Глупая. Я уже сделал свой выбор. Я буду с тобой, моя маленькая смелая девочка. Я стану твоим щитом!
— Не знаю, за что мне такое счастье. Но я люблю вас мальчики, — сказала Гелия, доверчиво беря нас за руки.
Гелия.
Темноту ночи разрывали огненные всполохи рвущихся повсюду сгустков энергии. Горела земля, трава, шатры. Свист стрел, стоны умирающих. Мечущиеся в беспорядочной панике животные. И везде шло яростное сражение не на жизнь, а насмерть. Я была оглушена и ослеплена происходящим. Смотреть по телевизору это одно, а оказаться в эпицентре боевых действий, совсем другое. Вздрогнув от очередного взрыва, прижалась к вампиру.
— Не бойся Гелия, — успокаивающе проговорил хранитель, — я активировал щит. Магия и стрелы нас не достанут.
Но вот от прямой физической атаки нападавших, мы были не защищены. На нас неслась огромная, бесформенная туша жуткого монстра, с всадником на спине, закутанным в хламиды темного цвета. Половину лица воина прикрывала черная ткань, поверх которой горели мистическим светом зеленые, фосфоресцирующие глаза. Справа показался еще один монстр с наездником. Кинув на нас предупреждающий взгляд, Шерриссар вытащил клинки.
— Я прикрою, — прокричал демон, начиная атаку. — Береги мою эйссарри.
Молниеносный прыжок на спину могучего зверя. Уклонение от летящей стрелы, неуловимый росчерк парных клинков и одним противником стало меньше. Шерриссар просто снес ему голову. Затем расправив черные крылья, взлетел и обрушился смертоносной птицей на другого. Удар, и зеленые глаза второго степняка потухли, уставившись мертвым взглядом в ночное небо.
Только я вздохнула с облегчением, как на смену погибшим выскочили другие воины. Их было много, очень много. Глаза моего демона загорелись в предвкушении, лицо озарила зловещая улыбка, не предвещавшая вновь прибывшим ничего хорошего. Шер начал двигаться, творя поистине страшный, но завораживающий танец смерти. Смазанная тень, мелькающая сталь, стоны, хрипы умирающих, вой раненых и посреди этого безумия, обнаженная фигура темного ангела, заляпанного с ног до головы чужой, черной кровью…
— Не смотри малыш-шка, не надо, — прошептал Нэй, отгораживая своим крылом от страшной бойни устроенной демоном. — Он не хочет, чтобы ты видела его таким.
— Т-ты прав, — запинаясь, произнесла я, выходя из ступора. — Нужно спешить!
«Сейчас не время для эмоций. Это нападение. И если не мы их, то они нас» — крови я не боялась. Смерть тоже видела. Посещение моргов и препарирование трупов всё-таки меня немного закалило. Но вот так, воочию, увидеть, как у живых существ отлетают отсеченные головы и конечности, это скажу я вам, не для слабонервных.
Подхватив меня на руки, вампир расправил крылья и взмыл вверх. Недолгий полет, и мы зависли над нашей поляной. Внизу кипело яростное сражение. Многие воины сменив ипостась на звериную, клыками и зубами рвали врага, орошая землю своей и чужой кровью.
Как мог произойти такой прорыв? Кто осмелился бросить вызов черным драконам? Что стало с другими девушками? Как мог эмиссар допустить подобную бойню?
Накатившая волна жгучей боли, заставила забыть обо всем. Серебряная нить начала истончаться, оставляя в душе ужасное чувство потери и пустоты.
— Нет! — вскричала я, с ужасом в голосе, — Нэйлар! Мы опоздали! Сайенар!!!
— Держись! — резкий рывок вниз, куда вела наша связь, и вот я увидела очертания знакомого серебристого тела заляпанного кровью и грязью, утыканного древками стрел. Оборотень неподвижно лежал среди тел убитых врагов. Рядом сражались уцелевшие воины из разных кланов, защищая своего господина и лорда. Нас не узнали, две серебристые молнии метнулись наперерез, но были отброшены силовой волной. Поставив меня на землю, вампир скомандовал, — иди, — а сам вступил в бой, помогая оставшимся воинам обороняться от степняков. Неожиданная помощь в лице древнего вампира, зажгла в глазах обреченных людей и нелюдей надежду. Заметив меня, несколько оборотней расступились, пропуская к своему лорду.
Слепая и глухая, не замечая никого и ничего, я шла к нему, к моему прекрасному хранителю. Упав на колени, обхватила за мощную шею и уткнувшись в мокрый от крови мех, зарыдала.
— Опоздала!!!
Серебряная струна оборвалась: «Сайенар, мой нежный хранитель. Мягкая, теплая улыбка. Хитрый прищур фиолетовых глаз. Заботливое прикосновение сильных рук, ласковое — мой котенок».
— Нет, — прошептали губы.
— Не отдам, — заплакало сердце.
— Мой, — подсказала душа. — Не отпущу!!! Не могу!!! Не верю!!!
Подняв голову к небу, глядя на холодное сияние луны — я молила, прося только об одном.
— Верните! Все что угодно, только не забирайте частичку моей души.
— Пожалуйста! Пожалуйста! Прошу! — но меня никто не слышал. Холодное, чужое небо осталось равнодушно к моим слезам.
И тогда я почувствовала ярость. — Так просто сдаешься, — прошептала я, опуская взгляд и проводя рукой по серебристому мягкому меху. — Ты клялся, что не оставишь меня. Ни в этой жизни, ни после смерти.
Рука наткнулась на обломок торчащей стрелы. Выдернула (откуда только силы взялись).
— Ты сказал, что твоя жизнь принадлежит мне. Разве я тебя отпускала? — еще три стрелы полетели прочь.
— Ты обещал заботиться обо мне и беречь, — продолжая говорить, я гладила шкуру лежащего оборотня и вытаскивала стрелы с серебряными наконечниками. — И я тебе поверила! Тогда почему? Почему, Сайенар, ты ушел за грань, оставив меня и своих людей? Вернис-сь! Слышишь хранитель, вернис-сь! Это приказ! — вскричала я, прижавшись лицом к мертвой морде со стеклянными глазами.
Сначала закололо в кончиках пальцев. Затем мои руки засветились белым мягким светом. Постепенно свет перекинулся на тело неподвижно лежащего лорда. Я почувствовала завихрение сил сплетающихся в яркий, бело — серебристый сгусток.
«У тебя есть одиН-дар принцесса, — раздался в голове голос верховного жреца. — Ты готова его использовать?»
— Да, готова! — Без промедления ответила я, понимая, о чем идет речь.
— Не пожалеешь? Этот дар может пригодиться самой?
— Нет! — улыбнулась я, сильнее прижимаясь к оборотню. — Не пожалею!
— Твое право. Твой выбор. Будет больно!
— Потерплю! Не в первый и не в последний раз, — прошептала я, вновь утыкаясь лицом в еще теплый мех. Чувствуя, как завихрения сил начинают сплетаться в прочную серебристо — белую нить. Завершив свой танец, один из ее концов вошел в остывающее тело хранителя, другой, раскалённым прутом прошил мое сердце. Действительно было очень, очень больно!!! А как по — другому?! Рождение всегда болезненно. Это и был дар жреца — дар жизни.
