Минут через двадцать мы уже стояли перед обшарпанным домом, где проживали наши дамы. Как я и предполагал, их самих дома не оказалось. Об этом нам любезно сообщила опойного вида соседка, после того как чуть не окатила нас помоями когда мы с другом захотели войти в дом. Да, да, она высунулась из своей квартиры, и не глядя, выплеснула содержимое ведра нам под ноги. Случайно конечно, просто у них тут, в Лудильном, так было принято. Теперь мы стояли и глядели на открытое окно на втором этаже. Это было окно в квартире наших подружек.
- Что будем делать? – друг как всегда нервно стряхивал пепел с сигареты.
- Я полезу, - друг удивлённо на меня посмотрел, но ничего не сказал.
Я закатал рукава рубашки и попробовал прочность водосточной трубы.
- Может, вмажем сначала? – друг достал бутылку портвейна.
- Открывай, - и он ловко сковырнул пробку крепкими зубами.
Потом друг отпил ровно половину и протянул бутылку мне. Портвейн был холодным.
И я полез. Штыри, на которых держалась водосточная труба, подозрительно шатались и поскрипывали, но я старался об этом не думать. И вот я уже зацепился руками за подоконник, подтянулся на руках и ввалился в комнату. Собственно девчонки занимали две комнаты, и я оказался в маленькой, там, где спала моя девушка. Я на всякий случай заглянул и в другую комнату, и там никого тоже не было.
- Заходи, сейчас дверь открою, - я подошёл к окну и махнул невозмутимо курящему другу.
- Не хера себе, вы пацаны творите! – из окна дома, напротив, на нас удивлённо смотрел какой-то местный житель. - Вы, случаем, не хату выставляете, а?!
Мужик в окне был пожилой, но мускулистый, в засаленной безрукавной майке и с зоновскими наколками по всему телу. Ему явно нравилось то, что он видел.
- Да, нет, отец. Всё путём. Просто ключи дома забыли, - я понимал, что этот старый уркаган никогда не станет звонить ментам.
- Ты чё мне лепишь! Тут девки живут, я знаю! – мужик осклабился и погрозил мне пальцем.
- Так вот они и попросили нас, не самим же им лезть в окно! – я старался улыбаться как можно приветливей.
- Ну, пацаны, ну дают! – старый урка засмеялся и закрыл своё окно.
Из закуски у дам, мы нашли только пару луковиц и полузасохшую половинку буханки ржаного. И уже после четвёртой бутылки мы с другом разбрелись по койкам, чтобы немного отдохнуть. Я улёгся на кровать своей девушки и, засыпая, почувствовал её запах. Запах детского мыла – я знал, что она любит им мыть голову, запах каких-то дешёвых советских духов, названия которых я не помнил, запах её тела, который буквально преследовал меня. Я уткнулся в подушку и заплакал. Алкоголь и ревность – что вы хотите!
Проснулся я от женского смеха и, открыв глаза, увидал, что в комнате темно, и что уже вечер. Из соседней комнаты доносились голоса друга, наших подружек и ещё какие-то мужские. Я накрыл голову подушкой и продолжал лежать. Тут открылась дверь, кто-то, потихоньку войдя в комнату, подошёл к окну, закрыл его, а потом присел на кровать, где я лежал.
- Вставай, - я услышал голос моей девушки. - Что так и будешь лежать?
- Кто там у вас? – спросил я из-под подушки.
- Да это парни к девчонкам пришли, - моя девушка стала тормошить меня за плечо. - Вставай, а то там всё выпьют.
- Ну, и хрен с ним, - я резко сбросил ноги на пол и стал тереть виски. - Башка трещит.
- Хочешь таблетку дам?
- Нет.
- Тогда пошли к столу, - девушка попыталась встать, но я её удержал.
- Кто эти парни? Вы с ними трахаетесь?! – я наконец-то взглянул на свою девушку, чтобы не пропустить реакцию на мои слова.
- Это просто друзья! – девушка сделала вид что сердится. - Хватит, а?! Хватит мне сцены устраивать.
- Что это за уроды? – я чувствовал, что начинаю заводиться.
- Вот пойдем, и познакомишься, - девушка опять улыбалась, как ни в чём не бывало.
- Давай трахнемся? – и я стал расстегивать пуговицы на её блузке.
- С ума сошёл? Там людей полно, а мы тут разляжемся! – девушка дёрнулась, и две пуговицы остались у меня в руке.
- Ну, и что ты наделал? – девушка с сожалением смотрела на порванную кофточку. - Мне даже переодеться не во что!
- Сними и иди в одном лифчике! – я со злостью выбросил пуговицы под кровать.
- Дурак!
Я встал, вошёл в большую комнату и ни с кем не поздоровавшись, уселся на свободный стул. Помимо двух подружек моей девушки и моего друга за столом сидели три парня, которых я видел в первый раз. После небольшой неловкой паузы парни стали протягивать мне руки, знакомились. Я что-то отвечал, но, ни одного имени не запомнил. Кроме нашего портвейна на столе стояли две бутылки водки и какие-то открытые консервные банки, все отчаянно курили и после того как ритуал знакомства был окончен, с облегчением – мне так показалось, по крайней мере – продолжили прерванную беседу. Через некоторое время из маленькой комнаты появилась моя девушка, она нашла все-таки, во что переодеться и ещё успела подправить макияж. Не глядя в мою сторону, она уселась на продавленный диван между двумя незнакомыми парнями.
Потом все выпивали. Причём разливал всегда один и тот же из незнакомых парней, и с очень небольшими перерывами.
- А чего они так гонят? – шёпотом спросил я у сидящей рядом подружки моей девушки.
- Они курсанты военно-медицинской академии, сегодня в увольнительной и им скоро в казарму, - надо прямо сказать, что её ответ мне очень понравился. Не понравилось мне то, что этот тамада наливал нашим подружкам водку и гораздо в больших количествах, чем парням. Я же принципиально пил портвейн и закусывал исключительно курятиной болгарского производства. А когда после очередного выпитого стакана я потянулся за очередной сигаретой, сидящий рядом курсант что-то подцепил вилкой в банке и протянул мне.
- На, братан, поешь, а то срубишься. Килька с овощами – неплохой закусон, - я не стал отказываться и съел протянутую гадость. Вкус был мерзким, под стать моему настроению.
С каждым глотком выпитого портвейна мне становилось всё хуже и хуже. Нет, я не пьянел, просто происходящее вокруг всё больше меня не устраивало и раздражало. Мне не нравились эти парни, курсанты, которые вели себя по-хозяйски, мне противно было смотреть на наших девчонок, подобострастно хихикающих после каждой топорной шутки будущих военных медиков, меня бесило, что моя девушка не обращала на меня никакого внимания и что открыто кокетничала с двумя своими соседями по дивану. Я посмотрел на своего друга, но тот только пожал плечами.
- А, шо, девчата, магнитофончик тут нельзя у кого-нибудь одолжить? – самый здоровый из курсантов, скорее всего хохол, захотел продолжения банкета.
- А вам в казарму не пора? – я демонстративно показал на часы. - До которого часа увольнительная, а?
- Да ты шо, братан! Чи мы в самоволку, что ли не ходили, ти шо? – с воинской дисциплиной у ребят было всё в порядке.
- Из академии попрут. Не бздишь? – я демонстративно налил себе в стакан остатки курсантской водки и выпил.
- Да ни, братан! – хохол продолжал улыбаться, как ни в чём не бывало. - У нас с последнего курса не отчисляют!
- Я тебе не братан, дружок! – я попытался встать, и тут же почувствовал, что кто-то тянет меня за плечо. Мой друг решил не накалять ситуацию и незаметно подошёл ко мне со спины.
- Мы на улицу пойдём, воздухом подышим, - друг почти силком потащил меня к выходу, - душно что-то стало.
Когда мы вышли на лестницу, друг плотно закрыл дверь в квартиру, прикурил две сигареты и одну протянул мне. Беря сигарету, я почувствовал, как у меня дрожат руки.
- Ты чего, махаловку здесь устроить хочешь? – спросил он меня на удивление спокойным голосом. - Так предупреждать надо.
- Да ну их всех на хуй! – я присел на ступеньку. Выпитая назло врагам водка начала своё пагубное действие – меня повело.
- Нет, если надо, то я готов, - друг сплюнул и присел рядом.
- Нет, какие суки, а?! – я затушил сигарету. - Бляди! Все бабы – бляди! Пошли отсюда, а?!
- Но там ещё бухло осталось, - друг всегда оставался практичным парнем. - И куда пойдём?
- Хуй его знает, куда…в кабак! – я встал и стал быстро спускаться к выходу.- Пошли в жопу все эти суки!
- А деньги, откуда?! – крикнул вдогонку друг, но я уже выбежал на улицу.
Добрались мы только до ближайшего ресторана, куда благополучно не попали. И время уже было позднее, и все столики были заняты, да и с двумя рублями только и отыскавшимися в моём кармане делать в ресторане было нечего. К тому же мой внешний вид в вытянутом, и местами грязном джемпере, швейцару у входа очень не понравился.
Домой мне отчаянно не хотелось, и я сказал другу, что переночую у него в общаге, благо все парни из его комнаты разъехались на праздники по домам. Когда мы зашли в общежитие, то я всё-таки решил позвонить домой и предупредить мать о том, что не приеду ночевать. Телефон в вестибюле был занят и я остался ждать, когда какая-то женщина с сумкой на плече закончит разговаривать, а мой неунывающий друг сказал, что пойдёт в комнату к землякам, где по его расчётам можно было разжиться спиртным. Я пожелал ему удачи, а сам, забравшись на подоконник, закурил и, сам не зная для чего, стал прислушиваться к разговору незнакомой мне женщины.
