Она уже успела соскучиться, сунув зачетку в сумку, неслась с третьего этажа, перепрыгивая порожки. Кирилл «сдался» вторым и обещал ждать в машине. Спустившись, Алёна резко остановилась. Её друзья — её семья в полном составе, расположившись посреди холла, что-то бурно обсуждали и смеялись. Неловкость и отчуждение. Никогда она такого не испытывала по отношению к ним и, возможно, прошла бы мимо, если бы не была замечена. Алёна не видела их с того дня, как получила обидное сообщение от Лизы. Больше попыток наладить отношения не было. С остальными общалась изредка и поверхностно. Не смотря на это, лица выказывали радость от встречи с подругой, даже пытающаяся задрать нос Елизавета подарила дружелюбную улыбку. Глеб помахал рукой, приглашая подойти.
— Привет всем, — Алёна поздоровалась, стараясь ни на кого не смотреть.
— Ну привет-привет, пропащая наша. Как будешь оправдываться? — Обычно немногословный Сашка взял слово.
— Я никуда не пропадала, — девушка невинно улыбнулась.
— Ага! Только порой телефон отключен, не перезваниваешь и на сообщения не отвечаешь, хотя просматриваешь.
— Не обижайтесь. Просто … сами понимаете, сессия.
Не удивительно, что друзья смотрели с недоверием, в ожидании более правдоподобного объяснения.
— Ну ладно. Давайте на чистоту. Я признаю, что немного отстранилась.
— И? — снова Сашка. И что это сегодня с ним?!
— Я встречаюсь с Кириллом Рудневым, а вы, мягко сказать, это не одобряете и его не очень-то любите, поэтому сложилась такая ситуация, — Алёна помолчала, подбирая нужные слова. — Я чувствую себя виноватой перед вами, хотя не понимаю в чём.
— Встречаешься? — Света встала ближе и взяла подругу за руку.
— Да, мы вместе. Хочу, чтобы вы за меня радовались, но слышу только нотации и упреки, поэтому не выхожу на связь. Я говорю честно, прошу оценить, — Алёна улыбнулась и подняла глаза.
— Дура ты, Журавлёва. Мы всегда за тебя рады, лишь бы тебе было хорошо.
— Спасибо, Сереж, если это правда.
— Мы сегодня хотели собраться у меня, отметить успешную сдачу. Если хочешь, присоединяйся, точнее, присоединяйтесь, — Серёже тема была неприятна, поэтому он решил увести разговор в другое русло. Все прекрасно понимали, что сегодняшней Алёнушке ничего не объяснить. Она не слышит. Друзья боялись потерять её совсем. А только что сказанные ею слова стали последним подтверждением того, что дружба на грани.
Алёна представила как неуютно будет чувствовать себя Кирилл в этой обстановке и незамедлительно отказалась, за что получила осуждающий взгляд Лизы. Именно на неё она смотрела в тот момент. Стало не по себе. Кирилл ждал в машине. Он обнимет и поцелует, а потом увезет куда-нибудь, где им будет хорошо вдвоем и больше никого не надо. И взгляды эти не имеют значения. И совсем за это не стыдно. Может, должно быть, но не стыдно. Только он. Её космос, её Вселенная. Добавить больше нечего.
Он был рядом всё это время, перевез некоторые свои вещи, чтобы не мотаться домой. Иногда задумываясь, Алёна содрогалась от мысли о том, что раньше жила без него. Никто не обнимал её с таким трепетом, не целовал по утрам и не прижимал к себе. Никто и никогда, кроме мамы, не готовил ей яичницу по утрам, не будил запахом сдобных булочек и искусно сваренного кофе — запахом счастья. Она была насквозь пропитана этим счастьем. Не испытывая ничего подобного раньше, лишь читая об этом в книгах, она, наконец-то, прочувствовала на себе, что значит жить по-настоящему. Можно летать без крыльев и вдыхать воздух, ощущая его аромат.
***
Алёна несколько раз осмотрела парковку с правой стороны площадки, вплотную заставленную разномастными машинами. Кирилл всегда парковался там, однако, синего Порше не было. Уже достав телефон и намереваясь нажать на вызов, услышала своё имя. Голос она узнала. Меньше всего хотелось сейчас видеть его обладателя. Девушка стушевалась и даже растерялась, но выбора не было, не убегать же сломя голову, хотя эта мысль пришла в голову первой.
— Привет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Антон выглядел как всегда великолепно. Бодрый, подтянутый, ухоженный, одет с иголочки, с улыбкой победителя на лице не смотря на очевидную обиду.
— Привет, — она отвела глаза.
— Куда ты пропала так внезапно? Сплошной игнор. Постоянно выключенный телефон и в универе не отыскать. Друзья в сборе, а тебя с ними нет, и никто ничего не знает. Хотел заехать к тебе домой, но постеснялся.
Алёна мысленно за это поблагодарила. Представила, как Кирилл открывает дверь и сталкивается нос к носу с неожиданным гостем, а она выглядывает из-за его спины с дурацким выражением лица.
— Почему внезапно? Я всё тебе написала.
— Я поспешила, не готова, потом поговорим?
Девушка виновато склонила голову.
— Потом не наступило? Я считаю, что заслуживаю разъяснений. Я никогда не позволял себе подобного в отношении тебя, или я всё-таки чем-то тебя обидел?
Слова заставили задуматься. Действительно, что с ней происходит? Почему она стала такой безразлично холодной к окружающим?! Игнорирует, кидает обидные фразы, обрубает любые попытки на сближение. А люди продолжают тянуться и нуждаться. Она осознавала, что бесконечно так быть не может, однажды она добьется того, чего добивается и останется без друзей. На Кирилле свет клином не сошёлся, да и Антон не виноват, что она не может ответить ему взаимностью.
Тяжело вздохнув, она посмотрела на него с извинением.
— Ты прав. Я веду себя ужасно. Извини, нужно было встретиться и расставить все точки над «i». Времени нет, экзамены, потом я бы обязательно позвонила. Не думай обо мне плохо, прошу тебя. Ты ничем меня не обидел, это я такая бессовестная. В общем, сама не знаю, что со мной происходит, но это пройдет, — щедрая улыбка не умерила пыл собеседника.
— А я, кажется, знаю. Вот только не ожидал, что ты можешь ему уподобиться. Ещё недавно я спасал тебя от него, а теперь не знаю как спастись самому. От тебя.
Алёна зажмурилась. Двусмысленная ситуация. Что она могла ответить? Стыд и неудобство перед этим человеком сдобрилось угрызением совести.
— Я с ним, и ничего не хочу менять. Мне жаль, что дала надежду.
— Это окончательный ответ?
— Да.
— Ты совершаешь ошибку.
— Это моя ошибка и никого не касается.
Антон поступил неожиданно. Приблизился, взял за руку и притянул к себе.
— Посмотри на меня.
Не хватало только розовых соплей. Появилось желание послать куда подальше и уйти не оглядываясь, но так поступать с неравнодушными к тебе людьми непозволительно:
— Я прошу тебя, не надо. Давай попытаемся сохранить дружеские отношения.
Он молчал, и пришлось на него посмотреть. Не надо было этого делать. Обида мешалась с болью и выплескивалась из широко открытых глаз. Губы сомкнуты, скулы плотно сжаты. Если он чувствует то же самое, что и она по отношению к Кириллу, значит ему сейчас очень плохо. Очень жаль, но помочь она не в силах. Любовь к другому человеку заполнила всю душу, не оставив места самопожертвованию.
Алёнка не успела среагировать, не поняла как это произошло. Его требовательные, влажные губы с напором целовали её, не предполагая отказа. Было в этом поцелуе столько нежности и желания, что она не позволила себе сопротивляться. Жалость, может быть чувство вины и возможность хоть как-то её искупить, подарив последний поцелуй, двигали её сознанием, точнее задвинули его на задний план. Что она могла сделать?! Оттолкнуть, дать пощёчину?! Конечно, могла, но раньше, когда не понимала что значит нуждаться в человеке больше чем в еде и воде. Теперь она знала на что можно пойти ради любви, потому, как сама совершила то, что не приснилось бы и в страшном сне. Один единственный поцелуй как память о ней и на этом всё, как бы ни было его жаль. Один единственный поцелуй белым днём, недалеко от парадного входа университета, на глазах у проходящих мимо студентов и того, чей номер собиралась набрать.
В реальность вернул громкий рев, визг тормозов и снова жесткий звук, разрывающий двигатель. Алёна отпрыгнула в сторону и безумными глазами уставилась на номера, удаляющейся с невероятной скоростью, машины. «Он припарковался сегодня слева», — совершенно неуместная мысль.
