его ветвях сидела копия Суккубы, только в виде скульптуры.
Именно вокруг неё и нарезал круги Дима, стараясь сообразить, где он находится и что ему здесь надлежит сделать. Пробежав вокруг дерева со статуей и узрев двух бородачей, стоящих на карачках с вытаращенными глазами, посланец богини не придумал ничего лучшего, как просто набрать в лёгкие побольше воздуха и что было сил, завизжать.
Сложно сказать, почему молодой человек с высшим образованием и воспитанный в приличной семье, решил, что все посланники богинь должны выглядеть придурками. Тем не менее, данная выходка сработала на ура. Оба мужика, а судя по одеянию, это действительно были какие-то военные или стражники, хотя оружия при себе и не имели, тут же растянулись мордами в землю, раскинув руки в стороны и при этом, перестав подавать какие-либо признаки жизни.
Дима ещё пометался какое-то время, изображая «божественного» на всю голову, но высматривать на площадке с деревом больше было нечего. Она оказалась попросту пуста. Спускаться по склону не рискнул. Поэтому оставалось только вернуться к Джей и попытать эту заумную сволочь на предмет: что ей от него надо и как это «надо» с кем-то где-нибудь сообразить.
Юноша, тяжело дыша от заполошного бега по импровизированной сцене, с оторопью в широко распахнутых глазах смотрел на крутой спуск в темноту пещер. В один момент, поняв, что спускаться оказывается куда страшнее, чем подниматься. Он почти с минуту не мог заставить себя двинуться вниз. Но тут на страх высоты наложился страх быть пойманным — мужики за спиной зашевелились.
Дима ещё несколько секунд колебался, а затем обозлился на собственную никчёмность, сжимая кулачки. Автоматически перешёл в режим «я — ведущий» и аккуратно, на трясущихся ножках принялся спускаться, всё-таки заставив себя пойти вниз, решив, что это меньшее из представленных на его рассмотрение зол. А когда достиг светящегося пола, то даже похвалил себя с гордостью за проявление силы воли, которую, оказывается, так просто в себе вызвать.
Забравшись по мокрым ступеням в исходную пещеру и протиснувшись между двух оплавленных изваяний, расхрабрившийся ученик бесцеремонно уселся напротив чудо-юдо-бабки-смерть и, даже не успев отдышаться, тут же выпалил:
— Ну, давай, рассказывай.
— Что? — переспросила Джей, всем своим видом изображая статую на поверхности.
— Чего ждать? Чего не миновать?
— Забей. Ещё не вечер.
— Очень информативно. А что произойдёт вечером? — тоном, лишённым всяких эмоций, допытывался Дима, уже поняв, что всю подноготную из Джей придётся вытягивать клещами занудства.
— Ну, вернее даже не вечером, а уже ночью. А ещё точнее — в полночь.
Неожиданно скелетообразное чудище спрыгнуло со своего импровизированного трона и, заложив руки за тазобедренные кости, обтянутые пергаментной кожей, узорно выпачканной ни то кровью, ни то, фекалиями, и проковыляв на раскорячку мимо обалдевшего ученика, легко, пинками отправила оба каменных бугра скакать вниз по мокрой лестнице.
Удостоверившись, что асуры благополучно на своём этаже материализовались, синхронно рыкнув, она принялась расхаживать, менторским тоном увещевая абитуриенту собственной школы имени себя любимой:
— Благодаря тому, что ты до смерти напугал стражников, они сейчас оклемаются и устроят в городе нешуточный переполох. К вечеру власти примут решение устроить тебе полную «Хакрапую».
Дима не стал даже спрашивать, что это такое, только вскинул брови крутыми дугами, одной мимикой давая понять свою полную неосведомлённость по этому вопросу.
— Не бери в голову, — махнула скелетом руки Джей, — это такой особый праздничный ритуал пяти удовольствий. А удовольствия у аборигенов простые и без изысков. Обожраться мясом, рыбой, печёными яичками шелкопряда, упиться алкоголем и после всего этого заняться неординарным сексом.
— Ну, нормальные удовольствия, — не без сарказма констатировал ученик, — Приемлемые.
После чего резко вспомнил, что жрать хочет, как со вчерашнего дня некормленый.
— Не гони волну макак по веткам, джунгли ещё вчера закончились, — несколько неадекватно и как-то коряво пошутила училка, состроив глумливую гримасу, ну или чем-то на неё похожую, — мясо подадут варёное, а не в виде привычного для тебя шашлычка.
— Печалька, — тут же отреагировал Дима, с детства ненавидевший мясо в супе, и, как оказалось, этот факт был хорошо известен исчадью ада с красной чёлкой.
— Хотя бульончик стоящий. Советую.
Молодой человек кивнул в знак того, что данный совет принял к сведению.
— С рыбой тут дела обстоят ещё хуже. Эти уроды просто не умеют её готовить. Я даже не могу объяснить, с чем это связано. Поэтому рыбные блюда у них такое «Г», прости Господи. Руки бы поварам оторвать. Яички шелкопряда — деликатес на любителя, которым ты, как я понимаю, не являешься. С алкоголем тоже беда. То, чем они заливают зенки, алкоголем назвать, по большому счёту, вообще нельзя. Редкостная гадость. Поэтому ещё совет: с пойлом не заморачивайся. И даже не пробуй, иначе до секса не доживёшь. Или всё, что умудришься съесть, окажется на партнёрше в пережёванной и слегка переваренной консистенции.
Дима вновь кивнул, находясь в сосредоточенном состоянии. Видимо, всё это прокручивая в голове и моделируя собственное поведение за виртуальным столом.
— Зато с партнёршей тебе однозначно повезло. Девочка необычная. Тебе, убогому, такая ещё не попадалась. Не буду раскрывать её таланты и особенности, но для тебя самое главное, что партнёрша опытная, не одной сотней мужиков тренированная. Не подведёт.
— Хороша девочка, — брезгливо скривился ученик, — местная прошмандовка. Хотя, чего было ожидать от апофеоза адского разврата.
— Чья бы корова мычала, — беззлобно отреагировала Суккуба, — И вообще, завидуй молча. Она, в отличие от тебя, получит свои пять удовольствий сполна. А вот для таких, как ты, каждая минута пребывания наверху может стоить жизни. Поэтому нисколько не удивлюсь, если так до аборигенки и не доберёшься, застряв где-то между мясом и рыбой с яйцами.
И тут бабка-смерть в противовес старческому образу, залилась таким задорным и заразительным хохотом, что Дима уже через несколько секунд валялся и сучил ножками, изображая бег на месте, лёжа на боку. Свалился не преднамеренно. Натруженные ножки не выдержали вертикального положения.
До вечера горе-абитуриент не маялся, а тупо спал. Опять же ни сам уснул — Джей подсобила. Она с особым старанием, аж вывалив из пасти длинный раздвоенный змеиный язык, скрутила одну фигу на просьбу ученика чего-нибудь поесть, а затем вторую на мольбу чего-нибудь попить, объявив, что пожрать и попить у него ещё будет возможность, а вот поспать — вряд ли. Поэтому, убрав фиги обратно за тазобедренные мослы, скомандовала: Спать. На что ученик послушно потерял сознание и проспал до самой полуночи.
Его никто не будил. Сам встал в режиме зомби, неустойчиво покачиваясь. Но услышав от восседавшей на своём дереве училки многообещающее: «пора», как примерный
