Губы у нее подрагивали от обиды, когда она выходила из его кабинета.
Нет, ну чего орать?! Чего бумаги хватать?! Сам же просил, чтобы подписанные документы на его столе не залеживались, а теперь из рук выдергивает. Психопат ненормальный! И чего так разнервничался, что помощника на месте нет? Так найдет она его по мобильному, господи ты боже мой!
– Сева? Сева, привет, – секретарша шмыгнула носиком. – Наш тут беснуется, тебя ищет. Ты скоро?
– А по поводу? – сразу насторожился Сева.
Он сегодня не успел положить на стол Гришину полный отчет по одному из дел и тут же струсил.
– Все по тому же! Сначала подозреваемая у него была. Подписку с нее взяли вроде. Потом сразу и начал орать. Ты уж давай там быстрее. А то я просто не могу больше!..
Сева зашел к ней в приемную почти через час. Он давно уже вернулся с происшествия, но незаметно прокрался в свой кабинет и корпел над отчетом минут сорок. Примется Гришин метать громы и молнии и требовать этот самый отчет, а он ему распечатку – раз и на стол под самый нос.
– У себя?
Сева привычно положил ей на коврик для мышки шоколадную конфету. Так вот повелось: как заходит в приемную, так секретарше конфетку. Девчонка была с понятием, всегда прикрывала. Даже если он и дома в тяжелом похмелье валялся.
– У себя. Иди уже.
Гришин корпел над грудой документов. Внимательно изучал, что-то подписывал, что-то откладывал в сторону. Явившемуся пред его очи помощнику очень обрадовался. Несколько минут обсуждал с ним освобождение из-под стражи обеих подозреваемых. Одну выпустили под подписку. Второй пришлось вносить залог.
– Ты вот что, Сева, сделай, мил-дружок, – задумчиво обронил Гришин. – Поспрашивай там у соседей погибшей, по близ лежащим кафешкам пройдись, по барам. Поищи, словом, места ее дислокации. Где-то же она квасила. И не одна, по слухам. И в день убийства у нее дома мужик отирался. Надо бы выяснить: что за хахаль. Вообще, требуется расширить круг поисков, где и с кем она проводила свое время. А то начальство теребит меня, понимаешь. Новых версий подавай. Узкая направленность руководству не понравилась. Кстати, ты отчет подготовил?
Ну вот! Так и знал, что Гришин непременно про отчет вспомнит. И хитрец все же какой. Узкая направленность начальству не нравится! И не Гришина самого, а их общая. Так Сева с первого дня после происшествия талдычил ему, что мужика нужно того постараться установить, что погибшую с балкона за шиворот вытащил. А Гришин что? А Гришин поспешил отмахнуться и рявкнул тогда еще на него:
– У нас на эту Мохову столько улик, что на три дела хватит. Мужик-то тут при чем? Ему какой интерес убивать свою подругу? Ему от ее гибели нет никакого прока. Да и как его установишь…
Гришин вот тогда сразу определил, что установить личность любовника погибшей будет сложно. Практически невозможно! А ему – Севе – теперь устанавливай. Эта же такая кропотливая, такая изнурительная работа. Придется таскаться по соседям, опрашивать, напоминать, заставлять их напрягать свою память. Придется обходить все близлежащие бары, кафе и рестораны, а их в том районе немерено. И там снова опрашивать, снова заставлять вспоминать. И хорошо, если немерено повезет и кто-то когда-то видел погибшую Наталью с кем-то. И даже знает этого человека. А если нет? Если не повезет и ее никто не вспомнит, что тогда? Тогда вся его недельная изнурительная работа полетит ко всем чертям…
Район новостроек чем был плох: там не тусовались возле подъездов старушки – божьи одуванчики. Все они остались по своим старым квартиркам, в старых, давно обжитых микрорайонах. Здесь жили в основном люди среднего, молодого и очень молодого возраста. Наблюдательностью, как правило, не отличались. Любопытством редко кто страдал. Возле подъездов сиживать часами им было некогда.
Нет, Ирину – близкую подругу погибшей – они, конечно, видели. Она всегда здоровалась с ними при встрече, вежливо отвечала, если возникали вопросы. А вот ухажеров Натальи…
Нет, не видели. Под парами та частенько возвращалась, да. И кого-то даже водила к себе, после того как ее муж ушел к молодой врачихе в соседний дом. И гремели в квартире, и вечеринки устраивали, но вот в лицо…
Нет, не помнят. Да и много у нее их было, кто на машинах подкатывал затемно, кто на мотоциклах. Разве всех упомнишь. По кабакам надо поискать, там она обычно проводила одинокие вечера. В каком именно? Кто же знает!..
К концу недели Сева вымотался так, что, обнаглев, не являлся даже к утреннему совещанию в четверг и пятницу. Гришин пару раз грозился его уволить, о чем шептала Севе в трубку напуганная секретарша. Потом отошел и потребовал, чтобы без результатов помошник не смел появляться в прокуратуре.
А результат у Севы был отвратительным. Его вовсе не было – этого результата. Он обошел уже все кафе, что работали до двенадцати ночи. Там Наталья не появлялась. Пошел в рестораны, ошибочно сочтя, что ранг у погибшей был повыше. Там тоже пусто. Ни бармены, ни официанты ее не помнили. Начал с достаточно приличных баров и докатился до настоящих забегаловок – ноль! Оставался еще один бар, где собирались, по слухам, отпетые наркоманы и люди без определенных занятий. Туда в вечернее время Сева не рискнул пойти, оставил посещение на субботнее утро. В свой, между прочим, законный выходной.
Непонятно, с какой стати у данного бара с незамысловатым названием «Надежда» сложилась вдруг такая репутация? Приличные же все люди, ну! И те, кто проводил его долгими взглядами, покуривая на улице. И те, кто столкнулся с ним на лестнице. И возле стойки все тихо, чинно, мирно.
– Пива, пожалуйста. – Он влез на высокий табурет, улыбнулся молодой девушке слева, дождался заказа, пригубил и тут же опомнился, обратившись к девице: – Могу я вас пивом угостить?
– Можешь, – кивнула девушка и вздохнула. – Можешь не только пива, я бы и пожрала чего-нибудь.
– Не вопрос, – обрадовался Сева.
Он заказал порцию салата, картошки фри с отбивной, подумав, взял себе пару бутербродов с семгой и пригласил девушку за столик в углу.
– Не за стойкой же кушать, – пояснил Сева, когда она вроде будто бы заколебалась: идти или нет ей с ним в угол. – Поболтаем, пока станут готовить.
К тому времени как принесли заказ, а прошло минут пятнадцать, не меньше и не больше, Сева уже знал, что девушку зовут Таней. В баре она завсегдатай. Иногда за жратву выполняет мелкие поручения. Может пыль протереть, с запиской куда-нибудь домчаться или проводить кого-нибудь до дома, если тот сильно пьян. О клиентах здесь заботились, оказывается.
– Я ведь почему за жратву подпрягаюсь, – рассказывала Таня, очень живо жестикулируя. – В деньгах-то знаешь какое зло! У меня ведь как. Стоит копейке ржавой появиться, так я ее сразу на дурь сгоняю. Потом ругаю себя, желудком голодным страдаю… А так вот, за харч, чего не послужить.
Сева взял на заметку, решив разговорить девицу на сытый желудок. Чтобы она что-нибудь рассказала ему уже в благодарность, а не авансом. Таня тарелку опустошила в рекордно-короткие сроки, с сожалением глянула на хлебную корку с остатками соуса, положила ее в рот и пожаловалась:
– Редко, кто вот так, как ты, за спасибо меня кормит. Очень редко. Хотя тебе ведь на мое спасибо положить, так ведь?
– Ну почему сразу так? – Смущенный Сева тут же спрятал лицо за огромной пивной кружкой. – Спасибо – оно многого порой стоит.
– Ага, как же. Знаю я, рассказывай, – фыркнула Таня, потом перегнулась к нему через стол и прошептала: – Ты же ведь мент, так? Да не пугайся ты так, не красней. Просто ты тут целую неделю по микрорайону шаришься. Я пару раз тебя видела, как ты по соседним кабакам таскался. Ищешь, что ли, кого?
Спорить с ней было бессмысленно, да и незачем. Он же действительно ищет. И еще как ищет.
Осторожно, чтобы не заметил бармен, подозрительно косившийся в их сторону, Сева достал из кармана фотографию Натальи. Положил ее на стол в тени пивной кружки и спросил:
– Знаешь ее?
– Знаю, – кивнула Таня, глянув на фото очень быстро, тоже, видимо, в целях конспирации. – Она часто здесь зависала.
– Одна? – Сева, боясь показать свою неожиданную радость, впился зубами в бутерброд.
– Да как же! – фыркнула Таня, накрыла его руку ладонью и попросила: – Слушай, давай повторим заказ с картошкой, а? Порции такие мизерные, прямо-таки детские. Ну че, пожрем, а?
Сева заказал еще картошки с мясом и салат, мысленно послав Гришина к черту. Тот сейчас небось на даче шашлыками балуется, а он вот последние деньги в забегаловке спускает. Нет, как хочет. Пускай начальничек к премии еще пару сотен прибавляет.
Со второй порцией его новая неожиданная помощница справилась также быстро. Запросила потом еще и мороженого с кофе. Когда наконец насытилась, пробормотала сыто и довольно:
– Ну вот видишь, как все замечательно. А то бы я давно уже кайф сомнительный ловила, а завтра бы проклинала себя на твои бабки. А так и пузо сыто, и здоровью вреда никакого… А девка эта шальная какая-то была, скажу честно. Подбирала всех, кому не лень было ее трахать. Сначала с Сереней сальным возилась.
