– Да. Я ещё не видел. Наконец-то у Игоря выходной, а то месяц в одного работает.
И это тот самый Игорь, который дарил мне не очень красивые букеты. Я так и не поняла: у него не хватило денег на нормальные, или же просто у парня отсутствует вкус.
– Так, Любаша идёт, – шепчет Андрей, переключая моё внимание в сторону.
– Как дела? – Любаша обращается ко мне, игнорируя Андрея. – Если что-то непонятно, обращайся к напарнику или ко мне. А вот и он…
Следую за взглядом управляющего и вижу… Макара. Он в форме, которая ему невероятно идёт. Мне кажется, ему всё идёт… Изъяны отсутствуют, как и способность быть искренним. Он настолько привык создавать образ успешного и довольного жизнью человека, что ему безоговорочно веришь. Вот и сейчас, стоя рядом с Любашей, смотрит только на меня. Сегодня мы оба в новом статусе, только он ниже, и теперь я имею права сказать ему всё, что было когда-то сказано мне.
– Макар, – указывает на Марецкого, представляя так, словно мы с Андреем не в курсе, кто перед нами. – Вероника, Андрей, – теперь уже представляет нас. – Гости регистрируются, получают карту, администратор подзывает тебя, если есть необходимость доставить багаж в номер. Твоё место вон там, – указывает на укромный уголок в холле. – Также посматривай на лифт. Часто нужна помощь. Плюс тебя могут вызвать на этаж через администратора.
– Я всё понял, – Марецкий кивает. На удивление податливый и довольный.
Радуется тому, что теперь я буду видеть его физиономию два через два, или как там работают носильщики?
– Работаем и не ссоримся, – управляющий, бросив на нас оценивающий взгляд, удаляется.
– Ник, привет, – Марецкий тут подходит, опираясь на стойку и всем видом показывая, что Андрей должен нас оставить.
Что он и делает, и несмотря на то, что брат хозяина теперь простой носильщик, не исключает момент, что он Марецкий.
– И вам доброе утро, Макар Витальевич. Вы решили сменить сферу деятельности? – произношу спокойно и учтиво, а саму потряхивает, потому что взгляд, направленный на меня, открытый и сияющий.
– Да, сразу после твоего сообщения. Решил, что подойти не позволишь, но я могу смотреть на тебя весь день, находясь рядом.
Разговаривать вчера с ним не стала, всё было сказано ещё днём, когда Макар уверял в своей невиновности. Вот только персонал до сих пор кипит в чате, смакуя каждую секунду видео. И Тоня не отстаёт, подкидывая всё новые нюансы ночи с Марецким. Противно и тошно настолько, что хочется выть.
– Весь не получится, потому что придётся работать.
– Я готов. Видишь, на мне форма и даже фуражка, а ещё желание трудиться на благо семьи. Сделаю всё, что мне скажут.
– Сейчас и начнём, – указываю на двери лифта, которые, распахнувшись, являют девушку с двумя большими чемоданами.
Марецкий срывается и несётся в сторону гостьи. И я-то предвкушаю первую ошибку, но он подхватывает чемоданы, беседуя с ней и направляясь к выходу. Возвращается через пять минут с купюрой в руках.
– Первые чаевые, – машет перед нами и убирает в карман. – А мне уже нравится эта работа!
В этом весь Марецкий – позёр! Не умеет тихо, скромно, как все. Ему непременно нужно выделиться, обратить на себя внимание, особенно девушек. Весь день не отводит от меня взгляд. Чувствую себя неуютно и скованно. И вроде нужно вливаться в работу, о которой мечтала, но готова прямо сейчас скинуть форму и написать заявление по собственному, только бы не мучить себя видом Макара. Почему согласился занять это место? Я была уверена, что сбежит, не выполнив обещание, данное брату. Уверена…
Но он удивил и удивляет весь день, вкладываясь по полной и исполняя обязанности. Не перечит, подчиняясь мне и Андрею: таскает чемоданы, караулит у лифта гостей и поднимается по вызову. Надолго хватит его рвения? Когда Макару надоест быть исполнительным работником?
– Ваша смена окончена, – едва дождавшись восьми вечера, оповещаю Марецкого, который, как мне кажется, не собирается уходить.
– Нет, я до утра. Как и ты.
– Так не положено, – возражаю, поглядывая на Андрея, который лишь пожимает плечами, помня, что перед нами брат хозяина. – Эти часы не оплатят.
– Пусть, – быстро соглашается. – Мне всё равно.
Спорить бесполезно, видимо, он решил взять меня в оборот, или мелькать передо мной до тех пор, пока я не пойду на контакт. А я на него иду, вот только каждое слово отдаётся глухой болью и обидой, а перед глазами то и дело всплывают картинки видео, на котором довольная Тонечка касается чужого мужчину. Ещё немного и моего… Или я всё это придумала? Красивая картинка, где Макар сделал окончательный выбор, определившись с той, что займёт место в его жизни.
– Ник, у тебя глаза уставшие, – заботливо замечает Макар, подойдя слишком близко. – Пойди отдохни пару часов. Всё равно ночью тихо. Никого нет. А потом Андрей, – напарник кивает.
– Наверное, стоит.
Ухожу, чтобы ненадолго избавиться от общества Марецкого. Два часа, а потом я останусь с ним один на одни. Ещё вчера, выплакавшись на плече у Дашки и проговорив всё, что случилось, поняла – ничего ужасного не случилось. И мне всё равно, что чат в курсе связи Макара и Тони, официально о наших отношениях я не оповещала. Тоня, конечно, не забыла упомянуть, что брат хозяина увивался за мной, но что было между нами на самом деле, никто не знал. Все осведомлённые были в курсе спора, и для них он закончился так, как рассчитал Кирилл. Как по нотам…
Вызвав меня в кабинет, даже не пытался вступиться за брата, лишь развёл руками, сетуя, что он такой. Видел, как мне больно и неприятно, но словно специально смаковал видео, обсуждая со мной. Я отмахнулась, перевела всё в шутку, но кто бы знал, чего мне это стоило.
– Ник, может, тебе что-нибудь принести? – пугаюсь, не ожидая увидеть лицо Макара, который опустился перед диванчиком, на котором я скрючилась, подогнув ноги. – Могу заказать доставку, ты сегодня только обедала.
– Что же ты у Тони не поинтересовался, обедала ли она? – прыскаю, закрыв лицо руками и отгородившись от него.
– Плевать мне на неё. Ты можешь мне не верить, но повторю – я к ней не прикасался. Готов произнести это столько раз, сколько потребуется.
– Думала, больше не появишься, сбежишь, не захочешь оправдываться.
– Бегут те, кто вину за собой чувствуют, – отмахивается Макар, говорит тихо, не касается, хотя замечаю, как дёргается его рука, а пальцы сжимают край формы. – А я знаю, что ничего не было.
– Ты был пьян. Не можешь помнить.
– Вот именно, Ника. Ты меня в таком состоянии никогда не видела. Единственное, что я могу делать, напившись до чёртиков – это мычать. И поверь, женщины в такой момент мне неинтересны, точнее, возможно, мысленно я хотел бы чего-то, но физически сделать не смогу. У тебя что, парни никогда не напивались?
– Было.
– И что, много могли? Я имею ввиду в сексуальном плане.
Вспоминаю полицейского, для которого алкоголь был синонимом отдыха, и начинаю понимать, о чём говорит Макар.
– Нет.
– И вообще, предлагаю тебе пересмотреть видео.
– Не хочу.
Я видела его один раз, когда Тоня не оставила мне выбора, ткнув телефоном в лицо. После в рабочий чат не заходила, чтобы не видеть комментарии сотрудников и реакцию на моё назначение на должность администратора. И всё же плюс в этой ситуации имеется: никто не посмеет сказать, что место я получила по блату или по причине отношений с братом хозяина. Вот если бы на моём месте оказалась Тоня, всё было бы предельно ясно.
– Предлагаю посмотреть, – настаивает Марецкий. – Внимательно вглядеться в каждый кадр. Уверен, увидишь много интересного. И я сейчас не про себя и Тоню, а про общую атмосферу видео. А потом поговорим.
Поднимается и уходит, оставив наедине с тяжёлыми мыслями. Мне кажется, мы общаемся, будто ничего не произошло. Да, вчера был шок, а затем непонимание, но сегодня, когда Марецкий спокоен, неспокойна я. Ну не может человек, чувствующий за собой вину, так непринуждённо себя вести. Или же я плохо его знаю? Мне показалось, что со мной он был настоящим, показывающим те свои стороны, которые никому не были доступны. Он чувствовал себя неловко в гостях у родителей и потом, когда Лиза «избивала» его морально. Я не сразу поняла, что стыдно ему было не за слова, произнесённые ею, а за неё саму. Странно и запутанно, но ощущения были именно такими.
