Корзину она чуть не выронила. Наскоро сунула её в мойку, накачала ручкой крана воды и схватилась за второй бокал. Виноградный вкус лучшего фитоллийского вина напоминал поцелуи ослепшего мага. Лиана, закрыв глаза, представляла его обнажённое тело. Плоский живот, роскошный рельеф мышц. Цепной пёс Плиния превратил себя не просто в совершенное оружие, он стал произведением искусства. И если она правда метит на место Верховной, то достойна только таких мужчин.
— Где же ты? Я почти допил вино.
Маску захотелось снять. Вернуть своё тело и чувствовать ласки Франко без слоёв маскирующей магии. Вживую. Так, как и должно быть. Лиана сдавила пальцами переносицу. Едва артефакт отошёл от кожи лица, грудь сразу же приподнялась и увеличилась в размере, живот втянулся, ноги постройнели. Всё-таки Сагранна была по-деревенски полноватой. Зато теперь ведьма обрела благородную стать.
— Лиана, — позвал Франко, коснувшись спины. Нашёл её и осмелел. Гладил по плечам, прижимал к себе. — Подари мне поцелуй. Обернись.
Маска с тихим стуком ударилась об пол, бокал полетел следом. В Пекло разлившееся вино! Чужой половик в чужом доме. Ведьма обернулась и прижалась к губам любимого мужчины. Лучшего из всех, кого она встречала в жизни. Пальцы путались в светлых кудрях, дыхания не хватало.
— О, Франко, — простонала она.
Он стиснул её грудь и внезапно вцепился в горло. Крепко, надежно. Не так, как обычно играют в любовные игры. Большие пальцы вдавились в гортань до искр из глаз. От резкой боли ведьма вскрикнула. Инстинктивно повисла на руках мага, но он не дал ни единого шанса сбежать. Повалил на пол и придавил всем телом.
— Я предупреждал тебя, тварь, чтобы ты не приближалась к Софии.
Слёзы катились градом. Показалось, что в горле что-то хрустнуло, и поток воздуха прекратился. От страха Лиана даже дёргаться толком не могла.
— Я дал тебе уйти! Ты забрала маску и камзол. Ты могла начать всё сначала. Но сделала неверный выбор. Тебе конец, ведьма.
Лёгкие горели огнём, горло болело невыносимо. В голове не осталось ничего, кроме детской обиды.
“За что? Зачем он с ней так?”
Она любила его. Она была готова на всё.
“За что, зачем? Помогите! О, Лилит, как же больно. Спасите меня, спасите!”
Тело дёргалось в конвульсиях, сознание уплывало во тьму. Но по ту сторону уже звучала спасительная мысль.
“Пусть всё закончится. Поскорее. Сейчас”.
Лиана дёрнулась в последний раз и замерла.
Глава 26. Ведьмы, маска и братья Гвидичи
В доме стало тихо, и Сокол зашёл внутрь. Ждал снаружи, потому что Франко попросил. Забрал из повозки вино и фрукты, приготовленные для Софии.
“Не спрашивай, к кому я иду, брат. Дай мне полчаса — сам всё увидишь”.
Да, теперь он видел. В кухне, на полу, раскинув руки и уставившись в потолок остекленевшим взглядом, лежала Лиана. Заочно приговорённая к казни беглая преступница. Несостоявшая Верховная и одна из предводительниц заговора против Станы. Младший Гвидичи чуть не запнулся на ровном месте. Умение ничему не удивляться дало сбой. Он же в доме Сагранны! Он сам забирал отсюда вместе с Амелией двух мальчишек в посольскую школу. Территория клана, тихий жилой район — и Лиана здесь.
Отгадка нашлась сразу. Деревянная маска Франко лежала рядом с телом, а сам слепой маг сидел на полу. Такой же неживой, как его жертва. Застывший. Сокол аккуратно тронул его за плечо:
— Франко?
— Извини, замешкался, — старший брат шумно втянул носом воздух. — Давно не убивал. Отвык. Помоги найти алтарь Лилит, пожалуйста. Лиана была жрицей. Когда-то давно, в молодости. Но, как говорят некроманты, руки всё помнят. Нам нужны свечи, жертвенные чаши, какая-нибудь тряпка или деревяшка с намалёванным именем богини. Пучки трав. Она жгла могильник, чувствуешь по запаху? Энергия Софии передавалась через связь ведьминского круга, а получала её Лилит. Поток должен был перекрыться со смертью жрицы. Но кто их, ведьм, знает? Нужно уничтожить алтарь.
Сокол пошёл проверять корзины с сундуками, желая хоть чем-то занять руки. Брат разговаривал невозмутимым тоном. Так, будто личность убитой его вообще не касалась. А маска на полу его. Пруст по приказу Кеннета отдал опасный артефакт ему. Цепной пёс Плиния вспомнил старые повадки? Интриговал против всех даже слепой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да, Лиана пришла ко мне за помощью. — И мысли читал будто бы по-прежнему. — Ты её видел в образе кузины Вивьен. Просила маску, хотела залечь на дно так глубоко, чтобы даже воины клана её не достали. А к кому ещё идти? Я знал её двадцать лет.
— У вас что-то было? — спросил Сокол, водружая на стол сундук с амбарным замком. Единственный закрытый во всей кухне. — Не в бессалийском особняке, а тогда, у Плиния?
— Нет, — мотнул головой слепой маг. — Вернее, было, но не так, как ты себе это представляешь. Ведьмы любят развращать молоденьких мальчиков. Они так мстят за то, что веками бесчестные мужчины соблазняют и бросают доверчивых девочек. Я почти попался, но сбежал. И я понимаю, зачем ты спросил. Да, Лиана ревновала к Софии. По какой-то вывернутой женской логике считала, что я принадлежу ей. Итог ты видишь. Я выгнал кузину Вивьен из дома, а она стала Сагранной.
Сокол дёрнул амбарный замок. Ключ тоже где-то здесь, но искать его лень. Проще смастерить отмычку или взяться за магию.
— Осуждаешь меня? — глухо спросил Франко. — Правильно делаешь, осуждай. Я должен был убить её раньше. Хотя бы выдать воинам клана, когда она напала на особняк Кеннета, чтобы добраться до Софии. Но мне было удобно, что Лиана рядом. Вокруг сплошной Клан смерти, даже слуги в моём доме из ваших. А с дикой ведьмой я обладал хоть какой-то независимостью. Ревнует? Ну и что? Какая женщина не ревнует, тем более, ведьма? Я сумасшедший идиот, Фредерико. Гордыня настолько затмила разум, что я забыл об опасности. Поплатился за это. Не моими руками, но с моей маской и моей помощью Лиана чуть не убила Софию.
Сокол оплавил замок. Да, расточительно с точки зрения использования силы, зато быстро. Внутри сундука нашлись свечи, каменные чаши, останки мелкого грызуна, пепел. Уничтожил он их также. Просто сжёг.
Что делать с Франко? Иллюзия о том, что брат изменился, рассыпалась. На языке горечью катался мерзкий привкус разочарования. Помогать, а тем более, прибирать за ним больше не хотелось. Зачем, если он сам упорно портил себе жизнь?
— Я говорил тебе, вступай в клан! — Терпение лопнуло, Фредерико понесло. Он тоже живой человек, имеет право сорваться и не быть мудрым. Умным, понимающим. Имеет право не копить в себе злость. Вылить её на голову того, кто заслужил. Высказать, что накипело. — Мы одна семья, а ты всё время хочешь стоять в стороне! Интригуешь, предаёшь, заигрываешь с отбитыми на голову стервами, вроде Лианы! Чем я тебе не угодил, почему ты отказывался? Вступил бы в клан, ничего этого не случилось бы! Знаешь, почему София позвала Линнея? Потому что с тобой связи не было. Потому что, когда сердце уже останавливалось, единственное, до чего она дотянулась — зеркало. Мы не просто толпа наёмных убийц, мы связаны друг с другом. Но ты не такой, ты выше. Ты хочешь быть свободным. Вот и наслаждайся результатом. Хлебай полной ложкой. Нравится?
Эхо зазвенело под потолком, и всё стихло. Холодно в доме Сагранны, пусто. Франко не шевелился. Втянул голову в плечи и молчал. Перегнул Сокол палку. Конечно, имел право вызвериться, но забыл, что когда причиняешь боль близким, то бьёшь и по себе. Неправильное получалось облегчение. Где-то отпустило, но на душе стало ещё хуже.
— Ты прав с зеркалом и клановой сетью, — чуть слышно сказал брат. — София могла не докричаться до слуг. Дом большой. Утро. Все спали. Но дело не только в этом. Почему не Этан? Он её наставник, шаман. Логично броситься к нему за помощью. Почему не ты? Хозяин дома, сильный маг. А Кеннет? Разве он отмахнулся бы от слабого зова женщины? Не догадался, что она попала в беду? Нет, Фредерико, она позвала Линнея не просто так. Она уже считала его своим защитником. Его, не меня. И если я хоть что-то понимаю в женщинах, то дело дрянь. Я опять вляпался в заведомо проигрышную борьбу. Мой удел — быть третьим лишним. Так правильно, наверное. Чудовища, вроде нас с Лианой, не заслужили счастья. Что бы мы ни делали, как бы ни лезли из кожи вон.
