— Не переживай.
— Хорошо, — улыбнулась она и чуть более томно прошептала, — Спасибо.
Мне смерили всё как надо. Уверен, будь я понапористей, закончилось бы всё не только примеркой. Это было видно. По дыханию, взгляду, неаккуратным движениям и ненужному телесному контакту. И я был бы не против, знаете.
Но уверен, это ловушка. План Теодора. Он увидел, что я перспективен, и с учётом нашего родства он вполне может это использовать.
Секс с красивой служанкой — позитивный опыт, связанный с поместьем и родом Элерс в целом. Он всегда будет в подсознании. Это как собаку дрессировать.
А ненависть мне ещё нужна. Я слишком горделив, чтобы прощать такое отношение.
Отношение как к грёбаной вещи.
— Спасибо, — я накинул толстовку обратно.
— Да. Всегда рада помочь… господин, — поклонилась служанка.
Она же меня и провожала до выхода.
— Приятного вам дня, господин, — поклонилась она на прощание.
— И тебе не хворать. Не забывай хорошо одеваться — простынешь.
— Если вам так больше нравится, то не забуду, — она улыбнулась.
Я сел в машину с коробкой лекарств на заднем сидении, без проблем доехал до нужной улицы, и зашёл домой, окончательно осознавая одну вещь:
Спасение Софии напрямую связано с азиатами, а я им ненавистен. Кому-то из, если точнее.
А если ненавистен я, значит под угрозой и семья.
Я должен рассказать. Хотя бы Вике, которая ходит по улицам гораздо чаще мамы.
— Костя! — она подбежала к двери, — К-куда тебя увезли? Что с тобой? Тебе плохо?! А это кто?!
— Это Джорджи, — я прошёл внутрь, отпил сироп и присел на диван, — Вик, мне нужно тебе кое-что рассказать.
И я рассказал. Не всё, конечно: где-то привирал, что-то недосказывал. Но вот основу Вика теперь знает.
Знает, что я пробудил магию и стал сильнее по всем фронтам. Знает, что оценка ничего не показала. Что я победил гопарей, и теперь они мои пешки. И что теперь я собираюсь привести нас к величию, как и обещал после клуба.
Я не упомянул про суть пробуждённой силы, банды и спасение Софии.
Главное здесь было в другом.
— Потому прошу — будь осторожна. Я насолил имперцам, и они могут переключиться на вас. Не факт, конечно, но могут.
Если я недогляжу… если быстро не разберусь со всеми врагами…
Мой последний шанс на счастье с семьёй может быть потерян. Моя мама и сестра могут умереть.
Из-за меня.
— А… мама? — Вика на удивление быстро схватывала и задавала мало вопросов.
Вообще она умничка, как я мог заметить. Вредная, но тем не менее.
— На работе ей ничего не грозит. Сюда она доезжает на общественном транспорте. Проблема только в походе от остановки до дома. У тебя же… шансов на проблемы больше, — я взял притихшую Вику за руку, чем обратил на себя внимание, — Не переживай, я быстро решу этот вопрос. Но пока этого не случилась — просто будь осторожна.
— Хорошо…, - она положила свою руку поверх моей, — Постараюсь.
— Молодец, — я улыбнулся и, чтобы развеять атмосферу, сменил тему, — Джорджи ест в принципе всё, но старайся давать ему фрукты.
— Джорджи? Что за…
Она перевела взгляд на капуцина. В данный момент он с бешеной скоростью крутился на вешалке в прихожей.
— Э? Какого чёрта? Откуда он вообще? Это же обезьяна!
— Это Джорджи. Он умный, не пугайся.
— У нас даже фруктов нет!
— Налей ему борща. Пусть становится славянином, — я поставил коробку на стол и пошёл в комнату, — А меня…, - зеваю, — А меня не беспокоить. Я спать. Разговор с отцом сильно меня вымотал.
И не только разговор. И не только с отцом.
Боже… какая тяжёлая жизнь.
* * *
Я проспал с вечера до следующего дня, проснулся, поел и понял, что перестарался.
Я переступил условную грань, где горло способно нормально восстанавливаться. Если раньше оно залечивалось в штатном режиме, то сейчас болит не только глотка, лёгкое и всё, что связано с голосом, но и тело. Я чувствую слабость, жар, а горло восстановилось дай бог на десять процентов за сутки. Десять! Раньше по сорок было!
Я понял ещё одно правило — есть лимит, который лучше не переступать, ибо жить без обезболивающего стало нереально.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
В этот же день позвонил Митрич и сообщил неприятные новости.
Громовы притихли. Они перестали наседать и требовать непонятного. А вот азиаты, наоборот, засуетились. В тот клуб, где я проснулся голым, стало захаживать слишком много имперцев, а уходили они далеко не пьяными.
Митрич понял: что-то происходит. Все как-то резко изменилось. И причину этого тупой Митя не знает, хотя для меня она на поверхности.
Спасением Софии я изменил текущую ситуацию в России. Я порушил чьи-то планы, и последствием этого стало напряжение, повисшее среди всех родов России.
Что из этого следует? Ну… если подумать…
Погодите. Погодите-погодите…
Твою мать!
Чем больше будет проходить времени, тем больше будет напряжение между Элерс, Романовыми и азиатами. Пузырь конфликтов будет расти. И… ох, чёрт.
И в любой момент он может взорваться в гражданскую войну.
Твою мать! Ну точно ведь! Все ниточки тянутся от Элерс. Азиаты — хорошая бандитская сила. Романовы и французы — партнёры, которых в мире аристократии заполучить очень непросто.
И прямо сейчас у Элерс напряжёнка со всеми. Буквально. Нет ни одного рода, с которыми бы у них не возникло проблем в последние дни.
Твою мать! Неужели кто-то заранее рассчитал, что получить выкуп за Софию не получится?! Меня что, поимели?! Кто-то рассчитал и мой приход?! Но кто? Кому выгодна эта война? Кому выгодно сломить род моего отца?
Аргх, не представляю! Разве что Громовым, но там так легко ошибиться, что с такой же вероятностью виной всему Джорджи. А он может, он вчера трусы у Вики спёр.
— Пробей всё по клубу рядом с нами. Если поступит какое предложение от родов или банд — сразу предупреждай. До связи.
Мои действия привели к ухудшению ситуации. И говорит мне жопа, что это было рассчитано. Но кем и как — без понятия. Здесь попа мне не советник.
На умника сраного можно выйти двумя путями — Элерс-Громовы или чинг чонги. Второе легче. Вторым и займусь.
Моя главная текущая цель — заработать денег и обеспечить безопасность. Второе мне только снится, и сейчас все усилия должны быть направлены именно на это. Для этого я, к слову, полдня вынюхивал всё про местные криптовалюты.
Дальше день обещал быть спокойным. Он и был, на самом деле: я читал учебники сестры, смотрел телевизор и в целом откисал, восстанавливая тело.
Мама пришла как всегда поздно. Уставшая, с небольшими мешками под глазами, но вполне обычная, стандартная мама.
— Опять задержалась? — спросил я.
— Ага. На работе загрузили, вот и пришлось остаться. Подвезли на такси. Зато я вам вкусняшек купила! Мне сверхурочные выдали!
«Какие к чёрту вкусняшки, святая ты женщина? Ты здоровье гробишь из-за грёбаных вкусняшек? Кто в этом виноват?! Какая мразь?!»
— Кто тебя оставил допоздна?
— Ну… начальник.
— А он имеет право оставлять?
— Нет. Да и доплачивать раза в три больше должен. Но разве я могу отказать? Тогда с работы попрут — желающих на моё место многовато. А мне вас кормить надо, вы вон какие умненькие выросли. В школу идёте. А что?
— Да нет, ничего. Рад, что с тобой всё хорошо, — улыбнулся я.
На этом возмущения закончились. Мы приготовили ужин и принялись отдыхать.
Мама любила смотреть телевизор. В прочем, выбора было не особо много. А если точнее, то не было.
Я захотел провести оставшийся вечер в компании семьи, и потому тоже сел на диванчик — смотреть телевизор вместе с мамой.
Да, она действительно красивая. Но эта усталость… она всё, сука, портит. Она не идёт Лизе. И быть её не должно хотя бы потому, что никто не смеет её задерживать под угрозой увольнения!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Не смеют задерживать? Должны платить в три раза больше?..», — я смотрел на её утончённое, красивое лицо.
