Чья грудь молоком никогда не питала,
Падите на нас, – тогда скажут горам, -
Покройте скорей нас, – воскликнут холмам.
Ведь если зеленое древо казнят,
То что же с растеньем сухим учинят?»
С Христом двух злодеев для казни вели,
Когда же на место распятья пришли,
Что Черепом люди тогда называли.
С злодеями вместе Его здесь распяли,
Повесивши справа из них одного,
Другого – налево, а Он своего
Отца умоляя, промолвил смиренно:
«Прости, Вседержитель, им грех дерзновенный,
Не знают безумцы того, что творят».
И жребий бросивши, стражей отряд
Одежды Христа разделил меж собою,
А зрители злобной смотрели душою,
Глумились и власти тут вместе с толпой:
«Других избавлял Он всесильной рукой,
Пусть также спасет и Себя Он чудесно,
Коль точно Христос Он, избранник небесный».
А воины уксус Христу подносили,
К глумлениям общим пристав, говорили:
«Спаси от креста Себя, Царь иудейский».
По-римски, по-эллински и по-еврейски
Написана надпись была над Христом:
«Народа еврейскаго был Он царем».
Один из повешенных с Господом рядом
Язвил Его также хуления ядом:
«Себя Ты Владыкой могучим зовешь,
Так что же ни нас, ни себя не спасешь?»
Другой же заметил товарищу строго:
«Ужель не боишься ты Господа Бога?
Ведь нас присудили с Ним к казни одной,
Хулить не пристало Его нам с тобой.
И нас покарали с тобой справедливо,
Зла много у нас на душе нечестивой,
А Он лишь святыню добра почитал».
Потом, обратившись к Христу, он сказал:
«Когда Ты Владыкою будешь вселенной,
Тогда о душе моей вспомни растленной».
«Сегодня же будешь в раю ты со Мной», -
Ответил ему Искупитель святой.
В шестом часу тьма над страною сгустилась
И вплоть до девятаго часа продлилась.
Завеса во храме раздралась в тот час,
Христос же, воздвигнувши к Господу глас,
Сказал Ему: «Отче! Тебе Я всецело
Свой дух поручаю». И тотчас же тело
Он смертное в эти мгновенья оставил
И сотник, увидев то, Бога прославил,
Сказавши: «Он истинно праведник был».
И люд тот, что праздной толпой приходил
Сюда, как на зрелище только простое,
В душе ощутил теперь чувство иное
И начал со скорбью он бить себя в грудь,
Обратно домой отправляя свой путь.
Остались вдали лишь Христовы друзья,
И в том числе женщин тех верных семья,
Что вместе пришли с Ним из стран Галилеи.
Был некто Иосиф из Аримафеи,
Член синедриона, но муж справедливый,
Он злобе его не сочувствовал лживой
И царствия Божия благ ожидал.
Просил он Пилата, и тот ему дал
Останки Христовы. Обвив плащаницей,
Внутрь каменной он положил их гробницы,
Никто еще не был положен туда.
Суббота уже приближалась тогда,
А женщины верные те наблюдали,
Как тело Христово во гроб полагали.
Доставши мастей по прибытьи домой,
Субботы хранить они стали покой.
24 глава
Ко гробу в первый день седьмицы,
Мастей с собою взяв запас,
Пришли Христовы ученицы,
То было в очень ранний час.
Но что их око усмотрело?
От гроба камень кем-то взят,
Нет Иисусова в нем тела,
Одни лишь пелены лежат.
В недоумении стояли
Они, но в этот тяжкий миг
Два мужа вдруг пред ними стали,
Сияя блеском риз своих.
От страха все затрепетали,
У всех склонились взоры ниц,
А божьи вестники сказали:
«Зачем вы здесь среди гробниц
Напрасно ищете живого?
Его здесь нет, Господь возстал.
Как вы Его забыли слово,
Что вам когда-то Он сказал,
Еще живя там, в Галилее:
«Постигнет ненависть Меня,
На крест осудит, как злодея,
Но Я возстану чрез три дня».
И жены вспомнили в мгновенье
Христа былое предреченье.
И, из пещеры выйдя гробной,
Они пошли к себе домой,
Чтоб о событии подробно
Поведать братье остальной.
А сонм тех женщин был немалый,
Из них довольно указать
Марию родом из Магдалы
И с ней Иаковлеву мать.
Была еще здесь Иоанна,
Вот кто апостолов сердца
Смутили вестию нежданной
О воскресении Творца.
Но с недоверием упорным
К ней отнеслись они в тот раз,
Считая вымыслом лишь вздорным
Правдивый женщин тех разсказ.
И Петр ему не придал веры:
Он с удивленьем лишь взирал,
Когда, склонившись в глубь пещеры,
Там только саван увидал.
В тот день, как волей Провиденья
Возстал из гроба Иисус,
Шли два из них в одно селенье,
Что называлось Еммаус.
И от столицы до него
Верст десять было лишь всего.
Они печальны были оба,
И говорили все о том,
Как надругалась месть и злоба
Над их Учителем Христом,
И вдруг, приблизясь, Сам Распятый
Стал вместе с ними путь держать,
Но не могли, тоской объяты,
Они Спасителя узнать.
А Спутник новый после встречи,
К ним обратившись, говорит:
«О чем ведете вы здесь речи
И что у вас так грустен вид?»
Тогда один из них спросил -
Клеопы имя он носил:
«Ужель Ты так уединенно
В Ерусалиме проживал,
Что, как о вещи обыденной,
О том событье не узнал?»
А тот спросил: «О чем же это?»
Клеопа дал такой ответ:
«Был Иисус из Назарета,
Пророк, каких не видел свет.
Был силен словом и деяньем
Он пред людьми и Божеством,
И мы все жили упованьем,
Что будет Он Царем Христом.
Но наши власти смерти крестной
По злобе предали Его.
Три дня прошло уж, как известно,
Со дня ужаснаго того.
Но наши женщины смутили
Нам вестью странною сердца:
Они у гроба утром были,
Но не нашли в нем Мертвеца.
Но, говорят, они видали
Там ясно вестников небес,
И те им будто бы сказали,
Что жив пророк, что Он воскрес.
Ко гробу наши поспешили,
И все там в точности нашли,
Как те им жены говорили,
Но Самого не обрели».
А Незнакомец тот упреки
Послал Клеопе вдруг в ответ:
«Все предсказали вам пророки,
И все еще в вас веры нет.
Как тут вам ум и пониманье!
Как вы не можете понять,
Что Бог судил лишь по страданью
Мессию славой увенчать?»
И с Моисея начиная
Он толковать им стал места,
Где учит Библия святая
Нас вере в Господа Христа.
Но вот пришли они в селенье,
Куда их путь направлен был,
И, прекратив свое ученье,
Идти Он далее спешил.
Но крепко те Его просили
Побыть для них в деревне той.
«Останься с нами, – говорили, -
Уж наступает час ночной».
И вот, склонясь на их моленья,
Он вместе с ними в дом вошел,
Здесь, как обычно, для вкушенья
Все возлегли они на стол.
И, взявши хлеб, благодаренье
Он Вседержителю воздал,
И, совершивши преломленье,
Им части хлеба подавал.
Тут очи вдруг у них открылись
Они Его узнали вмиг,
Но лишь в Него они воззрились,
Как Он невидим стал для них.
Они ж в досаде горькой стали
На слепоту свою пенять,
Что мрак их грусти и печали
Им не дал Господа узнать:
«И как ведь сердце в нас горело,
Когда Он с нами путь держал,
И нашей мысли огрубелой
Смысл предсказаний раскрывал!»
И из пределов Еммауса
Пошли они тотчас же вспять,
Чтоб о явленье Иисуса
Своим собратьям разсказать.
Нашли они всех братьев в сборе,
И все, забыв о страшном горе,
При встрече с ними говорили:
«Христос воистину возстал,
Господь наш жив, Он не в могиле,
Его уж Симон сам видал».
Тогда о радостном виденье
И их поведала чета,
Как дало хлеба преломленье
Познать им Господа Христа.
И вдруг во время их беседы
Среди них Сам Воскресший стал,
Сияя славою победы,
«Мир вам», – в приветствие сказал.
Объял их ужас и смятенье,
Пришло им в ум, что это – дух,
Но Он сказал: «К чему сомненья?
Зачем смущенье и испуг?
Смотрите вашими очами
На язвы рук Моих и ног,
И осяжите их перстами:
Я это Сам, ваш Царь и Бог.
У духа быть не может плоти,
И нет у призрака костей,
А у Меня вы их найдете,
Как и в телах других людей».
И изумленному их взору
Он члены тела показал,
Но все на Господа в ту пору
Их сонм с сомнением взирал.
Своей он радости великой
Поверить все еще не смел,
И, видя то, небес Владыка
Принесть съестного повелел,
И рыбы Он вкусил печеной,
Сотовый мед пред ними ел,
И ум неверьем отягченный
Уврачевать у них успел.
«Я говорил вам в дни былые,
Как жил еще в родной стране,
Что все писания святыя
Должны исполниться на Мне.
И вот пророков предсказанья,
Слова закона и псалмов,
Свершил теперь все Царь созданья,
Дабы спасти Своих сынов», -
Так Он сказал, чтоб яд сомненья
Совсем из сердца их изгнать,
При этом силу разуменья
Дал им писанья понимать.
И, продолжая назиданье,
Господь апостолов учил,
Что так предсказано в писанье
И так Всевышний предрешил,
Чтоб претерпел Христос страданья
И чтоб на третий день воскрес.
