– Это машина моей подруги Поли Ковач, просто я за нее страдаю… – ответила я в фарсовой манере. – Но скажу вам честно, никогда бы этого не устроила, если бы не получила два удара в печень. Первый, когда Лифшиц поведал, что Козлов ему сказал, что продал мне машину за две с половиной тысячи. А второй, когда бывший владелец сказал, что продал машину Козлову за четыре…
– Почему же вы считаете, что Козлов и Лифшиц в сговоре?
– Автосервис – это первое, что возникло на базе клуба «Колумб»… Все так логично, так просто, так изящно… – выдохнула Поля.
– Клуб Вени уже умер. У него там были какие-то махинации с членскими взносами! – вдруг прорвало генерала.
– Клуб Вени умер, а дело его живет… – засмеялась Поля.
– Дело его живет в суде… – холодно закончила фразу Трунова.
Повисла мрачная пауза.
– Мне жаль, что все попали в такую ситуацию: Мариванна, вы, я, Поля Ковач… – развела руками Трунова.
– Ужасно… – чересчур по-мхатовски вздохнула Поля.
– А вы тут как пострадали? Вы тут при чем? – завопил генерал.
– Что вы? – удивилась Поля Ковач голосом чеховских героинь и отчаянным жестом поправила парижскую бижутерию на ключицах. – Я так страдаю… морально. Вы даже себе не представляете, как я страдаю… оттого, что мир так несовершенен…
От хохота мы попадали лицами на стол, а генерал чуть не расплакался.
– Поле Ковач тоже нужна была машина срочно, чтобы совершать сделки… у нее тоже был моральный и материальный ущерб, – в тон добавила Людмила Трунова.
– И Лифшиц, бедный Лифшиц! Мы еще не начали судиться… исковое заявление в суд – это уже пятьсот долларов, дальше судебные издержки. Когда он узнает, что ему придется платить потом… – продолжила я. – А мы на этом сделаем пиаровскую кампанию. Потому что прессе интересно писать про то, как мы с Людмилой и Полей женимся, разводимся… или как нас разводят на бабки…
– Так машину забираем, раз из отделения звонили? – вдруг вступил Отличников, об одушевленности которого все давно забыли.
– Как забираете? – занервничал генерал.
– Ну мы же не можем нарушать закон, сказали – забирайте, значит, надо забирать, – сказала я, вопросительно глядя на Людмилу.
– Ну, можем, конечно, забрать и без эксперта. Поставим на милицейскую стоянку, опечатаем, потом придет эксперт, осмотрит ее, и решим тогда, что делать с обвиняемыми, – подняла градус Трунова.
– Тогда пошли забирать. Вы можете поехать с нами, вам это будет интересно, – предложила я генералу, это был новый поворот диалога, который мы мастерили прямо сейчас, – она такая хорошенькая…
– Спасибо, я ее видел, – мрачно ответил генерал.
– Понравилась?
– Нет! – скривился генерал.
– Вы ранили мое сердце! – простонала Поля Ковач, и мы опять покатились со смеху.
– Есть что-то в американских машинах… но здоровая. И бензина жрет! – пояснил генерал.
– Вот вы почему плохо Лифшица защищаете! Потому что вы не любите американские автомобили по-настоящему! – наконец раскрыла его я.
– Ну, я звоню про забирание машины, – оглядела всех Поля и набрала номер отделения. – Алло, Дмитрий Сергеевич, здравствуйте. Вас беспокоит Поля Ковач по поводу «шевроле-каприз». Скажите, пожалуйста, вы сегодня могли бы подъехать со мной забрать его из автосервиса «Колумб»? Не можете? А кто подъедет со мной? Кто-то из УВД должен ведь присутствовать? Почему нет? На том основании, что вы должны проконтролировать этот процесс… Забираем машину и ставим ее на вашей территории? Почему все, что хотим? То есть на данном этапе вы отключаетесь от этого процесса? Но ведь я написала вам заявление о том, что мне не отдают машину! Вы не желаете удостовериться, что машина передана нам? Я хочу пойти с вами, чтоб не подвергнуться на автосервисе насилию и оскорблениям! Кто мне гарантирует, что это произойдет спокойно? Это же ваша территория! Дмитрий Сергеевич, будьте любезны, не повышайте на меня, пожалуйста, голос! Хорошо… Скажите, пожалуйста, телефон вашего начальника. Кому вы подчиняетесь? Министру? Министр мне не нужен в данном случае, мне кажется, что даже при вашем высоком статусе участкового существуют промежуточные звенья. Я записываю… имя, отчество, фамилия, телефон… Отлично. Спасибо, спасибо большое! Милейший, милейший господин… – скривила губы Поля Ковач, положив трубку. – А с утра таким медовым голосом говорил со мной! Видно, после этого на него обиделся Лифшиц.
– Если вам будет достаточно моего слова, что с машиной ничего не произойдет, забирайте ее в понедельник! – расправил плечи генерал, решив, что еще не все сражение проиграно.
На него только махнули рукой, и он опять набычился.
– Так кто звонит Лифшицу? – спросила Людмила.
– Вот мой телефон, звоните. Это сэкономит хоть немного ваших денег, – щедро протянул мобильник генерал.
– Да уж, ваша компания много их сэкономила, – напомнила я, – а почему бы вам самому не позвонить?
– Честно говоря, не хотелось бы… – покачал он головой.
– Почему? Вы ведь специалист по его экономической безопасности… – поддела Поля.
– Ну, потому, что мы с вами сидели, потратили столько времени и пришли к совершенно новому варианту… По сути, все это вы могли проделать и без меня, не дожидаясь моего приезда… – Бедный генерал чувствовал себя дураком.
– Если Лифшиц сегодня разговаривал с участковым и в курсе того, что машину ему велели отдать, зачем он прислал вас? – посыпала соль ему на раны Трунова.
– Я сам запутался, – сознался генерал. – А где вы берете специалиста по экспертизе машины?
– Есть такой независимый орган, имеющий лицензию на независимую оценку. Специалист видит, что там есть, чего там нет, какие детали заменены, когда… Его мнение не подвергается судом сомнению. Он как патологоанатом! – пояснила Трунова. – Если встреча с экспертом заканчивается благополучно, Поля Ковач составляет заявление: «Все вопросы решены, это гражданско-правовые отношения, поэтому прошу производство по дознанию по данному делу прекратить». И они пишут постановление, что с учетом того, что дело гражданско-правовое, что все довольны… оно закрыто!
– А наш громкий суд и пиар? – деланно заныла я.
– Зачем вам суд, Мариванна? – возмутился генерал.
– А так все хорошо складывалось… – взгрустнула я.
– Не факт… – поморщил лоб генерал.
– Факт! – кокетливо вставила Поля Ковач.
– Достаточно вам будет, чтобы я сейчас при вас позвонил Лифшицу и попросил его, чтобы до понедельника к машине никто не прикасался? – оживился генерал.
– Вы очень обаятельный господин, но у меня лично нет доверия ни к вам, ни к Лифшицу, – объявила я, – и, главное, не появилось за это время. Лифшиц, как мы поняли, человек, который никогда не сталкивался с юридическими особенностями жизни. Такие люди образовываются только в судах… Он привык, что за его деньги придет приятный генерал и уладит любую грязюку. Он не понял, что изменилось время и больше никто не боится генералов. Я ведь его обо всем предупреждала. Месяц ему дала. В течение месяца Веня Козлов звонил моим подругам и сообщал: «У нас юридически все шоколадно. У нее ничего не получится…»
