Бренна вздрогнула. Но Аркадия лишь едва заметно лукаво улыбалась, как кошка, отведавшая сливок.
– Вам, кажется, нравится жить здесь, Аркадия?
– Да! И что тут плохого? – рассерженно произнесла девушка. – Я родом из Нечиза, двенадцатая из тринадцати детей. Мы были очень бедны и часто голодали. Не было даже куска хлеба! В четырнадцать меня изнасиловали, но ребенок родился мертвым. И… и тогда мне пришлось покинуть родной дом. Мать заболела, жить стало не на что, и я приехала сюда и нашла миссис Суит. Она женщина строгая, но зато еды вдоволь и я ношу красивые платья! Мне нравится хорошо одеваться.
Голос Аркадии был высоким и нежным, как у ребенка.
– У меня пять платьев! Пять прекрасных шелковых платьев. И… мужчины обнимают меня и любят… и мне становится так хорошо…
– Сколько вы пробыли здесь?
– Два года. С пятнадцати лет.
Значит, бедняжке всего семнадцать! На два года младше ее! Бренна не знала, что сказать.
– Я… пожалуй, пора спать, – выдавила она. К ее облегчению, Аркадия кивнула и, улыбнувшись, ушла.
Бренна легла на кровать и попыталась не прислушиваться к звукам, доносившимся из другой части дома, – треньканью фортепьяно, разнузданному смеху, крикам. Она вспомнила о проклятом окошечке. Что, если можно подсматривать и за ней?
Бренна поспешно обыскала комнату, но ничего не нашла. Или просто глазок так искусно спрятан?
Она не знала, сколько времени прождала Кейна, просыпаясь и снова засыпая. Но внезапно он возник рядом и грубо потряс ее за плечо.
– Вставай! У нас много дел! Придется выйти на улицу.
– На улицу? – непонимающе пробормотала сонная Бренна. – Кажется, ты сказал, что мы должны скрываться!
– Так и есть. Но сейчас темно, и нас не увидят.
– Куда мы идем?
Бренна села, потирая глаза руками. Все тело ныло, и она чувствовала, что ужасно устала. Единственное, чего ей хотелось, – снова заползти под простыню и не просыпаться целую неделю. Но Кейн снова потряс ее за плечо.
– Не смей спать! Нужно попробовать встретиться с твоим братом.
– Сегодня? Но…
Она все еще боролась со сном. Но ужас уже сжал сердце ледяными пальцами, и Бренна мгновенно очнулась.
– Что-то случилось? Он ранен? У…
– Нет-нет, ничего подобного. Просто хочу, чтобы ты своими глазами увидела, как точно я выполняю свою часть уговора.
– Превосходная идея, – холодно ответила Бренна и увидела, как исказилось лицо Кейна.
– Ты мне не доверяешь?! Впрочем, я тоже не верю тебе. Поэтому сделаем вот как: я заплачу все карточные долги твоего брата, все, что он должен отдать Билли Лаву, и каждый месяц стану выдавать ему небольшое пособие, которое немедленно прекратится с той минуты, как между нами все будет кончено. Принимаешь это условие?
– Но я не хочу, чтобы Квентин оставался в этом городе, – запротестовала Бренна. – Такой жизни он просто не вынесет. Необходимо отослать его домой, в Ирландию. Вместе с Мэри, конечно.
Глаза Кейна ярко блеснули. Она утонула в этих синих глубинах и не могла пошевелиться, словно мышка, зачарованная ядовитой змеей, которых так много в Луизиане.
– Возможно, Квентин и вернется в Ирландию. Возможно. Если мы поладим. Надеюсь, ты находишь это справедливым? Конечно, в один прекрасный день ты мне надоешь. И тогда я щедро расплачусь, и мы тотчас же расстанемся. Поверь, я не стану тратить время на объяснения, тут же отошлю тебя собирать вещи…
– Отошлю! Расплачусь! – взвилась от негодования Бренна. – Кто я, по-твоему, нерадивая служанка? Та, кого ты можешь поманить пальцем, когда захочется, и так же легко прогнать? Вторая Аркадия, которая жадно схватит все, что ты ни соблаговолишь ей дать, и посчитает себя счастливицей? Но я не такова! И не смей обращаться со мной как с одной из здешних девушек!
Кейн поджал губы.
– Ну это мы еще посмотрим. – Он рывком поднял ее на ноги. – Ну а теперь быстрее! Жоахим уже ждет нас.
Бренна опустила глаза, с ужасом заметив, что вырез открывает почти всю грудь. Кейн смерил ее оценивающим взглядом, но, ничем не выразив своего восторга, лишь хрипло приказал:
– Накинь плащ.
Она молча повиновалась, и Кейн повел ее по узкой лестнице черного хода, ни разу не споткнувшись, хотя свеча, которую он нес, практически не освещала темных углов.
– Кажется, ты не раз взбирался по этой лестнице раньше, – ехидно заметила Бренна. Ярость медленно закипала в ней. Она ненавидела Кейна, как никогда и никого в жизни. Даже Тоби Ринн с его толстыми руками и похотливыми глазами не возбуждал в ней такого гнева, как этот человек.
– Совершенно верно, не раз, – кивнул Кейн, хватая ее за руку, когда она споткнулась на очередном повороте. – Именно по этой лестнице поднимаются самые богатые джентльмены, когда не хотят, чтобы их видели. Она выходит в узкий маленький переулок, в котором, однако, может поместиться экипаж.
– Очень удобно.
Но Кейн намеренно не заметил ее сарказма.
– Вот именно.
Ночь была прохладной и сырой; с реки дул влажный ветер. Бренна дышала полной грудью, наслаждаясь давно забытыми ощущениями. Она, будто заключенная, целый день просидела в душной спальне. Какое счастье оказаться на свежем воздухе, даже в обществе Кейна!
До жилища Квентина было рукой подать. Весь путь оба проделали в молчании. Когда экипаж наконец остановился, они увидели, что сквозь плотные гардины пробивается свет. Кейн осторожно выглянул на улицу и только потом выпрыгнул из коляски.
– Выходи! – приказал он. – Кажется, никого нет, но зевать нельзя! Нет смысла рисковать попусту.
Они долго стучали в дверь, но никто не отвечал.
– Надеюсь, он не мертвецки пьян, – язвительно процедил Кейн.
– Пьян?
– Всем известно, что твоему братцу совсем немного надо, чтобы напиться до потери сознания!
– О, это неправда! Квентин слишком много пьет. Это его слабость. Но его не так-то легко свалить с ног!
– Неужели?
Бренна уже открыла было рот, чтобы выступить на защиту брата, но дверь распахнулась, и на пороге возник Квентин. Несколько мгновений брат и сестра молча смотрели друг на друга. «Боже, да это не Квентин!» – мелькнуло в голове у Бренны. Это стоявшее перед ней создание больше всего напоминало пьяницу, проковылявшего нынче мимо дома Мод Суит. Лицо отекло и расплылось, глаза налились кровью. Он был давно небрит, а губа уродливо распухла. Волосы висели почти до плеч грязными сальными прядями. И хуже всего, правая рука беспрестанно теребила складки сорочки.
– О Квентин, Квентин…
– Зайдем в дом, Бренна. Мы можем поговорить там, – перебил Кейн, вталкивая ее в комнату.
Она остановилась у самого порога. Омерзительный кислый запах ударил в нос, хотя было очевидно, что кто-то пытался здесь прибираться. Квентин заключил Бренну в объятия.
– Господи, сестра, что случилось? Сегодня день твоей свадьбы! Ты обещала…
Он сжал ее руку, как нищий, молящий о подаянии. Бренна не смогла ничего с собой поделать. Она отпрянула от него под защиту Кейна.
– Больше ты ни о чем не можешь думать, Квентин? Деньги? Всегда только деньги?
– Но ты обещала.
– Верно, обещала. И дам тебе деньги. Я… Но он нетерпеливо перебил ее:
– Мне нужно заплатить Билли, сестра, нужно, – бормотал он. – Поверь, я не хотел просить, но выхода нет. Б-Билли Лав был здесь всего час назад. Он… он рассек мне губу. И ударил в живот. Я… едва стою на ногах. – Голос Квентина дрожал. – Я… я просил его. Пресмыкался. Только что в ногах не валялся. Говорил, что произошла ошибка, что ты обязательно достанешь деньги… – Он громко сглотнул. – Еще через час Билли вернется.
– Не волнуйся, – выговорила наконец Бренна. – Я… мы принесли деньги. Потому и приехали. Все будет хорошо.
Она кивнула Кейну, который принялся отсчитывать банкноты.
– Это для Лава, – коротко бросил он. – Не на виски и не на игру. Понятно?
– Да, да.
Квентин трясущимися руками взял деньги. Зрелище было почти непристойным.
«И ему еще нет двадцати одного года!» – думала Бренна.
