кивнул Тамерлан.
Тем временем Вася сидел у Аниной постели ни жив ни мертв, будто не Аню из окна выбросили, а Вася сам из него выпал.
– Да я в порядке, правда, – пробормотала Аня слабым голосом. Ей дали седативные препараты, и теперь девушку неумолимо клонило в сон.
– Анька, ты как хочешь, – сказал Вася, взяв ее за руку, – хочешь ори, хочешь ругайся или дерись, но выйдешь из больницы – и я тебя забираю.
– Куда забираешь? – не поняла девушка.
– Из управления. Все, хватит.
– Вась…
– Не Васькай. Запру дома, если будешь сопротивляться.
– Да нет, – еле слышным голосом сказала Аня. – Я и сама знаю, что вы с Тамерланом Ниязовичем правы. Не быть мне хорошим следователем.
На глаза Ани навернулись слезы.
– Не плачь, солнышко мое, – умоляюще попросил Вася. – Найдешь другую работу, лучше. И безопаснее.
Вася крепко сжал Анину руку, и они оба замолчал.
– Вась, – позвала Аня через несколько минут.
– А? – вскинул он на нее глаза.
– А со свадьбой же как теперь? Не буду же я на свадьбе со сломанной ногой.
– Я тебя на руках весь день носить буду, – улыбнулся все еще бледный Вася.
– Скажешь тоже, – хотела улыбнуться Аня в ответ, но поморщилась.
– Что? – обеспокоенно спросил Вася.
– Голова болит.
– Давай врача позову! – подскочил Вася.
– Нет-нет, мне просто нужно чуть-чуть поспать.
В палату заглянули Женя с Тамерланом.
– Мы на минуточку, – протараторила Женя, подходя к кровати. – Анют, ты держись. Нога заживет, голова тоже, – Женя дернула себя за тугой локон, будто говоря: «Вон, я же выжила, а ты тем более поправишься!»
– Спасибо.
– Ты отдыхай, – сказал Тамерлан, – а мы пойдем.
Когда они уже были в дверях, Аня окликнула:
– Тамерлан Ниязович?
– Что, Анюта? – обернулся он.
– А этого, – она сглотнула, – поймали?
– Нет пока, но обязательно поймают, никуда ему не деться. Вся полиция города на ушах стоит.
– Убью гниду. Собственными руками шею сверну этому куренку! – зло прошипел Вася.
– Успокойся, Вася, и за Аней вон лучше следи, – сказал Тамерлан, – чтобы отдыхала больше. Ей сейчас покой нужен.
Тамерлан с Женей вышли, тихонечко прикрыв за собой дверь. В коридоре им встретилась медсестра.
– Что, жених там еще? – спросила она.
– Там конечно, – ответил Тамерлан.
– Приемные часы закончились, пора и ему честь знать, – проворчала пожилая женщина.
– А он с пациенткой ночевать останется, – возразила Женя.
– Не положено.
– Что не положено? А если преступник вернется свое дело закончить, вы Аню будете грудью защищать? – взъерепенилась Женя. – Не боитесь, что он и вас может того?
– Чего «того»? – опешила медсестра.
– В окно!
– Женя, – одернул ее Тамерлан и обратился к медсестре: – Василий действительно останется здесь. С вашим главврачом мы уже обо всем договорились.
– Договорились они! Больной нужен покой, отдых.
– И Вася ей этот покой обеспечит, – кивнул Тамерлан. – Посидит тихонечко рядом.
Медсестра недовольно покачала головой, поджав губы, но больше спорить не стала. Женя с Тамерланом вышли из здания больницы.
– Ну ты, профессор мой, как всегда, в своем репертуаре! – усмехнулся Тамерлан. – Не боитесь, что и вас в окно!
– Ну а что? Жаль ей, что ли, что Вася с Аней побудет. Он вон поседел мигом, как обо всем услышал.
– Да уж, – покачал головой Тамерлан.
Они подошли к его машине, и Женя спросила:
– Ты в управление?
– Да.
– Шесть почти. До утра, небось, сегодня там просидишь? – в ее тоне не было недовольства, только беспокойство за мужа.
– Не знаю, Жень. Там Павел остался, снимает признательные показания с Гришки Зотова. Мне сейчас нужно приехать и все это перечитать, а завтра Зотова по новой допросить.
– Значит, это все-таки Дэн убил Валерию? – спросила Женя, усаживаясь на пассажирское место.
– Видимо, да, но я еще не знаю, что Зотов там наговорил. – Тамерлан тронул автомобиль. – Я тебя до метро подвезу, а дальше сама, ладно?
– Ладно, – махнула рукой Женя. – Может, мне к Оле съездить. Вдруг брат вернется. Как бы он и сестру ни убил. Он, видимо, совсем с катушек слетел.
– Я тебе съезжу к Оле, – покосился на нее Тамерлан. – Даже не думай. К тому же туда отправили дежурить полицейских. Хотя если этот Дэн не полный кретин, то вряд ли пойдет домой.
– Слушай, я вот чего не пойму, – посмотрела Женя на мужа. – Почему Дэн сам пришел к вам в отделение, а потом сорвался?
– Он, видимо, сначала решил явиться, чтобы отвести от себя подозрения. Откажись он, и мы бы сразу решили, что именно он убил Павлюк. А потом из-за слов Толи о том, что Зотов сейчас сидит в соседнем кабинете и рубит всю правду-матку, видимо, у него снесло крышу, и он решил сбежать. Аня еще, как назло, это окно открыла и встала около него, – покачал Тамерлан головой, нахмурившись.
Они доехали до ближайшей станции метро, и Женя, распрощавшись с мужем, отправилась домой, а он к себе в управление. Тамерлан невесело всматривался в проезжавшие рядом автомобили, все прокручивая в голове произошедшее сегодня. В случившимся он винил только себя. Ведь знал, что Якушин – наркоман, а значит, неадекватен, но сглупил и оставил Аню присмотреть за ним. Конечно, никто не мог предположить, что тот выкинет такой номер, что Аня пострадает. Никто не мог, а Тамерлан должен был. Должен был почувствовать. И ведь подсказывало чутье, что сегодняшний день будет решающим. Как только он увидел фотографию Павлюк в обществе Зотова и Якушина, Тамерлан сразу догадался, что эти двое и убили девушку. За что и как, было неясно, но то, что они имели к этому самое непосредственное касательство, стало очевидным. И ведь Квадрата Зотов нарочно оговорил, рассчитал, что у того личность весьма подходящая, что полиция зацепится за Квадрата и его делишки и повесит убийство Павлюк на него. И ведь наверняка так бы и случилось, если бы Женя не увидела фотографию.
Тамерлану оставалось только понять, кто из двоих молодых людей больше виноват, кто из них был убийцей, а кто просто покрывал товарища. Сейчас выходило так, что убийца – Якушин, раз он, только почуяв неладное, тут же сиганул в окно. Зачем же эта сволочь с Аней так? Неужели не мог ее оттолкнуть? Видимо, так испугался, что перестал вообще хоть что-то соображать.
***
Приехав домой, Женя быстренько приняла душ и переоделась в спортивный костюм. Ужин она решила не готовить, Тамерлан все равно не скоро вернется, а для себя возиться у плиты не хотелось. Смастерив пару бутербродов, Женя уселась за кухонный стол и, нахмурившись, начала обдумывать, что же ей предпринять. Как бы ее ни подмывало, но к Оле ехать было нельзя. Все-таки не
