Вдруг среди танцующих появляется высокий светловолосый, бледный парень. Я видел его несколько раз, но никогда бы не подумал, что это мог оказаться сам Орм. Он делает знак Марианне. Они отходят в сторону и обмениваются парой фраз. Я срываюсь с места и уже иду к ним. Но разговор завершён, Орм исчезает, а Марианна возвращается к нам. Затем, сказавшись больной, она поднимается к себе и пропадает навсегда…
Три дня я пытаюсь встретиться с ней. Она назначает время и место, но не приходит. В пятницу утром у меня идёт горлом и носом кровь, хотя я не слабого десятка.
Я беру злосчастное кольцо и мчусь к ней, загнав коней. На пороге у её дома одна из роз ломается, и в руке уже чётное число. Но я не внимаю предостережениям богов.
Наконец, меня принимает её матушка. Она в крайнем недоумении, как, неужели я ещё ничего не знаю? И она сообщает мне новость. И белый свет меркнет в глазах. Я ухожу, оставив кольцо новобрачной. Я бреду, не разбирая пути, через спящую долину, а с того её конца мне весело подмигивает огонёк. Это горит мой дом, а в нем все дурацкие вирши.
Да, как смешно! Утром следующего же после явления Орма дня, они тайно обручились. А сегодня у них свадьба, настоящая свадьба, Старик. И он уже обвивает её кольцами, как тот злодейский рог.
Теперь самое страшное. Я привык доводить дела до конца, Старик — меня несёт, но ты потерпи, ведь сейчас самое интересное!
Я решил, что всё-таки встречусь с Марианной в последний раз, до того, как она выйдет замуж. А вдруг, всё-таки, случится чудо… Но плоды любых дел отныне будут зреть долго, и не один год, как я понял.
Мне, конечно же, не хотелось незваным викингом прийти к ней на свадьбу, там бы я просто не ручался за себя.
…В горнице никого не было, кроме неё и матери. Та предупредительно вышла, едва я приблизился. Потом я опустился у ног Марианны на колено и сказал всё, что себе сочинил, глядя в мутные, безжизненные глаза змеи.
Старик! Это была совершенно иная женщина. Она была одета не так. И не так причёсана. И в глазах её не было ничего от той любимой и родной женщины, которой я слагал баллады. Ничего от той поразительной женщины, о которой мечтал, во имя которой я перевернул бы мир…
Это была нежить, передо мной сидела нелюдь! И впервые за всю свою жизнь я по-настоящему испугался. Это была подмена, великие боги!
Она сказала мне, что очень жаль, мол, так получилось. И что ей надо было давно признаться: «Я использовала тебя, Ридар, когда Орм был холоден и не прилетал ко мне. Но теперь он мой и только мой!»
Наконец, её уста произнесли, что никаких, совершенно никаких чувств она ко мне не питает, и надеется на крепкую дружбу впредь. Потом Марианна, словно оправдываясь, заговорила о достоинствах Орма.
Я прервал её и молвил, что дружба и любовь — разные вещи. Я сказал, что приду к ней на помощь, когда она меня позовет, я сказал, Старик, что когда этот Орм, будущий муж, не сумеет помочь ей, я приду, а пока…
Она остановила меня в дверях. Она удивилась: неужели мы больше никогда не сядем в большой зале у камина, и я не поднесу ей кубок вина. «Мне так не хватает наших вечерних посиделок», — вздохнуло то, что было некогда Марианной.
Увы, родная, но дружба не состоит в приятной выпивке и развлечениях. Потом я добавил к сказанному, чтобы она никогда не пила впредь из чужих кубков чужих напитков. Марианна отвернулась.
Я продолжил, что мне не в чём её винить, что она чиста передо мной, и что я мечтал бы всю оставшуюся жизнь о такой Женщине. Нет! Не той, какой она теперь стала, а какой была.
То, что прежде называлось Марианной, протянуло мне кольцо. Оно сказало, что я, мол, оскорбляю чужую невесту этим свадебным подарком.
— Кольцо проклято отныне, и никто его без ущерба для себя не наденет! — был мой ответ.
И я вышел вон. На мне словно бы не было кожи, я почуял, что и сам начинаю покрываться чешуёй. А потом… Да ты и сам все знаешь, как хотелось встретиться с Ормом, который так умело избегал меня эти полтора года. Я бы засунул в его глотку меч по самую гарду… Да что-то подсказывает мне, в мире не бывает случайностей, а подобное всегда стремится к подобному. Может, и не яд тому виной, может, Орм и не так виноват, как мне представлялось прежде.
И всё-таки в день их свадьбы я поехал к Ясеню, я молил богов вернуть её, и тогда я начертал те руны…
— … которые были прочтены. — Довершил Старик. — А потом ты снова бежал, как сумасшедший… Может, хватит бегать от себя, пора и честь знать? И цену себе. А, Ридар? Ты не дракон, ты просто устал. Ни один дракон не ест сам себя… Кожа, конечно, погрубеет, но это даже к лучшему.
— Видел, как испортилась нынче погода!? — вдруг спросил Ридар своего странного гостя.
— Ещё бы. Ни с того, ни с сего — снег! — подтвердил гость.
— Это боги услышали мою мольбу
— Возможно, — улыбнулся Старик и встал. Укутавшись в плащ, он взялся за посох. — Мне пора, Ридар! И желаю тебе хорошенько выспаться, а Орма выкинуть из головы. Это не самый последний дракон, которого ты встретишь, хотя каждый раз у него будет иное обличие, но суть от этого не меняется.
Ридар кивнул, сползая с бревна на четвереньки.
— Да, чуть не забыл! Слушай-ка! — хохотнул Старик и обернулся, — Ты руны-то в другой раз черти отчётливей. Маленькая неточность чревата самыми неожиданными последствиями. Помни об этом! Хотя, другого раза уже не будет, — ещё раз ухмыльнулся он. — Прощай! И никогда не говори женщинам без глаз, что они неповторимы.
Как Старик уходил, Ридар уже не видел, иначе бы сильно поразился тому. Он повалился тут же, у костра, и забылся мёртвым сном.
* * *
Миновав сквер с вечно зелёным Пушкиным, он спустился в печально известный подземный переход и уже через пару минут оказался на другой стороне Тверской.
— Ещё и шести нет, а как темно! Пусть лучше темнеет снаружи, чем внутри, — думал он, продолжая путь. — А неплохо бы сейчас по непогоде завалиться в какой-нибудь кабак… Не каждый день и не каждую ночь случаются такие знаменательные события.
Бронная была на удивление пуста, и если, конечно, мерзкий моросящий дождик служил тому виной — он всё равно пройдёт по этой темной улице от начала и до конца. А потом, как бог на душу положит — может, всё-таки в кабак, или будет вот так бродить по Москве до самого утра.
— Отстаньте от меня! — раздалось совсем близко.
Он остановился, пригляделся, проклиная разбитые фонари, и пошел на голос.
— Придержи её! — послышалось из темноты.
— Мерзавцы! — ответила женщина.
Ридар зашагал быстрее, нет, он уже бежал.
— Так, красавица, поглядим, чем мы богаты!
Первый — белобрысый, коротко стриженный, в кожаной куртке с блёстками — стоял к Ридару спиной, он успел обернуться на звук шагов, все еще держа в руках дамскую сумочку. Второй прижимал к стене небольшого росточка, хрупкую, как эльф, девушку. Но она яростно пыталась вырваться, и, наверное, ей бы это удалось и самой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
