был занят собственными делами, шепнул на ухо Агнессе:
— Я знаком с господином де ля Бретоном. Однажды мы долго слушали его рассказы в ночной таверне, куда он зашел. Потом мы провожали его домой, чтобы дослушать его истории.
Агнесса улыбнулась.
— А моя мама говорила, что большинство людей, которых он приводит домой, это бродяги, попрошайки и воры.
Помощник судебного исполнителя скривился.
— Может быть, большинство, действительно, принадлежали к низшей части общества, а я вхожу в другую часть.
С этими словами он уязвлено удалился.
— Смотрите, что я обнаружил, — радостно воскликнул судебный исполнитель, листая очередную книгу. — Мистер Томас Пенн «Права человека», предисловие к французскому изданию написал господин Николя Ретиф де ля Бретон. Очевидно, ваш муж получил заказ от мистера Пенна. А где остальные экземпляры этой книги? Надеюсь, ваш муж делал этот заказ не бесплатно? В таком случае, у него должны быть деньги.
Агнесса пожала плечами.
— Никаких денег он за это не получил. Он не получил даже аванса на бумагу и чернила, ему пришлось тратить на это собственные деньги. Так что, не надейтесь найти у него что-нибудь.
Судебный исполнитель кисло поморщился, оглядев убогую обстановку квартиры, и, сунув в свою папку издание господина Томаса Пенна и «календарь» Ретифа де ля Бретона, сказал:
— Да, судя по всему, вашему мужу, действительно, никакого гонорара не заплатили. Но это не имеет существенного значения. В любом случае, я все описываю и изымаю.
Агнесса попыталась протестовать:
— Вы не имеете права. Моего мужа нет дома, а вы пользуетесь его отсутствием. Это незаконно.
Судебный исполнитель надменно вытянул шею.
— Я уже много лет работаю судебным исполнителем и знаю, на что имею право, а на что не имею.
— Но в отсутствии должника изымать его имущество — незаконно, — все еще пыталась настаивать Агнесса.
Судебный исполнитель направился к двери, а его помощник засеменил следом. В дверях оба остановились.
— По закону, — четко произнес судебный исполнитель, — я имею право превентивно конфисковать имущество должника и держать его в суде сколько угодно долго до тех пор, пока должник не заплатит.
Агнесса бросилась к судебному исполнителю.
— Но как он может заплатить, если у него нет постоянного источника дохода?
Судебный исполнитель бросил последний взгляд на убогое жилище Николя Ретиф де ля Бретона. Взгляд его задержался на изящной фигуре девушки в платье с расстегнутой на груди шнуровкой.
— Хм, — пробормотал он, — как бы то ни было, мадам, закон есть закон, и я обязан его исполнять. То, что у вашего мужа нет постоянного источника доходов, увы, не идет ему на пользу. Интересно, а как с этим сочетаются четыре сотни женщин, которые были у вашего мужа?.. Четыреста женщин, — повторил он, — и не уметь держать даже одну…
Агнесса вспыльчиво взмахнула руками.
— Ну, конечно, месье, можете быть спокойны — с вами этого никогда не произойдет.
Судебный исполнитель вместе со своим помощником вышел на улицу, где его уже дожидался полицейский. Уже закрывая за ними дверь, Агнесса услышала:
— Мадам, будьте завтра утром дома. За вашими вещами приедет судебная карета.
Тем временем человек, о котором шла речь, Николя Ретиф де ля Бретон, уже немолодой мужчина с покрытым сеточкой морщин лицом, но еще живой и энергичный, подобно юноше, медленно шагал по залитой мраком улице где-то в районе улицы Согласия. Не горел ни один фонарь, мостовая была пуста. На Бретоне была круглая широкополая шляпа, делавшая его похожим на священника, почти такой же, как ряса кюре, длинный плащ и сапоги со стальными подковами.
Ретиф де ля Бретон задумчиво брел по мостовой, не замечая, как подбитые железом сапоги высекают из камней, покрытых многолетней плесенью, искры.
Живописатель парижских трущоб и обличитель общественных язв что-то негромко распевал про себя, заложив руки за спину. Возле одного из домов было чуть-чуть светлее, чем в остальных местах. Именно здесь Ретиф де ля Бретон почувствовал, как чья-то рука схватила его за полу плаща.
— Что такое? — непонимающе пробормотал он и в следующее мгновение увидел протянутую к нему руку нищего.
— Помилосердствуйте, помилосердствуйте, — жалобно затянул тот.
Де ля Бретон прищурил глаза и смог разглядеть при тусклом свете, падавшем с соседнего окна, безногого калеку на деревянной тележке.
— Подайте несчастному, который лишился всего, — продолжал канючить калека, вытянув руку к Ретиф де ля Бретону. — Добрый господин, не забывайте ближнего.
Писатель усмехнулся.
— Я бы тоже мог оказаться на вашем месте, — снисходительно сказал он, протягивая ладонь несчастному. — Давайте пожмем друг другу руки.
Калека оторопело посмотрел на стареющего господина, который продолжил:
— Разрешите представиться — Николя Ретиф де ля Бретон.
Безногий нищий уныло протянул:
— А меня зовут Карако.
— Очень приятно было познакомиться, Карако, счастливого пути.
Пожав грязную ладонь нищего, Ретиф де ля Бретон медленно зашагал дальше. Вокруг стояла непривычная для парижских улиц того времени тишина, в которой гулко раздавались лишь шаги Ретифа де ля Бретона и шум колес тележки, на которой ехал безногий инвалид.
Неожиданно в ночной тишине писатель услышал доносившийся откуда-то женский голос:
— Эй, вы!
Он остановился у грязной закопченной каменной стены и принялся оглядываться по сторонам, недоумевая — кто мог его позвать. Спустя несколько мгновений голос повторился снова:
— Эй, вы! Я к вам обращаюсь!
Наконец-то Ретиф де ля Бретон понял, что это было. В освещенном несколькими свечами окне второго этажа здания напротив он увидел женскую фигуру в ярко-желтом платье с сильно напудренным лицом, скрывавшем ранние морщины. Ретиф де ля Бретон улыбнулся.
— А, вот вы где! — из его уст вырвалось радостное восклицание.
С точно такой же радостью воскликнула женщина.
— Это ты, сова? Что ты делаешь здесь в столь поздний час?
Весьма откровенный вырез платья, едва прикрывавшего пышную белую грудь женщины не оставлял сомнений в том, чем она зарабатывает на жизнь. Ретиф де ля Бретон стоял возле маленького дешевого публичного дома.
— О, прекрасная Фаустина! — церемонно воскликнул он и раскланялся, придерживая руками полы плаща. — Как я рад вас видеть! Какая радость!
Хозяйка публичного дома широко улыбалась.
— А я и не узнала сразу твои шаги. Видно, ты постарел, Николя.
Ретиф де ля Бретон развел руками.
— Наверное…
— Как твои дела? — поинтересовалась Фаустина. Ретиф де ля Бретон пожал плечами. Улыбка на его лице стала какой-то кислой.
— По-моему, плоховато, — без особого энтузиазма ответил он. Фаустина понимающе кивнула головой.
— Ну что ж, может быть, зайдешь ко мне? Честно признаться, мы так давно не виделись, что я уже успела соскучиться по тебе.
На сей раз Ретиф де ля Бретон не скрывал своей радости.
— Ну, конечно, конечно, дорогая Фаустина, обязательно зайду.
Он показал
