— Совокупный статус. — Аллан махнул рукой. — Можешь мне не напоминать. Но я все еще директор Телеинформациона. А вдруг я исхитрюсь и получу у Сью Фрост право на аренду квартиры. С формально-юридической точки зрения мне положено его иметь. Мы должны поселиться в квартире Майрона Мэвиса, чтобы я мог ходить пешком на работу.
— Разве теперь она предоставит тебе такое право? После всего, что сегодня случилось?
Аллан попытался представить себе Сью Фрост, выражение ее лица, звук ее голоса. Оставшуюся часть дня он проболтался в кабинете, ожидая звонка от нее, но так и не дождался. Свыше не поступило ни слова, власть имущие пока помалкивали.
— Ей грозит разочарование, — сказал он. — Она питала на мой сует надежды, подобные которым возникают только у матерей.
Вверх по лесенке, поколение за поколением. Старушечьи прожекты, тайные стремления и хлопоты родителей, пропихивающих детей на ступеньку повыше. Изнеможение, пот, могила.
— Нетрудно догадаться, что «Блейк-Моффет» посвятил ее в курс дела, — сказал он. — Похоже, настало время рассказать тебе о том, что происходило вчера у нее дома.
Аллан поведал Дженет обо всем, но жена ничего не ответила. В квартире было слишком темно, и он не видел ее лица; он подумал: не упала ли она от горя в обморок. А может, ему на голову вот-вот обрушится буря первобытных страстей? Наконец он легонько подтолкнул ее локтем, и она сказала:
— Я боялась, что стрясется что-нибудь в этом роде.
— С чего бы это?
— У меня возникло такое ощущение. Может, я ясновидящая. — (Аллан рассказал ей о тестах доктора Мальпарто по выявлению экстрасенсорных способностей.) — И девушка все та же?
— Девушка, которая привела меня в Санаторий, которая помогла меня похитить, которая уперлась бюстом мне в лицо и заявила, будто я — отец ее ребенка. Очень привлекательная девушка, владелица большого красивого дома. Но ведь я вернулся. Похоже, никто не считает, что это важно.
— Я считаю, — сказала Дженет. — Как ты думаешь, она сознательно принимала участие в этой инсценировке?
— Подобная мысль не приходила мне в голову. Но нет. От этой затеи выигрывает только «Блейк-Моффет». А Санаторий не является частью «Блейк-Моффета». Гретхен просто глупо и безответственно себя вела, преисполнившись девичьего пыла. У них это называется неокрепшей любовью. Плюс идеалистические представления о своем призвании. И братец у нее такой же: идеалист, трудящийся во имя блага пациента.
— Но ведь это бред какой-то, — возразила Дженет. — Она всего лишь зашла к тебе в кабинет, и ты всего лишь поцеловал ее на прощание. А в результате ты терпишь полный крах.
— Эта жизнь — «непотребное дело», — сказал Аллан, — что станет окончательно ясно около девяти часов в среду. Интересно, что сможет предпринять в мою защиту мистер Вейле. Для него это будет крайне сложной задачей.
Но на самом деле секционное собрание не имеет особого значения. Неизвестной величиной является Сью Фрост, однако может пройти еще несколько дней, прежде чем проявится ее реакция. Ведь ей необходимо посоветоваться с Идой Пиз Хойт, чтобы эта реакция несла на себе печать полной бесповоротности.
— По-моему, ты как-то говорил, что принесешь домой кварту мороженого, — вяло проговорила Дженет.
— Это выглядело бы глупо, — откликнулся Аллан, — учитывая все обстоятельства.
Глава 19
В среду утром зал в цокольном этаже жилищной секции оказался набит битком. Юбочный телефон разнес весть о предстоящем разбирательстве, в основном потрудились женщины. В воздухе облаком висел дым от сигарет, система кондиционирования не могла с ним справиться. В дальнем конце зала на трибуне восседали надзирательницы, — явились все до единой.
Дженет, одетая в свеже накрахмаленное платье, вошла в зал чуть раньше Аллана. Она направилась прямиком к пустовавшему столу и села у микрофона. По негласному правилу один стол оставался свободным: предполагалось, что в решающую минуту жена придет на помощь мужу. Лишить ее этого права означало бы публично оскорбить МОРС.
В прошлый раз ни один из столов не пустовал. В прошлый раз положение еще не было критическим.
— Это серьезно, — сказал жене Аллан, занимая позицию у нее за спиной. — И это надолго, с нами примутся сводить счеты, нас ждет поражение. Так что ты не впутывайся. Не пытайся меня спасти, потому что спасти меня невозможно. Как мы и порешили вчера вечером.
Уставясь перед собой невидящим взором, Дженет кивнула.
— Когда они вопьются в меня зубами, — тихонько, словно мурлыкая песенку, говорил Аллан, — не взвивайся и не пытайся отбиться ото всех сразу. Тут все при полном снаряжении, их прямо-таки разбирает. А где же мистер Вейле, человек невысокого роста?
Среди собравшихся не оказалось человека, который верил в Аллана Перселла, двери уже закрыли — он не придет.
— Вероятно, они выискали прореху в его правах аренды, — сказал Аллан. Миссис Бирмингэм поднялась с места и взяла листок с повесткой дня. — Или вдруг выяснилось, что ему принадлежит сеть торчковых домов, простирающаяся от Новейшего Йорка до Орионуса.
Дженет сидела, все так же глядя вперед, он не замечал за ней прежде подобной твердости. Казалось, она облечена в некий футляр, непроницаемый снаружи и не пропускающий ничего изнутри. Он подумал: уж не приберегает ли она силы для одного мощного броска. По-видимому, это выяснится, когда дамы зачитают свой вердикт.
— Здесь пыльно, — проговорил Аллан среди воцарившейся в зале тишины.
Кое-кто глянул на него и тут же отвернулся. Он катится под гору, людям невыгодно, чтобы их хоть как-то связывали с ним.
В конце зала недомерки сдавали пленки с записями. Всего семь штук. Аллан прикинул: шесть на его долю, одна на всех остальных.
— Вначале мы рассмотрим дело мистера А. П., — объявила миссис Бирмингэм.
— Отлично, — сказал Аллан, испытывая облегчение.
Головы снова повернулись в его сторону. Рокот голосов взмыл в воздух и смешался с завесой табачного дыма.
Его охватило какое-то злобное веселье. Ряды праведников с серьезными лицами… да это же ни дать ни взять церковь, в которой собрались на сходку ханжи-прихожане. Засунув руки в карманы, он пошел размашистым шагом к трибуне для обвиняемых. Дженет по-прежнему сидела за своим столом, с застывшим и непроницаемым, как у деревянного изваяния, лицом. Аллан кивнул ей, и заседание открылось.
— Мистер А. П., — проговорила миссис Бирмингэм громким властным голосом, — днем 22 октября 2114 года сознательно и по доброй воле занимался непотребным делом с молодой женщиной на своем рабочем посту и в рабочее время. Далее мистер Л. П. сознательно и по доброй воле уничтожил государственный прибор контроля, желая ускользнуть от слежки, а затем с той же целью ударил по лицу гражданина МОРСа, нанес ущерб частному имуществу и всяческими доступными ему способами пытался скрыть содеянное.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
