6Б1. Сделали его в институте авиационных материалов и прислали партию на базу в Солнечногорск. Так сказать, испытать в полевых условиях. Отдуваться пришлось роте спецназа, где служил Черный.
Однажды роту подняли по тревоге. Разумеется, в полной выкладке.
Ротный:
– Товарищи солдаты, сообщаю вам две новости, и обе хорошие.
Первая. В блоке НАТО сидят не такие идиоты, чтобы напасть сегодня на нашу доблестную роту, а поэтому – тревога учебная.
Вторая: поскольку на нас пока не напали, мы с вами имеем шикарную возможность в эту прекрасную, лунную ночь потренироваться. Двадцать кэмэ вокруг Солнечногорска.
Да, вот еще что, бойцы, до меня дошли слухи, что некоторые хитрованы вынимают бронепластины из присланного нам на отзыв жилета. Чтобы так сказать, облегчить себе жизнь на полкило.
Надеюсь, вы понимаете, что будет, если вы окажетесь без этих пластин в реальном бою?
Рота:
– Ттааак тточнн!!!
Черный прямо в лицах изобразил энтузиазм на лицах сослуживцах. К нам подошли Пушкин с Огоньком, заулыбались.
– Было такое, да. – Байкалов помял в руках сигарету, с тяжелым вздохом убрал ее. Ну да, курильщикам в рейде тяжелее всего.
– Капитан, – продолжил рассказ Черный, – как заорет нам:
– Среди вас есть такие пидорасы, которые хотят снизить боеспособность нашей роты!?
Рота:
– Никак нееет!!!
Капитан:
– Я, конечно, проверять и щупать каждого не буду, вы взрослые люди, поверю на слово, но просто интересно. Выйти из строя тем, кто вынул пластины из бронежилета! Я накажу, но не сильно…
Никто не вышел.
Ротный:
– Ну на нет и суда нет. Рота равняйсь! Смирно! Разойдись! В одну шеренгу становись!
Капитан медленно, со смаком вынул пистолет, передернул затвор и с десяти метров, водя стволом из стороны в сторону, стал целиться в бойцов на уровне груди.
У всех тихая паника, парни знали, что ротный берет в руки оружие только в двух случаях: либо чтоб стрелять, либо чистить…
Ротный:
– Два пожарника бежали и на кнопочку нажали ПИП!!!
– Тут я, честно сказать, чуть в штаны не наложил. – Черный закончил переупаковывать груз, затянул мешок.
– Ну и что там дальше-то было? – Мне не терпелось узнать концовку.
– Младший сержант упал как подкошенный. Но крови не было.
Ротный такой:
– А вот сейчас мы и узнаем: если у него пластины на месте, то живой, а если соврал, то убит или ранен, чем сильно подвел своих боевых товарищей.
Парня похлопали по щекам, вроде очухался. Поднялся с асфальта, держась за грудь.
Ротный расстегнул ему «броник», извлек пластину с «шишкой» и сплющенную пулю:
– Равняйсь! Смирно! Я повторяю свой вопрос: может кто-нибудь все-таки вынимал пластины? Я ведь знаю еще много детских считалочек…
Из строя вышло человек десять…
Ротный:
– О, а вот и санитары, которые по очереди потащат на носилках нашего «раненого» сержанта, а по возвращении в часть – всех накажу. Рота! За мной, бегом марш!
– Дай догадаюсь, – сообразил я. – У младшего сержанта сразу была засунута пластина, вспученная пулей. А капитан ваш стрелял холостым патроном. Так?
Спецназовцы заулыбались.
– Сечешь, Орел! – Черный хлопнул меня по плечу – Сейчас всем отдыхать, завтра выходим обратно. Первый в дозор Огонек. Потом Хирург…
Ну вот! Мне досталась самая хреновая смена – последние два часа перед подъемом.
* * *
Проснулся я рывком, от какого-то непонятного хрипа. Луна светила сквозь облака, рядом сопели спецназовцы. Я осторожно вытащил из кобуры «кольт», снял его с предохранителя. Прислушался. Хрипов уже не было, только громко стрекотали цикады. Я осторожно пополз в сторону зарослей, за которыми находился наш дозор. Сначала увидел подрагивающую ногу, потом лежащее ничком тело. Это был Чунг. И у него в спине ниже лопатки торчал нож.
Я замер, судорожно сжимая в руке пистолет. Рядом с телом никого не было. Я приложил руку к шее вьетнамца. Пульса не было. Тело уже начало остывать.
– Гребанный ты в рот! – Я метнулся обратно в лагерь, пересчитал группу. Не было Хирурга.
– Черный, вставай, беда. – Я потряс майора, тот мигом проснулся. В руке у него был нож. Я даже не заметил, как он успел его выхватить.
– Что случилось?
Остальные тоже проснулись, схватились за оружие.
– Чунг убит. Ткемаладзе сбежал!
Трехэтажный мат Вадим произносил на бегу. Мы выдернули нож, перевернули тело Чунга.
– Мертв, – констатировал очевидное Огонек.
– Орел, Пушкин – занять оборону! Этот мудак может быть где-то тут.
Мы разбежались в стороны, разобрали секторы – кто куда стреляет, если что…
Черный тем временем осматривал место преступления. Еще раз перевернул Чунга, потрогал рану.
– В спину ударил. До сердца дошло.
Огонек обошел всю поляну, где мы остановились, захватил соседнюю рощицу. Вернувшись, мрачно произнес:
– Следы ведут на юг. Походу, Хирург рванул к американцам.
Мы переглянулись. За такое нас с Черным особисты заживо освежуют, вынут души и на солнышке сушиться повесят.
– Чего же он оборудование не взял? – удивился я.
– Тащить тяжело, да и я, – Вадим замялся, – мешок под себя положил, когда спать лег.
Я жестом попросил Незлобина присматривать и за моим сектором и отвел майора в сторону.
– Что будем делать?
– Приборы, что мы взяли в захоронке, намного важнее этого ублюдка. Пусть уматывает к американцам.
– Он знает, где находится советская база, знает всех сотрудников. – Я покачал головой. – Сдаст всех с потрохами. Еще небось и на каком-нибудь «Голосе Америки» выступит. Представляешь, что после этого начнется?
– Нам ***да, – покивал майор. – Но я обязан доставить мешок на базу. Это приказ!
– Доставляй. А группу разделим. Дашь мне Незлобина – пойдем с ним по следам Хирурга.
Черный задумался.
– Да, иного выхода нет. Берите автоматы, карту, идите следом. Если за сутки его не достанете – возвращайтесь на базу.
Майор пошептался с Огоньком, тот кинул мне вещмешок:
– Попрыгали?
У нас ничего не звенело, не лязгало. Можно идти.
Шли в темпе. Сто шагов бегом, сто шагом. Незлобин оказался неплохим следопытом. Показывал по дороге мне сломанные ветви и отпечатки ног Хирурга. Ткемаладзе пер по джунглям как танк, не сворачивая и не скрываясь.
– Так, давай лучше я пойду первым, а ты отстань, – предложил Незлобин. – Этот мудак может попробовать устроить засаду.
– Тогда тебе звездец. Убьет первым.
– Главное, чтобы ты его потом достал.
Сколько мы ни упирались, догнать Хирурга почему-то не получалось. Сил в грузине было немерено, темпа он не сбавлял. У меня начала кружиться голова, легкие просто горели.
В обед мы с Незлобиным немного передохнули и перекусили сухпаем.
– Здоровый лось. – Огонек тяжело вздохнул. – Два спецназовца не могут догнать какого-то лепилу. Позор!
– Лучше радуйся, что следы скрывать не умеет. Прыгнул бы в ручеек, подтянулся на каком-нибудь суку
