здесь всегда приготовлены в достаточном количестве, а в печи все уложено так, чтобы только зажечь оставалось. Пришёл с утра, чайник поставил, и почти как конфоркой, зажигалкой щёлкнул. Быстро и удобно.
Приоткрыв дверцу печи, я развёл огонь, и с удовольствием смотрел как набирают силу языки пламени. Огонь меня всегда завораживал, ещё с детства мне нравилось наблюдать за костром. Треск дров, запах дыма, всё это будило какие-то, упрятанные на генетическом уровне, первородные воспоминания. Наверное, наши предки, когда, добыв мамонта, зажаривали его в пещере, чувствовали что-то подобное.
Сейчас чая дождусь, разбужу детей, — Аня ушла совсем рано, и пойду в обход по колхозу. Ну а чего скрывать? Всё равно ухажёр растреплет, так что не страшно уже. Трость смастрячу себе, для правдоподобия, ну и хромать буду на обе ноги. Чего уж там...
Первым делом дойду до тюрьмы, поговорю со сторожами, наверняка они самые информированные. По-хорошему бы напрямую поговорить с кем-нибудь из иностранцев, но языка не знаю, так придется со вторых рук.
Можно и у Василича поинтересоваться, но доверия у меня к нему нету. Знаем, плавали уже. Поэтому, лучше потихонечку, но наверняка.
Пока размышлял, закипел чайник. Я снял его, и закрыл поддувало — чтобы горело помедленнее, скоро девочки пойдут завтрак с обедом готовить.
Кофе бы сейчас, но увы. Придётся довольствоваться травками.
Чабрец, душица, листья малины. На мой вкус, самый приятный вариант.
Вот они, все по разным банкам. Из каждой по чуть-чуть в термос, залить кипятком и закрыть минут на десять. Лучше подольше, но уж очень хочется горяченького с утра.
А вот есть неохота. У меня вообще с аппетитом проблемы какие-то. Как в пословице, в основном во время еды приходит.
Пока заваривался чай, я вернулся в дом, переоделся, разбудил детей, и двинул в сарай, выбирать палку для трости. Хотел ещё гирьки покидать, но поленился, вечерком займусь.
В сарае у нас теперь прибрано. Раньше все свободные углы завалены были всяким хламом, но сейчас, всё казавшееся ненужным, перебрано самым тщательным образом, рассортировано и убрано до лучших времен. В основном на чердак, там, всё же, почище и посуше.
Ну а сарай стал тем, для чего и был построен. Вместилищем разнообразных животных.
Здесь у нас были кролики, куры, два поросенка, утки, четыре гуся и восемь кошек. Я хотел корову ещё завести, но Аня отказалась. Хлопотно это, говорит. В общем, в плане продовольственной безопасности у нас полный порядок, огород бы ещё вырастить нормальный, тогда вообще проблем бы не было.
А палка нашлась быстро. Взял обычную лыжную из непарных, мне ж не опираться на неё, а так, продемонстрировать только, мол лечусь ещё, хромаю.
А вообще надо не корову, а лошадку с телегой. Ну а что? Милое дело. Сел, вожжами шлёпнул, и поехал потихонечку. Вот будет побольше лошадей в колхозе, точно заведу себе. И телегу сам сделаю, благо есть из чего.
Еще раз внимательно осмотрев палку, я вернулся в дом. Термос с чаем уже стоял на столе, и там же дымилась яичница.
— Мама сказала накормить тебя! — не терпящим возражения тоном, заявила старшая дочь.
— И чтобы всё съел! — так же грозно добавила младшая.
Есть я не хотел, но тут отказаться не смог, ещё бы, когда такие поварихи для меня старались.
Глава 15
Перекусив, я двинулся на прогулку, или, скорее будет сказать на разведку. Идти старался по переулкам, так чтобы ни на кого не натыкаться, и уже через пятнадцать минут подходил к используемому под тюрьму зданию.
— Ох и нихера себе... — Вместо приветствия произнёс сидящий в теньке паренёк, и опомнившись, выдал обычное,
— Здрасьте...
— И тебе не хворать. — ответил на приветствие я.
Паренёк поднялся, и внимательно осмотрев меня, спросил.
— А вы как тут?
— Пешком, как видишь. На своих двоих. А что не так?
Я прекрасно понимал чему он удивился, но услышать всегда лучше чем предполагать.
— Да не знаю... Говорили что вы того... — сказал он, сопроводив свои слова недвусмысленным жестом.
— А кто говорил?
— Так не знаю. — пожал он плечами. — все вроде...
Ну все, так все. — решил я, махнул парню рукой, и прошёл дальше. Разговаривать с ним бестолку, даже если он вдруг и разоткровенничается, только и поведает, что очередную сплетню.
Прошёл к калитке, потом на территорию — здесь никого не было, и поднявшись на крыльцо дежурки — что-то вроде кпп, постучал, прислушиваясь к шебаршению за дверью.
— Василий? — едва не уронив челюсть, отшатнулся среагировавший на стук дежурный. — Но как?
— Да что вы все заладили? Как-как? Каком кверху. Открывай давай!
Будь я на месте охраны, ни за что бы не открыл. Но дежурный решил по другому. Щёлкнул замок, дверь скрипнула, и я прошёл внутрь.
— Пожрать привезли что-ли? — из-за перегородки вышел толстый мужичок по имени Жора, этакий троглодит с вечно печальными глазами. Мне он запомнился тем, что в шутку объяснял свою печаль постоянным голодом, а вот фамилии его я не помнил. Имя только, очень, кстати, подходящее.
— Василий? Ик!.. — нервно икнул он, моё появление и для него стало неожиданным.
— Нет, пожрать привезли. — пошутил я, наблюдая как напрягся Жора, и сделав пару неуверенных шагов, заглянул мне за спину.
— Где пожрать? — недоуменно спросил он.
— Забей. Я не пойму, чему вы так сильно удивляетесь? Я что, на приведение похож?
Дежурные переглянулись.
— Да нет. — ответил тот, что неЖора.
— Ну, тогда всё нормально. Успокоил ты меня.
Ставя себя на их место, я не совсем понимал откуда такая реакция. Вот если бы мне сказали, что кто-то серьёзно болен, и положение его безнадёжно, или вообще, даже, помер — а потом встреть я его живым и здоровым, я бы так не реагировал. Удивился бы, да порадовался, наверное. Но не так как они, в глазах всех троих было такое разочарование, будто я та лошадь, на которую сделали ставку, и она проиграла.
— Так говорили что ты, вроде, того, откинулся. — заполняя неловкую паузу, негромко добавил неЖора. — Мы и поминали даже...
— Врали. Сам же видишь.
— Угу. Вижу. — согласился Жора.
