Рик, – преодолевая собственные принципы, отвечает Кэлли. – Наверное, не вернётся…
– В смысле? Его опять перемкнуло? – удивился брат.
Я снова начала задыхаться, а руки под столом затрусились.
– Типа того, – почти не соврала Эшли.
– Может это и к лучшему, – подключился Нейтан.
Как это может быть к лучшему, боже?
– Определенно, – поддержала его Ариана.
– Да ладно, – недоверчиво покачал головой Тони. – Погуляет и вернётся, я уверен.
Вернётся… Я подняла взгляд на друга. Он правда так считает? Эта мысль закрутилась в моей голове. И меня накрыло невидимым куполом. Давящим, отнимающим кислород. Потому что я не понимаю, что чувствую… мне страшно, что он вернётся, но ещё страшнее… никогда его больше не увидеть. И я даже сама не знаю почему. Я схожу с ума, да?
– Пойду к себе, – встала, так и не прикоснувшись к супу.
Все немного удивились, но в целом я часто исчезаю в самые неожиданные моменты, когда вдохновение накрывает. Наверное, так они и подумали. Я пошагала к себе в спальню, но стоило очутиться в доме, я буквально побежала в неё.
Сползла по стенке, захлопывая дверь. Слёзы кончились, а так хотелось плакать, чтобы выпустить эмоции. Так больно держать их в себе, но они застряли. И я не понимаю, как их вытащить из себя, как прекратить всё это…
Мои зубы впились в коленку, которую он поцеловал этим утром. И захотелось кричать, захотелось… перевернуть всё в собственной спальне. Что это было? Зачем этот жест? Почему такой взгляд?? Что с ним, господи?! Что с ним происходит??
Я переживаю за него. Да, он просил не делать этого. Более, зачем мне вообще переживать за него? За того, кто обидел меня… Но сердце на такой скорости работает, что это уже похоже на невроз. Я совершенно не знаю этого парня, поэтому глупо что-либо предполагать. Но почему он так сорвался сегодня утром? Разве может быть такое без причины? Майкл Кано несдержанный и… склонный к потере контроля, но он же не сумасшедший, верно? Что-то случилось, должно быть хоть какое-то объяснение…
Я встаю и иду к окну. Стою под палящим солнцем какое-то время. Пытаюсь не думать, но думаю постоянно. Ежесекундно о нём. О том, где он сейчас… И я так злюсь на себя за это. Очевидно, что я больше так не могу, но продолжаю. Разворачиваюсь к холсту, в надежде, что смогу отвлечься за рисованием, но сталкиваюсь со своей последней картиной и зависаю.
Девушка с парнем в кровавом океане. Сплетённые телами. Сплетённые гораздо большим. Тонущие в своей вязкой драме. Это и вправду происходит с нами. Это правда происходит с ним… Прикасаюсь пальцем к силуэту парня и тихо шепчу:
– Что же с ним происходит?
Слеза уже почти находит выход из моего глаза, но останавливается на пол пути от входящего вызова. Я на автомате иду к постели и беру в руки телефон, но никакого входящего нет, а звук продолжает разливаться спальней. И я понимаю, что это его телефон. Я забрала айфон Майка, который он оставил, и положила себе под подушку. Оббежала быстро кровать и достала его из-под подушки. На разбитом экране было написано «Мама». И я не раздумывая приняла звонок, потому что… должна узнать хоть что-то.
– Боже, милый, наконец-то… я столько раз звонила, – взволнованно выдохнула женщина. Чёрт, надо было не оставлять телефон.
– Э-это Дже-ессика… – неуверенно пробормотала я.
– Джессика? – удивилась его мама.
– Да, извините, – спохватилась я. – Просто Майк ушел, а телефон остался…
– Джессика, моя дорогая, – голос подруги моей мамы стал более приветливым, но также и еще более взволнованным. – Как я рада тебя слышать! Скажи, ты не знаешь, куда ушел мой сын?
– Я… – должна ли я сказать, что выгнала его? —… нет, не знаю. Но я переживаю за него, – созналась.
– Он плохо себя вёл? – уточнила она. Да, миссис Кано хорошо знает своего сына.
– Ну, немного… – я зажмурилась.
– Боже, – ахнула его мама. Уверена, что она совсем не поверила в это “немного”. – Я так и знала, что он не сможет держать себя в руках… Ему ведь тоже больно, – в самых расстроенных чувствах затараторила она. – Джесс, прости его, девочка моя, ему так больно…
Я сжала телефон до побелевших пальцев.
– Миссис Кано, я не знаю, что произошло…
– Ужасная вещь, – вздохнула женщина. – Его крёстный умер и Майк, конечно же, хочет прилететь на похороны, но отец не разрешает.
Мои глаза от ужаса расширились. Я онемела, правда. Даже и предположить подобного не могла…
– Джесс, мой сын… как же хочется сказать, что хороший мальчик, – хмыкнула почти плача его мама. – Но ты и сама понимаешь, что это не так… Поэтому он может наделать глупостей. И моё сердце не сможет успокоиться, если я не буду уверена, что с ним всё хорошо, – искренне взмолилась она. – Поэтому прошу тебя… найди моего сына. Помоги ему справиться с этим, даже если он не захочет, всё же помоги… Умоляю, милая, найди его.
* * *
Отказать маме Майка я не смогла. Нет, даже не так. Я не смогла отказать своему сердцу. Ему до болезненных покалываний необходимо найти его и убедиться, что всё в порядке. Пускай наследник мафии и втоптал моё сердце в грязь, но это не исчерпывает той близости, что поселилась в нём после всего, что между нами было… Такая я, как оказалось. Не могу я целовать человека, а на следующий день послать к чертям собачьим. Даже если заслужил. Но я ведь целовала. Я не просто так целовала. Для меня это не только гормоны и влечение. Это глубже, господи боже, глубже.
И я решила найти его. Проблема заключалась лишь в том, что я понятия не имею, куда он мог пойти. По словам его мамы – он не мог вернуться домой. Да и в Санта-Монике, вообще в Америке у него нет знакомых. Кроме нас. Так что по сути он может быть где угодно. Один. Или нет, он же вполне может как в прошлый раз… найти себе кого-нибудь для утех, да? Я зажмурилась, ощущая приступ тошноты и удушения. Пускай так. Даже если так, я всё равно найду… увижу, что с ним всё окей и уйду. Навсегда уйду, показав… нет, доведя себе, что абсолютно ничего у нас с этим человеком быть не может. Мне даже стоит такое увидеть, чтобы отпустить. Я же так хочу отпустить…
До самого вечера я копалась в своём мозгу в попытках понять куда бежать. Ну, очевидно, что бродить по Санта-Монике в его поисках –
