Роман закашлялся, смущенный этим неловким моментом.
—Сказать что?
—Я что-то значу для тебя? — сказал он и пронзительно посмотрел в ее глаза.
Алиса на несколько секунд опустила голову, мысленно прокручивая в голове речь, которую она составила для него уже давно и которую выдавала ему в каждом своем сне, раз за разом. Она глубоко вздохнула, пытаясь унять волнение, затем придвинулась к нему и взяла за руку.
—Я скажу. Только, пожалуйста, не перебивай меня.
Она с трепетом посмотрела ему в глаза. Роман кивнул головой.
—Ничего не изменилось в моем отношении к тебе с того дня, когда мои глаза встретились с твоими. Я любила тебя, люблю, и, наверное, умру с твоим именем на губах. Ты — мой личный Эверест, который я хочу покорить, моя личная звезда, до которой я жажду дотянуться, моя личная пропасть, в которую я мечтаю шагнуть. – Алиса набрала в легкие воздуха и продолжила. —Одному Богу известно, чего мне стоит просыпаться каждое новое утро и видеть подле себя не твое лицо, слышать не твое дыхание, чувствовать не твое тепло. Я своими руками выстроила свой собственный ад — день за днем по кирпичику слагала стены, через которые теперь сама же пытаюсь перепрыгнуть. И нет в моей жизни дня, когда я бы не мечтала изобрести машину времени, отмотать пленку на тот телефонный разговор, после которого я разрушила хрупкую конструкцию нашей любви. – Девушка опустила взгляд и слегка приподняла уголки губ в улыбке. — Я представляю себе, как ты говоришь мне:«Я не хочу тебя потерять» (да-да, я помню каждое твое слово, каждую интонацию, каждую паузу), а я отвечаю тебе, что меня невозможно потерять, ведь я теперь часть тебя, а разве можно потерять или забыть где-то свою руку или ногу? И все идет по-другому, моя жизнь идет по-другому — ведь я изменила судьбу.
Алиса сделала глубокий вдох и после небольшой паузы продолжила:
—Как жаль, что нет еще в мире устройства, позволяющего вот так запросто взять и перенести наши мечты из сознания в плоскость реальности, распечатать их на 3D-принтере. Только вообрази, вздумалось тебе оказаться на белоснежном кубинском пляже — и ты отправляешься в ближайший копировальный центр, заходишь и говоришь продавцу за прилавком: «Распечатайте мне, пожалуйста, одну мечту». Через минуту на твою голову уже водружен немыслимый шлем, а через три — ты открываешь глаза, а вокруг тебя океан, на берегу которого загорелые кубинцы ловят сетью рыбу и курят длинные сигары. А еще я люблю ночи. Люблю тот момент, когда, после согревающего душа и чашки чая с корицей, просовываешь свое разгоряченное тело под холодное одеяло, жмешься в клубочек, а затем, согревшись, растекаешься на ласковом шелке простыней. Ты кладешь поудобнее голову на подушку и закрываешь глаза. И это самое счастливое время суток для меня — ведь во сне оживают и моя машина времени, и чудесный принтер для исполнения желаний, и ты…
Девушка замолчала и посмотрела ему в глаза. Ее щеки пылали, словно июльский пожар, а сердце колотилось так, будто она только что финишировала на Бостонском марафоне. Это признание вырвалось из ее сердца, как поток лавы из очнувшегося вулкана, и теперь все горело — и внутри, и снаружи. Девушка сжалась в комок в ожидании ответа.
Глава 6
— Ваша паста, ваш суп! — Неизвестно откуда появившаяся официантка заставила Алису вздрогнуть.
—Спасибо! — ответил Роман чуть слышно.
—Что-то еще? — девушка достала из кармана фартука блокнот и карандаш.
—Нет, спасибо!
Роман нервно дернул рукой, всем своим видом показывая нежелание продолжать с ней общение. Девушка послушно ретировалась.
—Почему ты молчишь?
Алиса больше не могла выносить неизвестности. Роман крепко сжал ее ладонь, затем поднес ее к губам и нежно, едва касаясь, поцеловал. Девушка поймала его взгляд и вновь почувствовала прилив адреналина в кровь. Ей казалось, еще одна секунда его молчания — и она просто упадет в обморок. Прямо на этот голубой диван.
—Я такой дурак! — Наконец подал голос Роман.
Алиса хотела возразить, но он приложил указательный палец к ее губам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
—Тсс, теперь ты меня не перебивай!
Девушка покорно кивнула.
—Я полный, просто наиполнейший идиот! Мне, мудаку, судьба послала девушку, чистую, искреннюю, нежную…Я терял тебя несколько раз, не понимая сам, почему не могу отпустить. Казалось бы, все у меня в порядке. Внешность, мозги — на месте. Нет отбоя от поклонниц. Работа, деньги, машина, квартира. Все есть. Но нет, не живется мне спокойно. Нет мне покоя. Не хочу ни блондинок, ни брюнеток, ни высоких, ни низких. Противно. Все есть, а тебя нет!
Роман на несколько секунд замолчал, собираясь с мыслями.
—Я хочу начать все заново. С чистого листа. Поэтому сейчас мне придется сделать тебе больно. Я расскажу правду. С самого начала.
Алиса сглотнула, к горлу подкатил комок слез.
—Все, что тебе говорили обо мне — правда. — Он поднял глаза и посмотрел на нее. — Юра, вахтер на моей проходной, подруга. Все правда. Я действительно использовал девушек. В моей жизни их было много, слишком много. Мне не составляло труда заполучить любую. Это был своего рода спорт. Азарт, удача, везение. Мир для меня вертелся вокруг секса. Я считал — чем больше девушек побывают в моей постели, тем я круче. Я трахал очередную красотку и говорил себе: «Мужик!». С тобой было также.
Алиса уже больше не могла сдерживать слез. Одна за одной, они медленно катились по ее лицу, а она сидела, словно вкопанная, и даже не пыталась их смахнуть.
—Я не знаю, что ты сделала со мной, но, спустя сутки после нашего знакомства, я уже не был собой. Внутри меня происходили такие битвы, которые многим солдатам даже и не снились. Я боролся до последнего с этим чувством. Я гнал его прочь. Я изменял.
Алиса тяжело вздохнула после этих слов и всхлипнула. Перед глазами все поплыло.
Роман взял со стола чашку с остывшим чаем и сделал несколько жадных глотков. Очевидно, эти слова давались ему очень тяжело.
—Если ты не простишь меня — ты будешь совершенно права. — Роман вновь сделал паузу, сделав глубокий вдох.— Прежде, чем я понял, что люблю тебя до безумия, ты успела уехать, вернуться в институт и даже встретить Новый год с … — имя Сергея встало ему поперек горла, и Роман был вынужден вновь сделать глоток чая.
Алиса откинулась на спинку дивана и уставилась в потолок, стараясь скрыть поток слез.
—Ты знаешь, я не умею говорить красиво, мне сейчас очень трудно подбирать слова. Я хочу быть честным с тобой. Да, я был сволочью, я играл, я изменял. Но я люблю тебя, черт возьми! Я никого и никогда так не любил! Прости меня, если сможешь…
Алиса задыхалась. Пелена перед глазами превратилась в полупрозрачную стену, сквозь которую она могла рассмотреть только проблески света от висевших на стене бра. В душе у нее все бурлило, кипело, взрывалось и шипело. Хотелось уснуть, а проснувшись, понять, что этот монолог — только сон. Боль была невыносимой.
Голоса в ее голове не замолкали ни на секунду:
—Не вздумай его прощать, как он мог?! — твердил первый.
—А чем ты лучше? Сама-то даже замуж выскочила! — вторил другой.
Алиса схватилась руками за голову, надеясь заглушить их.
Неожиданно его тень скользнула мимо. Через секунду он уже сидел возле нее. Алиса повернула к нему голову и с болью посмотрела в глаза, больше не стараясь прятать слезы.
Роман взял в ладони ее лицо и, наклонившись, тихо прошептал:
—Я люблю тебя! Верь мне! Я люблю тебя!
Алиса положила свои руки поверх его ладоней и еле заметно покачала головой. Его глаза блестели от подступавших слез. Роман наклонился и начал ее целовать, вкладывая в свой поцелуй всю нерастраченную нежность. Алиса обмякла, словно кукла, подавшись его ласкам. Будто умелый лекарь, он излечивал ее душу каждым прикосновением теплых губ. Порхающие бабочки в животе не оставляли больше сомнений. Любовь прощает все. Прошлое осталось за этим поцелуем.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
