Устранив одного бдительного стража со своей дороги и предоставив Льву Нарышкину занимать внимание компании своими веселыми несуразицами, Сергей стал продвигаться к главной цели. Каждый вечер он блистал тонким остроумием, с изящным юмором подтрунивал над самим собой. Он вполне сознавал, что не имел себе равных по красоте и теперь показывал свою просвещенность и непринужденные манеры, все то, что до сих пор приносило ему успех.
В один из вечеров, выбрав подходящий момент, он сказал Екатерине, что только из-за нее он каждый вечер приходит в покои Чоглоковых. Сначала она не ответила ему. Вероятно, была застигнута врасплох его словами и опасалась выдать свое расположение к нему. Однако он проявлял настойчивость и не оставлял ее в покое.
Что он выгадает от связи с ней? Она прямо спросила об этом Сергея. Как далеко это могло, по его мнению, зайти?
Этого-то как раз и ждал искушенный соблазнитель. Он стал фантазировать, вовлекая ее в паутину своих замыслов. Сергей красочно описал Екатерине всю глубину своей страсти, те грядущие радости, которые он познает, когда она будет наконец принадлежать ему. «Он изобразил картину счастья, которое он обещал себе, — писала Екатерина многие годы спустя. — В действительности это было довольно смешно, настолько же смешно, насколько и страстно». Какими бы смешными ни казались эти притязания, Екатерина была явно не защищена с этой стороны, о чем знал Салтыков. Она сказала ему: «А ваша жена, которую вы любите до безумия, так же как она любит вас, и на которой вы женились всего лишь два года назад? Что скажет она обо всем этом?»
Здесь Сергей в полной мере проявил свой талант ловеласа. Склонив красивую голову и потупив глаза, он открыл Екатерине тайну: то, что всему свету казалось браком по любви, на самом деле было притворством. Он испытывал мучения. Каждый день ему приходилось платить тяжелую цену за один бездумный миг слепой страсти, когда он убедил себя, что любит Матрену.
«Я сделала все, что было в моих силах, чтобы заставить его отказаться от этой цели, — вспоминала Екатерина. — Я действительно думала, что мне это удастся». Но Сергей пробудил в ней жалость; она слушала его еще и еще и уступила.
Сергей знал, как сыграть на чувствах женщины и как скрыть холодный расчет умело подобранными словами. Его сладкое красноречие помогло ему преодолеть все препятствия. Его темные глаза, когда он их поднял и посмотрел ей в лицо, довершили дело. Последний запас ее стойкости растаял без следа.
Екатерину предупреждали о последствиях. «Красавчик Серж» вызывал неприязнь у княгини Гагариной, а Екатерина обычно прислушивалась к ней. Но на сей раз привычный здравый смысл изменил Екатерине. Там, в салоне Чоглоковой, разгоряченный вином и жаром молодости философ, который поклялся никогда не идти на поводу у своих страстей, попался в шелковые силки придворной любви.
Глава 10
Продолжалась любовная игра несколько месяцев. Сергей наступал, а Екатерина отступала. Она видела его почти каждый день, а он твердил ей о своем чувстве. Она держала его на расстоянии, старалась не оставаться с ним наедине, но в то же время ощущала сладостное напряжение между ними, манящий соблазн запретных наслаждений.
В рассказе самой Екатерины нет никакого намека на то, что она сдерживала поползновения Сергея из страха. Обстановка изменилась: Чоглоковым теперь так не терпелось увидеть Екатерину беременной, что они были готовы убедить ее завести себе любовника. Императрица изменила их амплуа. Если раньше они были сторожевыми псами, то теперь им предстояло выступить в роли сводни. Елизавета больше не намерена была терпеть: ее племянник должен иметь сына и наследника, а если же он, как все говорили, не мог зачать его, тогда Екатерина должна забеременеть от другого. Чоглоковы обязаны были об этом позаботиться.
Больше всех на роль любовника великой княгини подходил красавец Сергей, который показал себя приятным кавалером и, по всей видимости, был влюблен в Екатерину. Мария поговорила с Екатериной, убеждая ее отбросить угрызения совести, связанные с супружеской неверностью, и уступить домогательствам Салтыкова. Тем временем Николай, впавший в немилость за то, что соблазнил одну из фрейлин, мадемуазель Кошелеву, сам начал флиртовать с Екатериной.
Петр ничего не имел против, Сергей ему нравился, и кроме того, оказавшись в положении зрителя, великий князь наслаждался, наблюдая за тем, как вылощенный придворный домогается его жены. Он не был ревнив и не смотрел на жену как на свою неприкосновенную собственность. Хотя престолонаследие не было ему безразлично, но кем будет зачат его наследник, должно быть, не имело для него никакого значения. Он наблюдал со стороны, предоставив событиям развиваться своим чередом.
Сергей продолжил свои ухаживания, и некоторое время Екатерина держалась стойко, обращаясь с ним так же радушно, как и с любым другим придворным, дразня его, когда он не давал ей покоя своими бесконечными объяснениями в любви. «Откуда вы знаете, что я уже не отдала свое сердце кому-нибудь другому?» — поинтересовалась она у него. Однако это нисколько не обескуражило его. Наоборот, он стал еще более настойчив в своих домогательствах.
Пришло лето, и «молодой двор» — под этим названием был известен кружок лиц, наиболее близких к великому князю и великой княгине, — начал устраивать выездные развлечения на лоне природы. Николай Чоглоков организовал охоту на одном из невских островов, куда избранная компания придворных, включая Сергея, была доставлена на лодках. Они решили провести там целый день. Как впоследствии вспоминала Екатерина, Сергей «улучил минуту, когда все скрылись из виду в погоне за зайцами, и подойдя ко мне, опять заговорил на свою излюбленную тему». Пока он развивал во всех подробностях мысль об их тайном счастье, она слушала с большим, чем обычно, терпением. Заметив, что Екатерина удерживается от отговорок и возражений, Сергей воспользовался ее молчанием, чтобы показать, как сильно он любит ее.
Полтора часа в тиши укромного местечка Екатерина слушала Сергея. С реки дул ветерок, обвевая их прохладой. Он умолял ее дать ему доказательства того, что и она не безразлична к нему, и Екатерина, благожелательно улыбаясь и делая вид, что его слова немало забавляют ее, тем не менее дала себя убаюкать этим сладким красноречием. «Он доставил мне удовольствие», — писала она, несмотря на то, что смеялась над его тщеславием и находила его настойчивые ухаживания несколько утомительными. Возможно, любовь вызывала у нее любопытство. Прожив семь лет в браке, который был, по сути дела, фиктивным, и находясь в атмосфере любовных интриг, которой дышали, казалось, все, кроме нее, читая романы и наблюдая за постоянными эротическими похождениями императрицы, Екатерина, бесспорно, сгорала от желания проникнуть в тайны плотской страсти.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
