Михаэль внимательно наблюдал за ней.
– Ты ничего не хочешь мне сказать, мама?
Она машинально наложила себе на тарелку гору салата.
– Я думаю.
– И к какому выводу ты приходишь?
– Что в таком деле тебе все надо решать самому.
– Ах, мама! – с жестом сдерживаемого раздражения он положил на стол вилку. – Я и сам это знаю. Я вовсе не жду, что ты примешь решение за меня. Но мне нужен кто-то, с кем бы я мог поговорить о своих проблемах.
– У тебя есть Ева.
– Она не может быть объективной, мама, и уж тем более в таких делах. Это касается ее лично.
Тут мать иронически улыбнулась.
– А я тебе больше уже не подхожу?
Он через стол схватил ее за руку.
– Не отмалчивайся, – попросил он, – скажи мне честно, что ты думаешь об этом предложении.
Она не смогла выдержать его умоляющего взгляда.
– Ну, поскольку мне трудно предположить, что должность руководителя Института судебной медицины вдруг перестала тебя привлекать… – Она сделала маленькую паузу.
– Ты права, – немедленно откликнулся он.
– …тогда, значит, тебя пугает брак с Евой, – продолжила она, – может, ты больше не уверен в том, что действительно любишь ее.
– Откуда ты это знаешь? – спросил он, как громом пораженный.
Она ответила с иронической улыбкой.
– Может, и у меня тоже есть дар криминалиста! Да нет, шутки в сторону, я просто догадалась. Это не так сложно. Мне ведь известно, как часто вы ссоритесь. Но раньше ты не относился к этому серьезно.
– Да, – сказал он, – я все время думал, что причина ссор кроется в самых различных обстоятельствах. Но сейчас я все чаще задаю себе вопрос – прекратятся ли эти стычки, после того как мы поженимся, или, может, со временем все будет еще хуже?
– Да, мой дорогой мальчик, это вопросы, на которые я при всем желании не могу ответить.
Он глубоко вздохнул.
– Конечно, нет. Глупо с моей стороны вообще приставать к тебе с этим. Я сам не знаю, что со мной. – Он съел несколько листиков салата.
– Если ты не уверен до конца, хочешь ли ты жениться на Еве, – сказала мать, не глядя на него, – тогда объяснись с ней и не заставляй ее ждать. Ты должен – и, возможно, твое назначение в Кассель хороший предлог для этого – честно все ей сказать и расторгнуть вашу помолвку.
– Я не могу так с ней поступить, – воскликнул он в ужасе при одном только представлении, что тогда его ждет.
– В Кассель тебе надо ехать в любом случае, – посоветовала она, – это продвижение по службе, от которого ты не можешь отказываться. Но это вовсе не означает, что ты обязательно должен жениться на Еве. Если не хочешь окончательно порывать с ней, предложи ей еще немного подождать, пока ты там не устроишься, тем самым вы получите возможность расстаться друг с другом и еще раз проверить ваши чувства.
– А ты, значит, не поедешь со мной, мама?
– Конечно, нет, – решительно заявила фрау Штурм, – даже если у вас с Евой ничего не выйдет, тебе пора уже обзаводиться семьей, своим домом. Такова жизнь. Нет, я в любом случае останусь здесь, меня ты с места не сдвинешь, если даже расстанешься с Евой.
– Но я вовсе не собираюсь расставаться с нею, как ты не понимаешь? Я просто не хочу намертво связывать себя.
Она покачала головой, глядя на него.
– Не говоря уже о том, что я нахожу это неприличным, я сомневаюсь, что Ева пойдет на это. А сейчас давай, наконец, спокойно поужинаем. Я не позволю портить мне аппетит твоими трудно перевариваемыми проблемами.
Михаэль подчинился матери, но вряд ли смог бы сказать, когда она уже убирала со стола, что же он ел, – так он был занят своими мыслями.
– Знаешь что, – сказал он, поднося огонь к ее сигарете, – сейчас позвоню Еве и скажу ей, как все удачно вышло. Пожалуйста, забудь обо всем, что я тебе тут наговорил. Это все мои закидоны. Мне кажется, любой мужчина испытывает страх, когда оказывается вдруг на пороге свадьбы, даже если он и стремится к ней.
Она заставила себя улыбнуться, скрывая за этим свое разочарование.
– Может ты и прав, Михаэль.
Он встал, склонился над ней и поцеловал ее в щеку.
– Спасибо тебе, мама! Что я буду делать, когда нельзя будет вот так обо всем поговорить с тобой!
Она смотрела на своего взрослого сына, принявшего трудное решение, спешившего поделиться им со своей невестой, и была рада, что он не заметил выражения ее лица.
Ева встретилась с Михаэлем в тот же вечер и была безмерно счастлива, что наконец-то появилась материальная база для их брака, о котором она столько мечтала. Ей так хотелось оставить работу, заботиться о муже, растить детей. Михаэль сам себе казался подлецом, что совсем недавно собирался отделаться от нее и разрушить ее надежды.
Профессор Фабер, которого он на следующее утро поставил в известность о своем уходе, поздравил его в свойственной ему сдержанной вежливой манере.
– Я не могу утверждать, что с большой охотой позволю вам уйти, дорогой коллега. В вашем лице я теряю добросовестного и надежного сотрудника. Но, естественно, я желаю вам счастья и успехов в будущем.
– Видишь, – сказал Михаэль после этого Джо Кулике, – ты все же был тогда несправедлив к старику. Он никогда не портил мне карьеры. Иначе они сейчас не взяли бы меня в Кассель.
Джо Кулике ухмыльнулся.
– С каких это пор ты разучился логически мыслить? То, что он сейчас рекомендовал тебя, еще не доказательство, что тогда, когда ты добивался поста в Киле, он не перекрыл тебе пути.
– Не вижу в этом никакого смысла.
– Зато я вижу. – Джо Кулике провел по своим рыжим коротко подстриженным волосам. – Может, за это время ты стал слишком умным для старика, слишком самостоятельным, слишком многого стал требовать. Поэтому он и спешит от тебя избавиться.
Михаэль Штурм вспомнил о размолвке с профессором Фабером, когда хотел лично выступить со своим заключением на процессе по делу об убийстве Ирены Кайзер, и вынужден был признать, что в рассуждениях Джо Кулике таится большая доля правды.
– Даже если и так, мне это не мешает, – упрямо заявил Михаэль, – в конечном итоге разницы нет!
– Вот тут ты опять прав! – добродушно согласился Джо Кулике. – Мне только жаль, что ты уходишь. Кто знает, какого юного хлыща, может, прямо тепленького с университетской скамьи, получим мы после тебя. Но как бы там ни было, я с твоим уходом тоже поднимусь на ступеньку выше.
– И будешь следующим, кто уйдет на самостоятельную работу, – предсказал Михаэль Штурм.
Джо Кулике поморщился.
– Знаешь, мне вовсе не к спеху. У меня нет любящей женщины, которой хотелось бы свить свое уютное гнездышко и потому страстно заинтересованной в моей быстрой карьере.
Михаэль Штурм засмеялся.
