освобождая руку женщины от своей хватки и пристально смотрит на своего сына.
Чувствую кожей как Марк напрягается, и эта нервозность передается и мне, но стараюсь не подавать виду. Понимаю, что Андрианов старший не знал о произошедшем несколько дней назад. Чувствую себя виноватой, что задела эту тему, хоть и косвенно. Судорожно перебираю в голове варианты более-менее правдоподобных ответов, чтобы не подставить ни Марка, ни Эльвиру. Но я не успеваю и рта открыть, как женщина опережает меня и с мягкой улыбкой начинает говорить.
— Да, уже успели познакомиться. Хотелось бы при других обстоятельствах, но как вышло — так вышло, — она поворачивается к Вячеславу и одергивает длинный рукав своего платья-футляр, — Елизавета моя пациентка. Я зашивала ей рану, когда она по неаккуратности расшибла лоб.
Мужчина приподнимает бровь и смотрит на меня:
— Ты неуклюжая?
Впадаю в ступор из-за странного вопроса и в упор смотрю на Вячеслава, пытаясь понять, что вообще следует отвечать в подобных ситуациях. Волна раздражения накрывает меня. Он смеется надо мной или хочет унизить при всех? Что за идиотские вопросы? Спасает только то, что все остальные гости за столом обсуждают что-то свое и легкий гул их голосов заглушает наш странный и напряженный диалог.
Перевожу взгляд на сидящую рядом Эльвиру, но она не отрывает взгляда от своей пустой тарелки с красивым голубым узором. Марк тоже молчит где-то позади меня. От ментов готов спасать, а при папочке ни то, что пистолет, даже язык не высовывает? Что за хрень? Сжимаю ладонь в кулак под столом. Легкая боль от впившихся в кожу ногтей приводит меня в себя.
— Каждый человек бывает немного неуклюжим, в особенности, когда не выспится или встанет не с той ноги, — пытаюсь отвечать спокойно и с легкой иронией, не выдавая своего раздраженного состояния.
Вячеслав смеривает меня взглядом, а потом внезапно начинает раскатисто хохотать.
— Что правда, то правда. У всех бывают плохие дни, — произносит он и так же резко, как начал разговор, отворачивается к собеседнику справа от него.
Спокойно выдыхаю и, кажется, слышу, как то же самое рядом делает Эльвира, а затем встает и выходит из-за стола. Поворачиваюсь к Марку, но на полпути встречаюсь глазами с рыжеволосой девушкой, которая сидит напротив меня и прожигает непонятным изучающим взглядом. Она как-то странно усмехается и отпивает шампанское из бокала. К ней обращается ее сосед и она с явным удовольствием начинает с ним беседу. Боже, куда я попала? Какое-то логово стервятников в позолоте, лепнине и с пупсонами. Все так и норовят отщипнуть кусочек от новоприбывшей добычи.
— Что это было? — шепчу Марку и улыбаюсь, делая вид, что мы как два влюбленных голубка воркуем друг с другом.
— Просто мой отец. Он всегда такой, — спокойно произносит он и поддерживает мою игру на публику.
— Кем тебе приходится Эльвира? — продолжаю допрос.
— Мачеха, — коротко отвечает Марк, делая глоток вина.
Интересно…
— Они давно вместе?
— Почти сразу же, как сбежала мама.
Еще более интересно! Ох мой пытливый ум до добра меня явно не доведет.
Наш диалог прерывает неожиданный стук вилки по хрустальному бокалу, и все оборачиваются в сторону Эльвиры, которая стояла у выхода из столовой.
— Уважаемые гости, от лица всей нашей семьи хочу поблагодарить вас за то, что присутствуете вместе с нами на сегодняшнем празднике. Сегодня мы чествуем замечательного человека, лучшего мужа и отца на свете. С днем рождения дорогой! — она приподнимает в воздухе бокал с шампанским и нежно улыбается Вячеславу, тот делает такой же жест в ответ без тени улыбки на лице, лишь слегка кивнув головой, — ну что ж. Давайте начнем этот ужин!
Эльвира возвращается на стул рядом со мной и в этот момент заходят несколько официантов и ставят перед каждым гостем тарелку с главным блюдом.
Глава 29
Мой остаток вечера проходит за светскими разговорами с Эльвирой о театре, искусстве, погоде и о прочих культурных темах под звон бокалов, стук серебряных вилок и ножей об тонкие изящные фарфоровые тарелки и крики тостов в честь именинника. Лысые мужчины, как оказалось позднее рабочие партнеры Вячеслава, бесконечными рюмками заливали в себя водку и чавкали, закусывая различными соленьями, размещенные по всей длине стола. Их жены как на подбор расфуфыренные дамочки, через чур переколотые ботоксом и филлерами, и перетянутые пластическими хирургами в их скромные 30 лет, активно обсуждали кому какая была подарена машина в честь предновогодних праздников, и сплетничали о подружках, которые не присутствовали на данном торжестве.
Сам именинник общался со всеми понемногу, иногда флиртовал с женами партнеров, но в основном провел весь вечер в компании мужчины с объемной копной седых волосы, который оказался лучшим другом и деловым партнером Вячеслава. Совсем, как Марк и Сергей. Последний присоединился под конец праздника, когда все с удовольствием уминали шоколадный торт. Глава семьи встретил его как родного сына крепкими объятиями и расцеловал в обе щеки, как будто не видел несколько лет.
Вячеслав был типичным представителем касты людей, из-за которых в свое время моя семья буквально бежала из родной страны. Я зарекалась когда-либо даже общаться с подобными, не говоря уже о том, чтобы строить какие-либо отношения с их сыновьями. С ужасом представляла какими связями он повязан и насколько глубоко вся семья Андриановых погрязла в этом болоте хитросплетений политических игр. А без этого явно никак, если хочешь, чтобы один из самых крупных банков страны работал без перебоев, да и в целом существовал.
— Посмотри на вон тот угол потолка, — говорит Марк, когда мы стоим возле камина в комнате отдыха при столовой, уединившись от всех и попивая очередной бокал шампанского.
Поднимаю глаза в указанную мне точку. В углу белого потолка между двумя гипсовыми плинтусами с вензелями виднелось темно синее пятно. Пытаюсь присмотреться и понимаю, что это маленький кусочек фрески, которая замазана белоснежной шпаклевкой или побелкой.
— Что это? — спрашиваю я, прищуриваясь, чтобы рассмотреть картинку.
—
