– Хорошо, Яаф. Но, наверное, ваша мечеть занимается благотворительностью? Я мог бы сделать свой вклад.
– Сэр, нам помогает «Фонд мусульманской молодежи», – почтительно ответил Яаф. – Вы можете сделать свой вклад через Интернет. Имя указывать не обязательно.
– Я сделаю это от вашего имени, – заверил его Гектор.
– Спасибо, сэр. Это тоже не обязательно. Заверяю вас, ваши деньги пойдут на добрые дела. – Яаф сунул руку в карман своей куртки с капюшоном и достал листок бумаги. – Вот список клубов, где видели Алеута. Он показывается в одном из них около полуночи, если вообще показывается, и остается до рассвета. Надеюсь, вы найдете, что ищете, сэр.
Гектор проводил его до входной двери и сказал:
– Надеюсь, наша дружба на этом не закончится, Яаф. В любое время, когда будете проходить мимо, заглядывайте. Если меня нет, Синтия угостит вас кофе и покормит. Я скажу ей, что вы здесь всегда желанный гость.
– Вы очень добры, сэр. До свидания и ma’a salama.
Они обменялись рукопожатием, и Гектор смотрел, как Яаф садится на свой мотоцикл и уезжает. Гектор знал, что больше никогда его не увидит. Яаф слишком горд, чтобы принимать подачки.
– Хорошо, три клуба из списка Яафа: «Ядерный пожар», «Бешеный пес» и «Райские врата», все в центральном районе Лондона, от Сохо до Элефант-энд-Касл. Я эти клубы не знаю, может, знает кто-то из вас?
Гектор первым делом взглянул на Настю.
– Нет, это не мой стиль, – строго ответила она.
– Ты, Пэдди?
– Нет, но, похоже, там бывает весело.
– Вот как мы поступим. Я посмотрел в Интернете адреса этих клубов. Они довольно далеко друг от друга, между ними добрых несколько миль. Нам придется разделиться, чтобы охватить все три. Как сказал Яаф, нет смысла начинать раньше полуночи. Придется выйти в ночную смену. Если кто-то опознает цель, он сможет созвать остальных. Мы будем следить за Алеутом и последуем за ним, когда он уйдет из клуба. Один из нас будет в машине. В такой ранний час улицы пусты. Как только он останется один и никто его не будет видеть, используем «Гипнос».
«Гипнос» – крошечный полнофункциональный шприц, который легко спрятать в ладони или в рукаве пиджака. Он сделан из поливинилхлорида и не обнаруживается рентгеновскими лучами или на другом сканирующем оборудовании. Резервуар шприца зеленый. Неметаллическая игла выдвигается из крышечки и приводится в действие нажатием большого пальца. Игла длиной всего в два сантиметра легко прокалывает кожу, вводя два кубических сантиметра мощного снотворного, которое почти мгновенно парализует жертву. Название дано в честь греческой богини сна.
Приобрести такое оружие решительно невозможно, если у вас нет, как у Дэйва Имбисса, контактов в отделе разработки химического оружия армии США.
– Как только Алеут уснет, мы свяжем его и отвезем сюда, – продолжал излагать план Гектор. – Кстати, подвал звуконепроницаем; там есть комната, где я держу свое снаряжение для рыбалки, из нее выйдет очень хорошая допросная. Там все нужное под рукой. Пол и стены покрыты плиткой, их легко мыть. Если «водяной» допрос его не убедит, придется слегка напачкать, чтобы он заговорил и сообщил имя своего нанимателя. После того как мы с ним закончим, упакуем то, что останется, в герметичный водонепроницаемый ящик для рыбы и перевезем на G-5 в Абу-Зару. Если правильно выбрать место и время взлета, никто не поинтересуется содержимым ящика. В конечном пункте Дэйв Имбисс примет его и отвезет к бурильщикам на концессию «Зара номер двенадцать». Алеут отправится в скважину глубиной шестнадцать тысяч футов, а потом снова поднимется, перемолотый алмазным буром.
Он хищно улыбнулся и продолжил:
– Я знаю, план не слишком подробный, но мы все умеем импровизировать по обстоятельствам.
Гектор посмотрел на часы и встал.
– У нас есть час, чтобы переодеться к ужину. Я знаю, повариха приготовила нам нечто особенное, но, к сожалению, вина не будет. Ночью нам понадобятся ясная голова и острый, как бритва, ум. После ужина я намерен пару часов поспать. Потом, примерно в одиннадцать вечера, мы соберемся снова. Нам потребуется час, чтобы занять позиции. Думаю, Настя должна отправиться в «Райские врата» – по очевидным причинам. Пэдди по столь же очевидным причинам возьмет «Бешеного пса». Я ставлю на «Ядерный пожар», по причинам, которые не могу сформулировать.
– Наверное, в твоем прошлом найдутся красивые женщины, которые могли бы назвать причины, – предположила Настя.
Гектор прошел в свою гардеробную и открыл потайную дверь за камином. Снял с полки коробку, где лежал его пистолет, уже в наплечной кобуре. Взял хирургические резиновые перчатки и тщательно обтер пистолет, чтобы уничтожить отпечатки. Потом зарядил особыми патронами, которые предоставил Дэйв. Наконец вторично протер пистолет – просто на всякий случай. Гектор серьезно взвешивал, стоит ли брать сегодня оружия с собой. Если полиция его найдет, это серьезное преступление, но, возможно, еще больший риск выступать против такого негодяя, как Алеут, с голыми руками.
В несколько минут первого ночи они высадили Настю у «Райских врат». Вход в клуб располагался в глубине двора, незаметный с улицы. У двери толпились возбужденные молодые люди. Вход внутрь преграждали двое рослых агрессивно настроенных охранников, а лощеный администратор в клубном пиджаке и черном галстуке отбирает тех, кого считал достойными допуска в святая святых.
Гектор остановил машину у входа во двор, и они с Пэдди посмотрели, как Настя вышла и направилась к входу в клуб.
Менеджер заметил Настю, как только она вошла во двор. На ней было алое облегающее платье, которое обтягивало все ее выпуклости, и туфли на шестидюймовых каблуках, отчего ее икры четко обрисовались. При ее появлении молодые люди смолкли и расступились, пропуская ее. Администратор бросился ей навстречу и с елейной приветливой улыбкой взял за руку. Он проводил Настю до входа, провел внутрь и сказал девушке, смотрящей за залом:
– Эта дама – гостья заведения. Позаботьтесь, чтобы ей предоставили лучший столик.
Пэдди О’Куинн, наблюдая за этим с заднего сиденья машины, беспокоился:
– Надеюсь, с ней все будет в порядке. В этой толпе немало мерзавцев.
Гектор рассмеялся.
– Ты, должно быть, шутишь, Пэдди. Меня тревожит только судьба того, кто попытается связаться с этой твоей женщиной.
Он завел мотор и проехал две мили до «Бешеного пса».
– Ладно, Пэдди, вот твоя конура. Не развигай ноги и не принимай фальшивых чеков.
Он смотрел, как Пэдди сунул привратнику купюру и исчез за занавесом, закрывавшим вход.
До «Ядерного пожара» еще миля. Клуб располагался на двух уровнях. Фасад украшали стеклянные окна от пола до потолка, выходящие на дорогу. Через эти окна Гектор видел ярко освещенные вращающимися многоцветными стробоскопами внутренние помещения. Потолок выложен зеркальными плитками, в них отражаются огни и фигуры танцующих. Они скучены, как сверкающие тропические рыбы в косяке и, кажется, обезумели от пульсирующей музыки.
Гектор медленно подъехал, остановился на ближайшем углу и прошел назад, к клубу. Он был в темных «летчицких» очках и в золотой бархатной куртке покроя, как у Неру, с коротким рукавом – ее подобрала для него Настя. Они сознательно выбрали иноземный костюм, в котором человек кажется странным и неспособным к действиям. Никто не подумает, что перед ним опытный боец, и не всполошится. Гектор заплатил у столика для ВИП-гостей сто фунтов.
Он сел за столик и огляделся. Интерьер он сразу узнал: тот самый, что на видео в айфоне Вики Вузамазулу. Это ободрило его. Если Алеут бывал здесь раньше, возможно, он сюда вернется.
За двадцать минут к нему подошли одна за другой пять молодых женщин, предлагавшие все: от короткого свидания за пятьдесят фунтов до ночи за пятьсот. Все эти предложения он с благодарностью отклонил. В пять двадцать утра толпа на танцполе поредела, но по-прежнему не было никого, кто хотя бы отдаленно походил на Алеута. Поэтому Гектор вернулся к машине и поехал к «Безумному псу» за Пэдди.
– Как дела, старина? – спросил он, когда Пэдди сел рядом с ним.
– Если бы я выкурил, выпил или вынюхал все, что мне предлагали, летал бы сейчас выше утренней звезды.
Они поехали к «Райским вратам». Когда появилась Настя, она выглядела так, словно побывала в салоне красоты.
– Не повезло, царица моего сердца? – тревожно спросил Пэдди.
– Могла бы заработать состояние. Один милый старик лет девяноста предлагал мне десять тысяч фунтов – только смотреть, не дотрагиваясь.
– Надо было принять предложение, – сказал Пэдди, и Настя бросила на него взгляд, морозно-голубой, как зимняя тундра. Вернувшись в дом номер одиннадцать, все спали до полудня.
Следующая ночь стала повторением первой. Только публика в клубах другая.
