— Мне на язык силы перейти? По-другому вы не понимаете?
Этан вывел из комнаты лекаря, вежливо втолковывая, что дальше они справятся сами. Но всё бессмысленно. Скандал уже разразился, лекарства до сих пор нет, и драгоценное время, тратилось впустую. Младший Гвидичи отпустил нити контроля. Паутина ослабла.
— Он лжёт, — сорвалось с губ Франко.
— Проверь, — клановый маг закрыл дверь и встрял в разговор. — Насколько я знаю, ты тоже шаман. Был им когда-то, София рассказывала. Значит, связи между людьми видеть должен. Как я вижу клановую сеть даже без артефактов. Настройся на Линнея и посмотри.
Предложение звучало разумно. Сокол развеял “паутину” и отступил к стене. Следить за разъярёнными магами не перестал. Франко напрягся, а Линней, наоборот, расслабился. Сел на кровати и слегка подался вперёд. Его поза говорила: “Смотри. Мне скрывать нечего”.
Что конкретно делал слепой маг, никто не знал. Были ли там сложные, непонятные классическим магам ритуалы, или он просто открыл поле, как говорила София?
— Вижу, — очень тихо ответил старший Гвидичи. — Энергия уходит в глубокую тёмную воронку, а между ней и Софией стоит Линней.
***
Гнев был дополнительной завесой перед глазами. Всё, что он делал — будил острую реакцию в теле Франко, а правда так и оставалась за гранью. За плотным коконом тьмы, закручивающимся воронкой.
“Нужно успокоиться, — твердил себе слепой маг. — Вернуть концентрацию и ясность мыслей”.
Время действительно поджимало. Скорость, с которой София теряла жизненные силы, поражала воображение. И да, к приступам гнева присоединилась паника. Куда исчез лекарь с зельями? Франко показалось или запасов “хрустальной слезы” не хватало? Так, всё, хватит. Нужно успокоиться.
“Давай, цепной пёс. У Плиния после смерти родителей было хуже, но ты выдержал. Дыши. Медленно и плавно, мелкими глотками”.
Лишь бы безухий боевик снова не открыл рот. Бездна и все её демоны, как же хотелось засунуть ему кляп, связать и бросить где-нибудь в углу, чтобы не мешал! Раздражал ведь одним своим присутствием. И слепота забыть о Линнее не помогала. Наоборот. Не зная, где он, Франко представлял, что обнаглевший маг не просто лежал рядом с Софией, а обнимал её. Целовал бледный лоб, бескровные губы.
“Хватит”, — в последний раз твёрдо повторил себе он и сосредоточился на воронке.
Кто-то явно стоял по ту сторону и получал энергию Софии. Кто-то достаточно прожорливый, чтобы вместить гигантский, заполненный до краёв, резерв мага с чёрным уровнем. А ведь был ещё Линней. “Хрустальная слеза”, которая ставила на ноги опустошённых беременностью тёмных леди. Кому всё это шло?
— Сядь, — шёпотом попросил младший брат, толкая к стулу. — Сидя лучше думается.
— Ты её тоже видишь? Воронку.
— Нет. Шаманский дар отличается от того, что есть у магов. Я не вижу. Но перед нами точно не врата бездны. Их я ни с чем не спутаю. Вмешательство богов? София своим появлением нарушила баланс, и её решили уничтожить? Но тогда надежды совсем мало. О жертвах богов в истории известно только то, как быстро они умерли.
— И какой бог? — вмешался Этан. — Дита, Норос, Лилит, Олакай или все сразу? Распознать кого-то по воронке я не могу. Звать жрецов на помощь?
— Погоди со жрецами, — шумно вздохнул брат. — Воронку видят только шаманы. За это и нужно цепляться. Линней, давай ещё раз. Что ты делал и что говорил?
“Третья мумия с плато Укок, — вспомнил Франко. — Мужчина с татуировками”.
А ведь Фредерико прав, процесс шаманский. Для того София и делала татуировку оленя. Чтобы вспомнить. Чтобы забрать себя-из-прошлой-жизни. Но энергия почему-то пошла в обратную сторону. Мёртвая Ахиль тянула силу? Как её остановить? Ни один маг или шаман Клана смерти с таким точно никогда не сталкивался.
И ведьминское Пекло, как же раздражала стрекотня Линнея! Герой. Жизнь свою он отдал за Софию, души соединил!
“Жертва, — внимание цеплялось за это слово. — Он принёс себя в жертву”.
— Лин Фредерико! — раздался тоненький девичий голосок. — Простите, что без приглашения. Я была по делам в академии и краем уха слышала, что вам нужна “Хрустальная слеза”. Запасы кончились, она пропала из всех аптек. Тёмные скупили. Кто-то у них в империи удачно прорекламировал зелье. Налетели, как саранча, и вот. Крупной партии нет. Я принесла свои флаконы. Остались с прошлой проверки качества. Новую партию уже варят.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Бояна, — мягко остановил её Этан. — Спасибо. Отдай зелье мне.
— Хорошо. Я могу чем-нибудь помочь? Знаю, тут достаточно лекарей, но вдруг вам пригодится свежий взгляд?
Жена кланового мага и по совместительству старшая дочь Станы не знала, куда себя деть. Франко чувствовал, как она мечется. Лёгкий ветерок доносил аромат духов и характерную ауру женской суеты.
— Да, помочь можешь, — через паузу ответил Этан. — Нужно повязку на татуировке поменять. Она заживает и мокнет от сукровицы. Баночка с мазью на комоде, чистые бинты там же.
— Сейчас-сейчас, — обрадовалась ведьма. — Сделаю.
“Жертва”, — снова вспыхнуло в сознании Франко.
— Может, мы ошиблись с оленем? — заговорил он. — Татуировок у принцессы с плато Укок было много. Учёные в книге предполагали, что их использовали для связи с богами. А вдруг олень был чем-то вроде жертвенного камня? Этан наколол рисунок на коже, и, за неимением ничего другого, в жертву принесли Софию?
— Тогда понятно, почему сработало обращение Линнея к духам предков, — клановый маг заговорил громче. — Он заменил собой Софию, но не смог разорвать договор с богами. Татуировка ведь на месте.
— Нет, не заменил, — возразил Фредерико. — Когда ягнёнка забирают с жертвенного камня, он радостно скачет прочь. А наша шаманка даже в себя не пришла. Не заменил, а встал между. Но в бездну нюансы. Что делать? Срезать татуировку? София выдержит настолько болезненную процедуру? Её тело на пределе. А доказательств, что проблема именно в татуировке, у нас нет.
— Простите, — смущённо проговорила Бояна. — А где рисунок оленя? Я знаю, что он из книги, знаю, что решили ни одной чёрточки не менять, но хотелось бы посмотреть на… Кхм, оригинал. Я упорно вижу то, чего здесь не должно быть.
Суета заполнила комнату целиком. Фредерико с Этаном встали и тоже начали ходить туда-сюда. Шуршала юбка ведьмы, шелестела бумага, стулья гремели ножками по паркету. Франко только крепче стиснул зубы. Он слеп и бесполезен. Экземпляр “Всадников Укока” с рисунками, обведёнными эссенцией, остался в бессалийском особняке. Послать за ним Анри? Сапоги помощника скрипели где-то под дверью спальни.
— Вот! — победно воскликнула ведьма. — Я так и думала. Смотрите, в книге нет завитков между рогами и спиной оленя, а на рисунке Этана есть. И ладно бы они служили дополнительным украшением, но… О, Лилит! Если мысленно обвести здесь и здесь, то получится символ младшей сестры ведьминского круга. Поразительно!
— А через круг возможно забирать энергию, — хрипло добавил Линней. — Передавать от младшей к старшей. Но кто старшая, если символ сложился случайно?
Роскошный вопрос. Настолько важный, что в спальне мгновенно наступила тишина. Даже ветер умолк за окном.
— Не знаю, как так вышло, — упавшим голосом сказал Этан, — я обводил рисунок через тонкий лист. Я ещё не выжил из ума, чтобы добавить лишнего и забыть.
— Кто был рядом с тобой? — Фредерико чеканил слова, как на допросе. — С момента, как ты взялся за перо, и до момента, когда завязал готовую татуировку бинтом?
— Бояна. Я рисовал эскиз дома. Потом пришёл сюда с инструментами. София держала листок в руках. Служанки приносили и уносили подносы с едой, но они не прикасались… Заур, — голос кланового мага то возвышался, то снова становился тихим. — Сын Конта приходил с мачехой. Да, единственный раз, когда я отвлёкся и перестал следить за рисунком — запрос духам предков на обучение Заура.
Имя мальчишки из клана отзывалось в теле Франко ещё большим зудом, чем слово “жертва”. Где-то он его слышал. Совсем недавно. Нет, перепутать не мог.
