В столовую зашёл уже знакомый мужик. Два часа назад мне представили его как главного доктора семьи Элерс. Я объяснил что надо, и он убежал. Вот, вернулся.
— Извиняюсь что прерываю, но три часа подходят к концу, — сказал мужик в белом халате, с залысинами и в очках, — Вот всё, что просили.
Я окончательно завязываю с трапезой и подхожу к доктору. На столе стояла коробка, а в ней — куча упаковок двух видов.
— Сироп от горла и обезболивающие. Как вы просили.
— Я просил лучшие. Это — лучшие?
— Лучшие в свободном доступе, — кивнул он, — То, что вы пьёте, господин, при всём уважении, полная дрянь.
Я задрал брови и посмотрел на свою колбочку. В аптеке же самое дорогое было…
— Лекарства на основе магии либо дорогие, либо мусор. Проблема вашего сиропа в том, что в нём заложено заклинание пассивной регенерации. Но скажите, откуда заклинанию брать энергию? Из воздуха? Нет конечно — оно выкачивает её из вас. Даже если у вас закончится своя, она начёт иссушать физические клетки. Чем больше вы пьёте свой сироп — тем больше себя разрушаете.
Ёё-ё-маё.
— Я же принёс настоящее, дорогое лекарство. В каждой банке есть свой энергокристалл, питающий аналогичное заклинание. По сути, работает также, но вас не убивает. Стоит триста еврорублей за штуку.
Триста… триста… это же… около двадцати тысяч рублей моего прошлого мира? За одну баночку?! Охренеть!
Мне срочно нужны деньги.
— Ну а обезболивающее просто хорошее. Из магического подорожника. Азиатского.
В коробке было штук пять сиропов и столько же коробок обезбола.
Я поблагодарил, сразу же взял новой сироп и испил.
«Фу, не мята»
Прошло минут десять. Явились не запылились: батя, Лютер и матушка Антона. Самого белобрысика не было.
— Всё устраивает? — спросил отец.
— А где та миленькая девушка?
— Уже во франции. На данный момент ей здесь делать нечего.
— Э? Во франции? Это как? Порталами что ли?
— Это мы сегодня и отмечали, — кивнул отец, — Договор между родами и постройку портала. От нас — в Москве. От них — в Париже. Но ужин прервался, к сожалению, — вздохнул он.
По началу я не понял, как они могут отмечать что-либо, когда София похищена, но потом включил мозг и всё встало на свои места.
Другому роду нельзя показывать, что у вас всё плохо. Более того, великие рода и так об в курсе, ибо нельзя достигнуть величия, не настроив шпионскую сеть. Потому нет смысла уходить в себя и горевать. Те, кому надо и так знают. Проблем ты не скроешь, а дела УЖЕ запланированы и отменить их — показать слабость. Вот и пришлось им отмечать.
Ох уж эта аристократичная сложная жизнь.
— Готов?
— Нет. Я передумал.
Громова нахмурилась. Не любит она меня. Отец же, как всегда, не отличался эмоциональностью, а лишь молча продолжил дырявить меня взглядом. Хотя уверен, что он начинает злиться.
— Да ладно, я угараю, — я взял коробку и пошёл в комнату, где нам звонили в прошлый раз.
Позвонили через минут десять. Все мы в полной тишине, слушая тиканье долбанных часов, сидели в комнате. Если бы не атмосфера, я бы оставался предельно спокойным, но всеобщее беспокойство начало давить и на меня. Я с ним справлялся, конечно, но… отпечаток это оставляло.
Сердце забилось быстрее. Минуты тянулись дольше. Я уже даже жалел, что во всё это ввязался.
Звонок вернул меня в реальность. Хух, это хорошо. Решение проблем намного лучше их ожидания.
— Алёу? — я поднял трубку.
Отец, Громова и Лютер натянули гарнитуры.
— Приготовили? — похититель сразу перешёл к делу.
— Три ляма криптой.
— Итак, слушай сюда. Когда придёшь по адресу, к тебе подбежит обезьяна. Капуцин. Отдашь записки ей. Последуешь следом — прирежем эту суку Софию, ясно? Наши барьеры всё засекут.
— Погоди, что? Обезьянка?
— Да, сука, обезьянка. Какие-то проблемы?
Ну вообще да. Удивился даже отец с Лютером — они недоумённо переглянулись.
Дальше прозвучал адрес.
— У вас полчаса. На обезьяне гарнитура — подашь ей голос. Если поймём, что не ты — Софии конец. Увяжешься следом — Софии конец. В любом, сука, случае, если всё пойдёт не по нашему сценарию — этой девке конец, ясно?! На, послушай! — раздался звук приглушённого удара.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— М-М-М-М!
Софию ударили. Девушку, которая, по сути, ничего не сделала. И почему?
Потому что родилась не там.
"Да уж…", — вздохнул я, — "Меня это… начинает раздражать"
Теперь я точно уверен в своих действиях.
— Наши барьеры всё засекут! Любую крысу! Только попробуй прийти не один! Всё. Полчаса, — трубку бросили.
Я положил телефон обратно и посмотрел на Теодора. Он сжимал кулаки. Вены на его шее вздулись. Он стоял с закрытыми глазами и глубоко дышал, а по его телу, казалось, гуляли какие-то… трещины? Да, тёмно-синие искорки под кожей.
Он протяжно выдохнул, и с таким же лицом обратился к Лютеру.
— Что там?
— Они изменили местоположение.
— Телепортируются?
— Скорее всего, — кивнул агент, — До нового адреса двадцать минут езды.
— Не будем медлить.
Лютер кивнул и принялся раздавать указания по гарнитуре. Отец же подошёл ко мне.
— Костя…, - он посмотрел мне в глаза, — Пожалуйста, спаси Софию.
Я хмыкнул и пошёл на выход.
— Запомни, Теодор. Я спасаю её не потому что ты просишь. На тебя мне плевать. Ты недостоин моей помощи, — сказал я напоследок, — Я спасаю, потому что меня раздражают те убожества. Будь благодарен, что мы разделяем это мнение.
И я вышел, оставив отца в кабинете. Громова стояла у двери. Не отрывая от меня взгляд, она произнесла:
— Не подведи.
— Как ты со своим сыном? Не переживай — не облажаюсь.
Дело приняло серьёзный оборот. Слишком.
Похищение наследницы Элерс, её избиение буквально перед Теодором и серьёзное намерение сначала изнасиловать, а потом убить. Убить, напомню, ни в чём не виноватую девушку.
Гнусно. Даже я до такого не опускался в прошлой жизни.
Люди, похитившие Софию — не принесут миру ничего, кроме разрушения. Бесполезные убожества.
Там, где есть разрушение, должно следовать и созидание. Золотое правило. Баланс. Это отребье его нарушает, и значит… от него нужно избавляться.
Это мой мир. Ровно с того момента, как я в нём появился. И я не хочу, чтобы в нём было столько мусора.
Я покажу, ребята, что такое настоящий хаос.
* * *
Лютер подвёз. Остановил за километр до назначенной улицы.
— На гарнитуре буду сидеть я, — он протянул наушник, — Наши люди также поблизости, но дальше не пойдут. Слушай указания, и всё будет хорошо.
Я надел наушник.
— Всё запомнил? Передашь коды обезьяне, посмотришь куда она попрыгает, и вернёшься к нам. Никакого риска, ясно? — он смотрел на меня через зеркало заднего вида.
Смотрел прямо в глаза. Сейчас на нём не было никакой натянутой улыбки.
— Ты не представляешь, что с тобой будет, если София пострадает по твоей вине. Лучше не надо, Константин. Сейчас не до обид на…
Я вышел из машины и пошёл к указанному адресу.
Мы были на окраине Москвы. Район прямо после богатейших — своеобразная свалка перерабатываемых отходов и склады для аристократов. Людей здесь почти не бывает, кроме рабочих. Идеальное место для похитителей.
— Слышно?
— Слышно.
— Всё. Не отвечай. Только слушай.
Я подошёл к складским помещениям. Был поздний день. Светло, ярко. Приятно. Без учёта, что сейчас где-то рядом лежит избитая девушка, не евшая три дня.
Я услышал стук по железной кровле. Обернулся.
— Твою мать, реально обезьянка! Капуцин. Милый такой, ёмаё.
— Действуй по плану.
По крышам прыгала обезьянка. Она ловко спустилась по водосточной трубе и на двух лапках подбежала ко мне.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
«Я хочу себе это»
Я недоумённо протянул коды.
— Это я. Громов. Говорил по телефону. Три записки с кодами приёма криптовалюты. Три ляма, — сказал я.
