ничто не может быть дороже подарка, который ты сделал мне сегодня, но я подарю тебе нечто, что будет достойно тебя.
С этими словами Балкида сняла со своего среднего пальца кольцо и надела его на мизинец Соломона.
Это было простое кольцо из серебристого металла, на котором были начертаны письмена на неизвестном языке.
— Это кольцо кажется простым, — проговорила Балкида, нежно погладив руку Соломона. — Однако простота его обманчива. Ты слышал, должно быть, что про меня говорят, будто я происхожу от джинна, жестокого демона пустыни. Так вот, Соломон, это правда. По крайней мере, мне так говорил мой отец, а ему — отец его отца.
Так вот, это кольцо принадлежало тому джинну, который дал начало моему роду. И это кольцо хранит в себе его могущество. Оно дает своему владельцу дар долгой и счастливой жизни и помогает до самого конца сохранять молодость и красоту.
— А что написано на этом кольце?
— Эта надпись сделана на языке джиннов, что же она значит — никому не ведомо.
— Как же можешь ты лишиться этого кольца? Как же можешь утратить свою молодость и красоту?
— Мне больше не нужно это кольцо. Я привезу с собой твое дитя, твоего сына — и в нем воплотится и твоя красота, и моя, и он передаст их своим детям и внукам.
— Благодарю тебя, царица! — проговорил Соломон. — Позволь же и мне сделать тебе на прощание маленький подарок. Конечно, он не может сравниться с твоим подарком, как не может серый дрозд сравниться с многоцветным зимородком, но все же он может тебе пригодиться.
С этими словами царь хлопнул в ладоши, и тут же в покои вбежала молодая служанка. В руках у нее был маленький хрустальный сосуд, наполненный какой-то зеленоватой субстанцией.
Служанка с низким поклоном подала этот сосуд Балкиде и тут же удалилась.
— Что это? — спросила царица Соломона.
— Это мазь, которую мои придворные знахари и лекари делают из горных трав Галилеи и соли Мертвого моря. Она прекрасно выводит волосы на ногах.
На следующее утро к воротам клиники «Чистый взгляд» подошла молодая девушка в скромном синем платьице и недорогих китайских кроссовках.
— Кто такая? По какому вопросу? — строго осведомился охранник Виталий.
— Я к дяде Феде… — робко пролепетала девица.
— К какому еще дяде? — Виталий строго сдвинул брови: ему нравилось изображать сурового начальника, особенно перед такими испуганными симпатичными девушками.
— К Федору Михайловичу… — уточнила девица. — Он у вас здесь завхозом работает.
— Ах, значит, к Федору Михайловичу! — подобрел Виталий. — Ну, если так, тогда ладно…
Он снял трубку переговорного устройства, набрал трехзначный номер и проговорил:
— Михалыч, это Виталий беспокоит, с главного входа. Тут какая-то девчушка пришла, тебя спрашивает.
Через несколько минут к воротам подошел толстый невысокий мужчина лет пятидесяти, отдаленно напоминающий Колобка из одноименной сказки.
Оглядев робкую девицу, он строго осведомился:
— Кто такая? Чего надо?
— Ксюша я… Вали, племянницы вашей, подруга…
— Валькина подруга? А сама-то она где? Она сегодня на работу должна выйти, а ее все нет…
— Вот я про то и говорю! Заболела Валя, плохо себя чувствует, вот и попросила меня ее подменить.
— Заболела, значит? — Федор Михайлович нахмурился. — Знаю я эти ее болезни! Запила, как прошлый раз…
— Нет, дядя Федя, нет! — Ксения замахала руками. — Не запила, нет! Температура у нее, кашель… но очень она беспокоилась, чтобы, значит, вас не подвести. Так мне и сказала — замени меня, чтобы у дяди Феди не было неприятностей…
— Ох уж прямо! Да об одном она беспокоилась — чтобы работу не потерять!
— И об этом тоже, — кивнула Ксения, — я, говорит, не хочу эту работу потерять, потому что там я всегда рядом с дядей Федей, а он для меня самый родной человек…
— И вот почему я тебе не верю… — протянул завхоз. — Температура у нее, говоришь? Знаю я, какая у нее температура! Сорок градусов! И ведь обещала она мне, что завязала, что это больше не повторится… ох уж эта мне Валентина! Пользуется тем, что я к ней по-родственному отношусь! Веревки из меня вьет!
Федор Михайлович внимательно взглянул на Ксению и строго спросил:
— Ты-то сама как по этому делу — не ударяешь?
— По какому делу? — Ксения растерянно захлопала глазами.
— Известно, по какому. Насчет выпивки.
— А, нет, что вы, дядя Федя… — Ксения придала своему взгляду честное выражение на грани с идиотизмом. — Я насчет этого ни-ни… ничего крепче кока-колы не потребляю…
Завхоз принюхался и махнул рукой:
— Ладно, так и быть, поверю на первый раз… а ты горничной когда-нибудь уже работала?
— Работала, работала! В гостинице «Золотые рога».
— В «Золотых рогах»? Ну, уж в это я никогда не поверю! Чтобы такую тетеху в «Золотые рога» взяли? Да там Елена Васильевна самолично персонал отбирает! Сурьезная женщина!
— А вот и правда! Взяли меня с испытательным сроком, только потом уволили! По сокращению! — вдохновенно врала Ксения. — Столько, говорят, горничных не нужно!
— Да? — оживился Федор Михайлович. — Что, у них дела плохо идут? Ну ладно, так или иначе, мне непременно девушка нужна толковая. Ладно, приступай! Пойдем, я тебя отведу, выдам тебе униформу и обрисую задачи…
Дядя Федя провел Ксению на территорию клиники. Здесь был двухэтажный корпус из белого кирпича, в котором находились все административные службы и медицинские кабинеты, а также разбросанные среди деревьев и аккуратно подстриженных розовых кустов уютные коттеджи, в которых жили пациенты.
Войдя в административный корпус, дядя Федя зашел в кладовую, выдал Ксении аккуратный голубой халатик и крахмальную наколку. Ксения переоделась, и они снова вышли на улицу.
— В административном корпусе для тебя работы нет, — начал дядя Федя инструктаж, — там медсестры сами управляются. Твоя работа — в коттеджах. Прибрать, пропылесосить, кровать застелить. Вот, видишь, пять коттеджей, в них тебе и нужно прибраться…
Тут Ксения заметила, что между кустов вьется дорожка, уходящая в дальний конец участка. Приглядевшись, она увидела в той стороне над кустами красную крышу еще одного коттеджа.
— А вон там, за кустами, еще один коттежд… — начала она. — Так вот в нем тоже нужно…
— Не коттежд, а коттедж, деревня! — поправил ее дядя Федя. — И этот коттежд… тьфу, сбила ты меня! Этот коттедж тебя не касается. В ту сторону даже не смотри, понятно? Я тебе сказал, в пяти коттеджах прибрать, вот ты и прибирай!
— Так мне же только лучше, дяденька! — проворковала Ксения, преданно глядя на завхоза. — Чем меньше работы, тем сподручнее!
— То-то! — успокоился завхоз. — Ладно, приступай, мне с тобой тут некогда лясы точить!
С этими словами он удалился.
Ксения вошла
