— Алекс! — воскликнула я с досадой. — Я так на тебя рассчитывала!
Мне было просто невыносимо дольше оставаться в четырех стенах. Сегодня замкнутое пространство убивало меня. Нужно было выйти из дома. Пусть там небезопасно, но и здесь я не могу быть ни в чем уверена. Я решила немного пройтись по набережной. Это поможет мне успокоиться. Потом приедет Алекс, и я все ему расскажу. Надеюсь, он что-нибудь придумает.
Через десять минут я уже спускалась по лестнице. Сегодня было почти по-летнему тепло. Где-то в листве щебетали воробьи. Да, здесь намного лучше, чем взаперти. Я пошла по двору вдоль дома, чтобы через арку выйти к набережной. Сделав несколько шагов, я остановилась. Там, в глубине двора, в тени нависшей над дорогой ивы стоял уже знакомый мне автомобиль.
— Дэвид? — удивленно пробормотала я. — Как давно он здесь?
Я подошла к нему ближе и услышала, как сразу же заработал двигатель. Со стороны пассажира открылась дверь, и послышался голос Дэвида.
— Садись.
Я молча подчинилась, и он тут же тронул педаль газа.
— Ты раньше, чем я ожидал, — сказал он, улыбаясь. Дэвид вырулил на набережную, и мы поехали вдоль Невы.
— Чем ты ожидал? — переспросила я. — Ты что знал, что я собираюсь выйти?
— Ну, я же сказал вчера, что буду ждать тебя, — ответил он. — Но я не рассчитывал, что ты захочешь меня увидеть так скоро.
Его глаза смеялись, а я совсем растерялась.
— Но я вовсе не собиралась тебя искать, — я начала оправдываться, — я даже не знала, что ты здесь.
— Разве я не сказал, что приехал, чтобы защитить тебя? А как же я смогу это сделать, если меня не будет рядом?
Да, действительно, в логике ему не откажешь.
— И ты что же, провел всю ночь в моем дворе? — удивилась я.
— Ну, я отлучился на пару часов.
Я просто не нашлась, что ему ответить.
— Спасибо! — сказала я через минуту. — Для меня это так… неожиданно.
Он удивленно посмотрел на меня.
— Ты хочешь сказать, что твой Алекс не сделал бы этого? — он насмешливо приподнял одну бровь.
— Нет…, то есть да…, - я замялась. Мне не хотелось отвечать на этот провокационный вопрос. Но Дэвид, похоже, и не ждал моего ответа. Ему достаточно было просто моей реакции. Он понимал все без слов. Действительно, вряд ли бы Алекс сделал такое. Да я и не попросила бы его об этом.
Мы переехали на другой берег.
— В Санкт-Петербурге очень красивые мосты, — заметил он.
— Мы говорим 'Питер', - ответила я. — 'Санкт-Петербург' слишком официально.
— Действительно, 'Питер' мне нравиться больше.
— Дэвид, — сказала я, — а кто был тот мальчик, который преследует меня? У него совсем не детские глаза.
— А он и не ребенок, — ответил Дэвид, — он мой брат.
У меня в полном смысле слова отвисла челюсть.
— Твой брат?!! У тебя что, есть еще и брат?
— Я говорил тебе, что когда я родился в первый раз, у меня был брат. Мы были двойняшками. Муж моей матери, как я понял уже потом, не был нашим отцом. Хотя она никогда не призналась бы в этом. Но я уверен. Именно ему мы обязаны своей необычной способностью помнить. Кто он был, мне неизвестно. Я бы многое отдал, чтобы узнать это! Тогда бы я понял, зачем вообще продолжаю жить.
Дэвид на минуту замолчал, но я не торопила его. Через минуту он продолжил:
— В первый раз я умер рано, мне едва исполнилось двадцать. Только потом, осознав свою склонность к возрождению, я догадался обо всем, но найти брата мне не удалось. Земля огромна, как можно встретить на ней человека, если не знаешь, где он и даже как он выглядит? Лишь триста лет назад я в первый раз увидел его. Я узнал его по глазам, их нельзя спутать ни с чем. Ты наверно заметила, что вечность накладывает на нас свой отпечаток.
— Да, это так. Но он же мальчик.
— А ты думаешь, какого это, вновь рождаться в теле ребенка. Уже в три-четыре года ты начинаешь осознавать, кто ты есть на самом деле. Хорошо еще, что нам даются эти несколько лет счастливого неведения. Иначе мои новые родители сильно удивились бы, если б я вдруг подмигнул им, едва родившись.
Он с сарказмом усмехнулся.
— Но ведь однажды ты понимаешь, что не ребенок?
— Конечно, каждый раз наступает этот момент. Это самое трудное время. Ты все знаешь, но сказать об этом не можешь никому. В первый раз я сильно поплатился за это. Я еще не знал всех тонкостей в этом деле и рассказал своей новой матери о себе. Все решили, что в меня вселился дьявол, и эта добропорядочная христианка заперла своего сына в монашеской келье в полном одиночестве, заставляя молитвой изгнать из себя бесов. Потом, когда мне исполнилось четырнадцать, я сбежал. Но с тех пор я точно уяснил себе, что должен играть роль ребенка, чтобы не нажить себе неприятностей.
— Представляю, как это тяжело!
— Нет, не представляешь. Поэтому я и стараюсь как можно быстрее покинуть свою 'семью'. Так что не упрекай меня в этом.
— И что же твой брат сейчас как раз в таком состоянии?
— Да, тело человека взрослеет медленно, но наша память нас не щадит. Не смотри на то, как он выглядит. Его глаза говорят о том, кто он на самом деле.
— У него очень страшные глаза. Я видела их. Почему он стал таким, а ты-нет?
— Потому что он служит ЕМУ.
— А кто ОН? Это и есть Отступник?
— Да, с тех пор как его изгнали из Храма, он превратился в зверя, беспощадного и безжалостного к людям. Он решил своими руками сделать то, на что не захотели пойти Варуны. Уже многие века он ведет свою войну. Жестокости Великой инквизиции, многие войны и болезни, созданные людьми — дело его рук. Он точит человечество изнутри, подсказывая и науськивая сильных мира сего. Зачастую они и сами не знают, что попали под его влияние. У него много лиц и много имен, он везде и нигде. Ему служат такие как я и простые смертные как ты. Деньги и жажда власти могут делать все в этом мире. Ради них предаются свои народы и истребляются тысячи людей. Он ищет нас по всему миру, завлекая своей силой и возможностью властвовать над другими. Ты не представляешь, как близко подходило иногда человечество к пропасти Только один шаг отделял их от полного уничтожения, и лишь благодаря Хранителям мы все еще живы. Те технологии, которые появились в ХХ веке, только увеличили риск. Я уже говорил, что люди просто помешаны на идее вооружения и проявляют в этом вопросе завидную изобретательность. И поверь мне, такого 'прогресса' человек достиг не без ЕГО помощи. Варунам не разрешено вмешиваться в ход человеческой истории. Их цель — наблюдать со стороны, помогая лишь в экстренных случаях. Но Отступник с давних пор нарушает все существующие правила.
— Но почему ты не с ним?
