали вы.
Ричер улыбнулся.
— И донесете?
— Я не смогу поступить иначе, — сказала Хелен.
— Только не в том случае, если вы станете моим адвокатом. Тогда вы ничего не сможете сказать.
— Но я не ваш адвокат.
— Я могу вас нанять.
— Об этом будет знать и Розмари Барр, а она моментально донесет на вас. И Франклин. Ему известна история ваших отношений с Барром.
Ричер кивнул.
— Я не знаю, что буду делать, — повторил он.
— Как мы найдем того типа?
— А зачем мне его искать?
— Потому что вы не из тех, кто останавливается на полпути. — Ричер молчал, и Хелен добавила: — Надеюсь, вы хотите знать правду. Вам не нравится, когда вас пытаются обмануть. И когда выставляют дураком.
Ричер вновь промолчал.
— Я уже не говорю о том, что все это дурно пахнет, — сказала Хелен. — Шесть жертв: пятеро убитых и сам Барр.
— Вы несколько расширяете понятие жертвы — я не могу с вами согласиться.
— Доктор Нейбур предполагает, что мы обнаружим какие-нибудь взаимоотношения Барра, скорее всего возникшие недавно. Речь идет о каком-то его новом друге. Надо поискать в этом направлении.
— Барр сказал, что у него нет новых друзей, — возразил Ричер. — Только один или два старых.
— А он говорит правду?
— Думаю, да.
— Значит, Нейбур ошибается?
— Нейбур гадает. Он психиатр. Они всегда строят догадки.
— Я могу спросить у Розмари.
— А она знает всех его приятелей?
— Наверное. Сестра и брат очень дружны.
— Ну так составьте список, — предложил Ричер.
— А доктор Мейсон тоже строит догадки?
— Конечно. И в данном случае ее догадка верна, так мне кажется.
— А если Нейбур ошибается относительно нового друга, что мы будем делать?
— Постараемся перехватить инициативу.
— Как?
— Вчера за мной должны были следить, и я точно знаю, что следили сегодня утром. Я видел на площади подозрительного типа. Когда я увижу его в следующий раз, то поговорю с ним. И он мне расскажет, на кого работает.
— Вот так, просто?
— Обычно люди говорят мне то, что я хочу узнать.
— Почему?
— Потому что я вежливо спрашиваю.
— Не забудьте вежливо спросить у Эйлин Хаттон.
— Я вас найду, — пообещал Ричер.
После беседы с Хелен Родин он отправился на юг, где за своим отелем отыскал кафе, в котором можно дешево пообедать. Поев, Ричер пошел на север, медленно пересек площадь, миновал башню из черного стекла, прошел под автострадой и вскоре оказался у спортивного бара. Он провел на улице почти час, но ничего подозрительного не заметил. Никаких странных мужчин в необычных костюмах. Вообще никого.
В баре было много свободных мест, на всех экранах показывали бейсбол. Ричер нашел столик в углу и стал смотреть матч «Кардиналов» с «Астрос». Скучная игра близящегося к концу сезона. Пока шла реклама, Ричер поглядывал на дверь. И никого не увидел. Здесь, в баре, во вторник было еще тише, чем в понедельник.
Григор Лински позвонил по сотовому телефону.
— Он вернулся в спортивный бар.
— Тебя видел? — осведомился Зэк.
— Нет.
— Зачем он вернулся в бар?
— Особых причин нет. Ему просто нужна добыча, вот и все. Он разгуливал по городу около часа, пытаясь заставить меня обнаружить себя.
— Оставь его там, — сказал Зэк. — Возвращайся, и мы поговорим.
Алекс Родин позвонил домой Эмерсону, который обедал с женой и двумя дочерьми и совсем не хотел брать трубку. Однако в этот раз взял. Эмерсон вышел в коридор, уселся на второй снизу ступеньке лестницы, наклонился вперед и уперся локтями в колени, зажав телефон между плечом и ухом.
— Нам нужно что-то делать с Ричером, — сказал ему Родин.
— Мне не кажется, что он будет для нас проблемой, — ответил Эмерсон. — Возможно, он не прочь нам помешать, но против фактов не попрешь. У нас более чем достаточно улик, чтобы засадить Барра.
— Сейчас речь идет не о фактах, а об амнезии, — сказал Родин. — Вопрос в том, как защита будет использовать амнезию.
— Но это зависит от твоей дочери.
— Джек Ричер оказывает на нее плохое влияние. Я посмотрел соответствующие законы. Это настоящая «серая зона». Вопрос не в том, помнит ли Барр день, когда произошло преступление. Понимает ли он, что происходит сейчас, сегодня, и хватит ли у нас доказательств, чтобы приговорить Барра без учета его показаний.
