Ход прогресса неравномерен и напоминает реку, то суженную каменными щеками и несущуюся стремительным потоком, то разливающуюся широченным плёсом и надолго замедляющуюся. Сколь быстро развивалось стрелковое оружие в XIX веке, но потом всё затормозилось, и на Второй мировой основным оружием как русского, так и немецкого пехотинцев были соответственно винтовки Мосина и Маузера, принятые на вооружение ещё в конце XIX века. В авиации в 1920–1950-е годы прогресс шёл скачкообразно. Эволюция представляла собой пулемётную череду технологических революций. Потом всё замедлилось, поколения стали сменять друг друга не в пример медленнее. Каждый самолёт теперь служит десятилетиями. Бомбардировщик Ту-95, оторвавшийся от земли ещё при Сталине, впервые применили по боевому назначению только в наши дни, в XXI веке, в Сирии…
В 1940-х годах конструкторы встретились с новыми барьерами – волновым, тепловым, затягиванием машины в пике, потерей управляемости. Вместо дюраля потребовались жаростойкие стали. Авиация тащила за собой всю страну, была точкой роста для науки, техники, экономики. Как обычно, передовые решения первым делом применялись в авиации военной, а потом шли на гражданку.
Если в бомбардировочной авиации ещё допускалось использование поршневых моторов, то новый истребитель должен был родиться реактивным. Сразу после войны – страна ещё лежала в руинах, но останавливаться было нельзя ни на минуту, горячая война уже сменилась холодной – задание на разработку реактивных истребителей дали одновременно Лавочкину, Яковлеву, Микояну и Сухому. Как и в 1939 году, когда объявили конкурс на истребитель, не уступающий «мессеру», началось состязание фирм – конструкторских бюро, которое можно понимать и как «социалистическое соревнование», и как пример вполне рыночной конкуренции.
Ракетные двигатели оставили космосу, самолёты было решено комплектовать воздушно-реактивными. Они работали на керосине, а кислород брали из атмосферы.
От идеи копировать немецкие реактивные самолёты Ме-262 и Ме-163, участвовавшие в боях на последнем этапе войны, отказались, но без трофейных немецких двигателей JUMO-004 и BMW-003 не обошлось (они в СССР получили наименования РД-10 и РД-20).
Естественный технический отбор оставил две модели: МиГ-9 и Як-15. Они впервые поднялись в воздух в один день – 24 апреля 1946 года, с разницей в три часа, и стали первыми реактивными истребителями, поступившими на вооружение Советской армии.
МиГ-9, который научил летать Алексей Гринчик, имел два реактивных двигателя BMW-003, установленных рядом в нижней части фюзеляжа, и напоминал головастика. Уже в июле 1946 года Гринчик погиб, показывая МиГ-9 начальству. В 1963 году он стал прототипом главного героя фильма Татьяны Лиозновой «Им покоряется небо».
«Як» поднял лётчик Михаил Иванов. Машина была создана на основе самолёта Як-3 с двигателем JUMO-004. «Мы задались целью создать самолёт, у которого новым был бы только двигатель, всё же остальное по возможности оставить таким, как у поршневого самолёта. Тогда лётчик, садясь в кабину, попадал бы в хорошо знакомую привычную обстановку», – объяснял Яковлев свою идею. Такой аппарат было несложно запустить в серию, Як-15 оказался удобным для переучивания. В 1947 году испытатель Стефановский выполнил на этой машине фигуры высшего пилотажа, в 1948-м пятёрка Савицкого демонстрировала групповой пилотаж (маршал Савицкий даже в служебные командировки предпочитал отправляться на боевом самолёте).
Лавочкин, несколько отстав, построил Ла-150, вслед за ним Ла-160 – первый в СССР реактивный самолёт со стреловидным крылом. Ла-176 в 1948 году превысил скорость звука, открыв новую эпоху в авиации. Опережая в одном, Лавочкин отставал в другом; настоящих триумфов у него уже не будет – как у Поликарпова после И-16.
Если Як-15 решал частную задачу – помогал стереть грань между винтомоторной и реактивной авиацией, переучить лётчиков, то МиГ-9 стал родоначальником великой истребительной династии.
Это сейчас реактивные самолёты воспринимаются как данность. Так же быстро стали обиходными предметами компьютеры и мобильники. А тогда садиться в реактивную машину было непривычно. Вместо винта перед кабиной – какая-то дыра, засасывающая воздух. Свистящая серебристая сигара, «огурец», выбрасывающий реактивную струю… Одни лётчики считали, что новые машины ненадёжны, а овладеть ими сложно. Другие говорили, что на «летающих дырках» высший пилотаж невозможен и излишен. Строже стали медицинские требования. «Новая техника… многих отпугивала… Ходила, к примеру, молва, будто летать на реактивных самолётах не только трудно, но и вредно для здоровья: дескать, и скорости сумасшедшие, и перегрузки чрезмерные», – вспоминал Савицкий.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Тогда не учили летать на реактивных, а переучивали – примерно как с пишущих машинок на компьютеры. «Ощущение необычное. Кабина герметизирована, из-под низу раздаётся свист, скорость набирается быстро, обзор хороший, не видно мелькающих лопастей винта» – так вспоминал Кожедуб первые полёты на Як-15.
В это же время появилось новое задание: нужен был истребитель с околозвуковой скоростью, продолжительностью полёта не меньше часа, потолком до 14 километров и пушечным вооружением. В марте 1947 года Сталин провёл в Кремле совещание, по итогам которого соответствующее поручение получили Микоян, Лавочкин, Яковлев и Сухой.
Рождение солдата
В этом состязании вперёд вырвалась фирма Микояна и Гуревича, ещё до войны отпочковавшаяся от КБ Поликарпова.
Артём Микоян – брат Анастаса Микояна, одного из руководителей СССР, опытнейшего управленца, политического долгожителя. Это о нём говорили: «От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича». Он много лет – от ленинских до брежневских времён включительно – занимал высокие правительственные и партийные посты. В течение нескольких лет был наркомом пищевой промышленности и запомнился как отец докторской колбасы и инициатор рыбных дней. Один из внуков Анастаса Микояна, тоже Анастас Микоян, стал музыкантом, известным под именем Стаса Намина.
Артём Микоян был одним из первых советских парашютистов, учеником Поликарпова. Если Анастас Микоян получил одну звезду Героя Социалистического труда, то Артём – две. После службы в армии работал секретарём парткома на московском заводе «Компрессор», упомянутом в песне Высоцкого «Про Серёжку Фомина». В 1931 году попал в число «парттысячников», направленных на учёбу в академию имени Жуковского. Первой самостоятельной работой Микояна стал МиГ-3. После войны в КБ создавались реактивные истребители: МиГ-15, МиГ-17, достигший скорости звука, МиГ-19 (в 1952 году он разогнался до «полутора звуков», по характеристикам превосходил «суперсейбр» – в то время основной истребитель США), МиГ-21, МиГ-23 с изменяемой геометрией крыла, скоростной перехватчик МиГ-25, МиГ-27, сверхманёвренный МиГ-29… Куда меньше известен вклад Артёма Микояна в освоение космоса – он участвовал в создании спутников, разрабатывал воздушно-космический самолёт «Спираль» – предшественник «Бурана».
Интересно, что ведущим конструктором МиГ-29 был Вано Микоян – сын Анастаса, племянник Артёма. В школе он входил в тайную организацию советских подростков-мажоров «Четвёртый рейх» (или это была, как они потом говорили на следствии, всего лишь игра?). Всё вскрылось, когда сын наркома авиапромышленности Володя Шахурин в 1943 году на лестнице Большого Каменного моста убил дочь дипломата Константина Уманского и застрелился сам[33]. Злосчастный пистолет «вальтер» принадлежал Вано Микояну (брат Степан вспоминал: Шахурин-младший в тот день попросил Вано «дать поносить» пистолет, тот «по наивности» дал). Вано арестовали (одним из следователей по делу был Лев Шейнин, известный автор детективов) и вскоре вместе с другими «рейховцами» на год выслали из Москвы.
Штрих к портрету и семьи, и эпохи: старшие братья Вано тоже связали свою жизнь, а порой и смерть с авиацией. Степан Анастасович Микоян (1922–2017), истребитель Великой Отечественной (был сбит, обгорел, вернулся в строй), стал заслуженным лётчиком-испытателем, кандидатом технических наук. За освоение МиГ-25 удостоен звания Героя Советского Союза. В фильмах «Битва за Москву» и «Сталинград» сыграл своего отца. Владимир Анастасович Микоян погиб при обороне Сталинграда в воздушном бою, причём ему не было и восемнадцати. Алексей Анастасович Микоян (отец Стаса Намина) тоже был военным лётчиком, дослужился до генерал-лейтенанта авиации. Участвовал в воздушных парадах на МиГ-15, первым из советских лётчиков сбил ракету «земля – воздух».
