Я быстро надела босоножки, схватила сумочку и уже открыла дверь, когда мама вышла из кухни. Ее брови удивлённо приподнялись.
— Веля, ты куда?
— Мне нужно по делам.
— Почему ты ничего не сказала? Я же должна знать, куда ты идёшь.
Меня аж передернуло. С какой стати?
— Хочу встретиться с подругой.
Мама подошла ко мне. Одной рукой взяла меня за руку, а другой сняла сумку с моего плеча.
— Позвони подруге и скажи, чтобы сама приехала. Куда ты сейчас поедешь? Час пик.
Я нахмурилась.
— Мам, ты знаешь, сколько мне лет?
Женщина мягко улыбнулась.
— Я просто волнуюсь за тебя.
— Не надо этого делать, — вырвала свою сумку из ее рук и протиснулась между стеной и дверью.
— Эвелина, во сколько ты придёшь обратно? Ты записала адрес?
Уже с лестницы, я ответила.
— Не знаю. Адрес у меня есть. Пока.
Я не стала дожидаться лифта. Бегом спустилась вниз.
Присела на деревянную скамейку.
Как хорошо здесь. Неожиданно поняла, что не хочу обратно в стены этого дома. Не хочу видеть эту странную женщину. И лучше бы вовсе не знала о ее существовании.
* * *
Я остановилась около раскидистого куста сирени, не решаясь шагнуть дальше. Казалось прошла вечность, как я в последний раз была здесь. На секунду прикрыла глаза, вспоминая тот день, когда, вырвавшись из застенков собственного дома, буквально вылетела на своей БМВ из гаража. На самом деле всего каких-то две недели. Я провела рукой по лицу. Даже синяки ещё не успели сойти.
Внезапно поняла, что лучше всего чувствовала себя на даче у Никиты. Не из-за чистого воздуха.
До боли закусила губу. Не нужно воспоминаний.
Я увидела, как двери нашего дома открылись, и оттуда выпорхнула Лидия. На ней был голубой брючный костюм. В руках она сжимала зонт. Наверное, на сегодня в прогнозе погоды был дождь. Она села в машину, что-то сказала шофёру.
Это хорошо, что любовницы отца дома не будет. У меня так и не получалось назвать эту женщину его невестой.
Дождавшись, когда они уедут, я вышла из своего укрытия и, перейдя дорогу, подошла к дому. Взбежала по ступенькам. Набрав код, отворила тяжелую дубовую дверь.
Глубоко вдохнула чистый кондиционированный воздух. Стараясь ступать неслышно, прошла по коридору в гостиную, поднялась по винтовой лестнице к кабинету отца. Только бы он был сейчас дома.
Постучалась.
— Вернулась? Входи.
Черт, все время забываю, что снаружи дом натыкан камерами.
Я вошла внутрь.
Отец крутанулся в своём кресле, повернулся ко мне. Его лицо осветилось довольной улыбкой.
— Рад, что ты одумалась.
Я молчала.
Он встал, подошёл ко мне. Взяв за подбородок, приподнял мое лицо.
— Тяжело без денег и без машины, не правда ли, Эвелина? Ну, что ты решила? Ярослав только вчера спрашивал о тебе.
Кивнула.
— Позвоню ему сегодня вечером.
Отец довольно кивнул.
— Я найму для тебя адвоката. Хорошего и дорогого. Он замнёт это дело с аварией.
— Поздно, пап... — я высвободилась из отцовских рук, прошла к дивану из мягкой белой кожи.
— Как поздно? У тебя неприятности?
Я помотала головой.
— Все нормально, пап. Обошлось. У меня был адвокат. Никита Светлов.
— Никита Светлов? — я видела, как нахмурился отец, словно пробуя на вкус незнакомое имя. — Я его знаю? Светлов!
Я поняла, что до отца дошло. Он поправил воротник рубашки, словно ему не хватало воздуха.
— Откуда ты знаешь его?
Пожала плечами.
— Познакомились. Пап...
Отец прошёл к своему столу. Затем, схватившись за голову, обернулся ко мне.
— Черт!
— Пап, мы можем поговорить?
* * *
Я видела, как трудно даётся ему этот разговор. Теперь мы сидели рядом на диване, рука отца на моем плече.
— Все, что ты знала о своей матери, Веля, была правда. Без всяких подробностей и деталей, но правда. Антон Светлов забрал ее у меня. И я ему позволил это сделать. Думал, что так будет лучше. Для меня. Для тебя.
— Ты знаешь, где моя мама сейчас?
Отец задумался.
— Нет. Но я знаю, что она хочет отобрать у тебя все. Она и Антон Светлов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я деланно рассмеялась.
— У меня нечего отбирать.
— Пока нечего, Эвелина. К сожалению, я не вечен. Когда-нибудь наступит день, и ты станешь наследницей большого состояния.
— Надеюсь, не скоро, — пробормотала я, почувствовав, как что-то болезненно сжалось у меня в животе.
Отец с грустью покачал головой.
— Я болен. Тяжело. И это не лечится.
Я замерла, не в силах пошевелиться. Папа? Такого не может быть!
Он потрепал меня по щеке.
— Все равно рано или поздно это должно произойти, — он передернул плечами. — В этом году или через десять. Главное, что все завершено. И именно поэтому я женюсь. Лидия будет управлять компанией.
— Лидия?
— Да, Эвелина. Она.
— Но почему? Почему не я?
Отец встал с дивана, прошёлся по кабинету.
— Кто ты? Какое у тебя образование? Ты журналист, ни одного дня не проработавший не то, что по своей специальности, но и вообще... А у Лидочки высшее экономическое образование. Да и какая тебе разница, дочь. Все равно ты будешь полновластная хозяйка моей корпорации.
Я не могла поверить своим ушам. У Лидии оказывается высшее экономическое образование, а я пустозвон. Со мной и считаться не стоит. Сила моей ненависти к этой выскочке росла с каждой минутой. Мне хотелось рвать и метать. Если бы не неожиданная для меня болезнь отца, меня здесь давно не было.
Отец подошёл ко мне. Обнял.
— Ну не расстраивайся, Эвелина. Я знаю Лидию очень давно, и она не та, какой тебе кажется.
«Вот именно», — подумала я, — «но я это выясню сама».
* * *
Весь день была в подавленном состоянии. Известие о болезни отца застало меня врасплох. Уже под конец нашего с ним разговора, мы опять затронули эту тему. Меня поразило, что папа говорил о своём уходе, словно это была обычная деловая поездка. Под конец попросил меня утереть слезы и не раздражать его.
Я слонялась по дому, не зная за что взяться. Подошла к роялю, прошлась по клавишам. Нет. Все внутри словно стянуло, и я никак не могла расслабиться. Мне нужна была хорошая дружеская беседа.
Я набрала телефон своей подруги.
— Ты на работе? — спросила я, когда Ксю ответила.
— Ага, — она отвечала тихим голосом. — Не могу сейчас говорить.
Вот так всегда. Когда тебе нужна плакательная жилетка, ее не найти.
Пришлось попрощаться. Ксю обещала позвонить позже, но я знала, что она будет занята с Сашкой, и мы не сможем поговорить по душам.
Просмотрев телефонную книгу в своём мобильнике, я все же решилась позвонить Ярославу. В конце концов, пора устраивать личную жизнь. К тому же я не понаслышке знала, что лучшее исцеление от несчастной любви — это выбить клин клином.
Он ответил почти сразу. Похоже, плохо слышал меня. На заднем фоне слышался какой-то шум.
— Погоди немного, Эвелина! — прокричал он.
Через пару минут шум затих, и голос Ярослава также нормализовался.
— Привет, — сказала я.
— Я очень рад, что ты позвонила.
— Ты занят?
— Нет, на яхте сейчас. Ты меня застала на корме. Ветер достаточно сильный и волны... Сейчас я уже внизу, так что можем спокойно говорить.
Я улыбнулась. Живо представила мужчину в светлых шортах, обветренного, загорелого. Веселые лучики-морщинки около глаз.
— Я слышал, ты болела?
— Немного. Простудилась. Гуляла под дождём.
— Поосторожней там. В этом году очень нестабильная погода в Москве.
— А ты где сейчас?
— На Ибице. Последний день. Возвращаюсь завтра домой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В Туманный Альбион?
Мужчина рассмеялся.
— Но только на один день. Мне по делам надо быть в Новосибирске. Я бы не прочь встретиться с тобой по пути.
