– Но в случае рождения ребёнка не работать ты согласна?
– Я об этом не задумывалась, – смущаюсь, пока не понимая, к чему Макар ведёт.
– А если задуматься? Например, если я сделаю тебе предложение? – Мне кажется, слова вырываются неожиданно даже для него самого, создавая между нами неловкость. – Чисто теоретически.
– Чисто теоретически, – беру паузу, – я ещё не до конца поверила в твою невиновность.
– Но согласилась, что к видео имеются вопросы.
– Однозначно, – Дашка мои подозрения подтвердила, и даже Тимофей сказал, что безоговорочно не поверил бы. – Что с записями из клуба?
– Ничего. Их нет. Артур сегодня узнавал. Каждые следующие сутки пишутся на предыдущие. С Тоней разговаривал позавчера: неоднозначные ответы и странное поведение. Пахнет подставой.
– А теперь подумай, кто эту подставу мог организовать.
– Возможно, какая-то обиженная девушка, брошенная мною.
И думаю, тут есть где разгуляться. Список будет огромным, и от осознания этого становится неприятно.
– Список будет бесконечным, да?
– Ник…
– Меня не покидает ощущение, что я стала ещё одним трофеем на твоей личной полочке с наградами. – Обхватываю себя руками, сжимаюсь, словно за окном зима, а я никак не могу согреться.
– Самым главным. И надеюсь, последним. – В словах отсутствует фальшь и нотки иронии. Он искренен.
Но могу ли я поверить Марецкому? Несмотря на спор, ложь, предшествующую отношениям, и видео, которое всё меньше кажется правдивым. Можно ли, растоптав доверие, забыть и начать с чистого листа? И возможен ли этот лист в нашем случае? Полное непонимание, куда двигаться дальше, а главное – как поверить снова?
Он приближается и заключает в объятия. Бесконечно тёплые и такие нужные сейчас.
– Макар…
– Я просто обниму, – прижимается теснее, а я чувствую, как обдаёт дыханием волосы и протяжно выдыхает. – Несколько минут, не больше. Может, останешься?
– Макар…
– Я знаю, что ты не до конца отошла. Понимаю. Ставлю себя на твоё место и сомневаюсь, что смог бы сдержаться. Я к Тоне не прикасался. Несколько недель назад – возможно, но не сейчас. Есть ты, и то, что между нами происходит, мне нравится. Пока не могу дать точное определение тому, что чувствую, но, наверное, это и есть любовь…
– Ты уже говорил, что любишь, забыл? – поддеваю, напоминая, как на базе Марецкий готов был упасть в ноги, чтобы вызвать симпатию.
– Тогда это были просто слова. Пустые и направленные на привлечение твоего внимания. Сейчас я это чувствую.
И мне хочется ответить, вот только я сдерживаюсь, уткнувшись в его шею и греясь в объятиях. Может быть, ко мне это чувство пришло раньше, чем к нему, но ограничения спором и неопределённостью заставили молчать и не показывать больше, чем есть на самом деле.
– Я останусь при условии, что мы будем просто спать.
– Поверь, на большее после затянувшегося трудового дня я неспособен.
И как только оказываемся на кровати, Макар засыпает. Он действительно устал. Удивительно, но за время моей смены, он ни разу не пожаловался и не отказался от обязанностей. Даже Андрей удивился тому, что Марецкий умеет работать, и не просит пощады. Заслуживает уважения хотя бы за то, что выполняет условия спора и не увиливает от исполнения обязательств.
Но меня по-прежнему волнует видео и Тоня, которой сегодня на смене не было. Любаша сказала, что она отпросилась на неделю, попросив девочек о замене. И это удивляет ещё больше: после ночи с Макаром, она должна виться возле него, не давая прохода. Так было, когда он только вернулся, отсутствовав полгода. Леська сказала, что Тонечка активно комментировала видео в чате, но лично ни с кем впечатлениями не делилась и даже увиливала от разговоров о Марецком.
Нужно сказать Макару, чтобы он просмотрел камеры за весь вечер, уточнив, кто входил в его номер той ночью. Предполагаю, Тоня провернула всё это не одна. Снимала точно не она.
С этой мыслью проваливаюсь в сон, кажется, вздрогнув спустя минуту от звука будильника. Не моего. Марецкий поднялся, чтобы отправиться в отель.
– Встанешь или останешься? – шепчет сквозь сон, и я сажусь на кровати.
– Встаю. Обещала Дашке сегодня посидеть с Митей. Ей нужно решить кое-какие дела в центре.
– Привези мелких ко мне как-нибудь, – просит, натягивая футболку. – Я выходной возьму. Честно, даже соскучился за ними.
Смеюсь, удивляясь, как быстро Макар вжился в роль няньки.
– Что, давно ногти в синий цвет не красил и новые татуировки не делал?
– Просто хорошо с ними. Я уже как-то свыкся с мыслью, что они твои.
– Правда? Не ожидала. Была уверена, что сидел с детьми только ради того, что я оценила твои усилия и ответила взаимностью.
– Сначала да, а потом… Мне просто понравилось. Спор незаметно для меня самого отошёл на второй план.
– Значит, фирму ты не получишь?
– Получу, – уверенно отвечает Макар, а я давлюсь кофе. Я что-то пропустила? – Отработаю месяц в отеле, а потом поговорю с отцом и вернусь в фирму. Теперь уже с чётким осознанием, куда стремиться и ради чего. Не думаю, что он откажет. По крайней мере, постараюсь его убедить. Но сначала разберусь в видео и Тоней.
– Кстати, – вспоминаю, о чём подумала перед сном, – попроси Кирилла просмотреть камеры в коридоре. Может, там будет видно, кто входил в номер помимо Тони.
Макар перестаёт жевать, погрузившись в собственные мысли.
– Кир показала мне, как я затаскивал Тоню в номер. Ну как затаскивал: на видео запечатлена мужская рука, высунувшаяся из приоткрытой двери.
– И она могла принадлежать кому угодно.
– Согласен. Сегодня и посмотрю. Готова?
Садимся в такси, через двадцать минут Макар остаётся в отеле, а я еду домой, чтобы переодеться и отправиться к Дашке, которая уже телефон оборвала, напоминая, что у неё дела в центре. Выхожу из машины, иду к подъезду, но неожиданно передо мной вырастает Кирилл.
– Доброе утро, Кирилл Витальевич. – Пока не понимаю, что он здесь делает.
– У Макара была? – оставляет приветствие, переходя к интересующему его вопросу. Напряжён настолько, что на лице играют тугие желваки.
– Да. Что-то не так?
– Я так понимаю, видео ты смотрела, но твоё отношение к моему брату не изменилось?
– По видео много вопросов.
– Каких? – А вот теперь Кирилл явно нервничает, всячески стараясь этого мне не показывать.
– Во-первых, Макар спит. А проще говоря, он в отключке. Сомневаюсь, что в таком состоянии он Тоню… в общем, имел с ней интимную связь. Во-вторых, если смотреть внимательно, то становится понятно – Тоня снимала себя не сама. В номере был кто-то ещё. А в-третьих, Макар сказал, что вы показали ему съёмку с камеры, на которой якобы она затаскивает Тоню в номер. Да, там видна мужская рука, но принадлежит ли она вашему брату, точно сказать нельзя. Я предложила ему пересмотреть всё, начиная с момента, когда он оказался в номере.
И после последней фразы на Марецкого накатывает паника, что заметно по бегающему взгляду. Он нервно теребит галстук, то комкая его, то сжимая в ладони.
– Камеры посмотреть не получится. Вчера часть из них вышла из строя, но завтра обслуживающая компания обещала прислать мастера.
– Как вовремя, – не сдерживаю комментарий. – Знаете, Кирилл Витальевич, я всё больше склоняюсь к тому, что вы принимали участие в создании этого занимательного фильма.
– Откуда такие выводы? – он берёт себя в руки, и теперь его поза угрожающая. Нет больше милого и сдержанного хозяина, к которому все привыкли.
– Вам было необходимо, чтобы Макар проиграл. А когда вы поняли, что мы с ним сблизились несмотря на мнение всех родственников, решили пойти другим путём.
– Я могу рассказать о твоём участии в споре.
– Поздно. Он знает. Я вчера ему сказала и уточнила, что это была ваша идея. Кстати, он принял информацию совершенно спокойно.
– Что ж… – громко выдыхает, – я думал, ты умнее. Но надеюсь, ты понимаешь, что являешься «одной из»? Через какое-то время его заинтересованность сойдёт на нет, и Макар вернётся к привычному образу жизни, где основные позиции – это клубы, развлечения и девушки. Много и разных.
