вас.
— Он убьет нас, я же говорил тебе, — ноет тот, что помладше. — А я даже не успел передать сыну свое ремесло. И все из за тебя.
— Хватит распускать сопли, — приказывает Чивс. Я слышу, как на каменистую почву падает что-то тяжелое. — Кидай туда же свой нож и меч, парень, и побыстрей. Иос явно встал сегодня не с той ноги.
— Теперь выходите из за повозки с поднятыми руками, чтобы я видел.
— Если только мы выберемся отсюда, напомни мне, чтобы я плюнул тебе в рожу и больше никогда с тобой не знался, — шепчет Гарли дрожащим голосом.
— Хорошо, мы выходим, только не стреляй, — кричит хриплый голос, и я слышу шаги пары ног, удаляющиеся от повозки, на которой я лежу.
— Встаньте на колени и медленно ложитесь на землю с руками за головой.
— Зачем вы сюда явились? Разве не знаете, что у меня договоренность с вашими. Вы не трогаете меня, я не трогаю вас. Или вы хотите, чтобы получилось как в прошлый раз.
— Нет, — взвизгивает тот. что помоложе, — пожалуйста, не убивайте, у меня дети, я хочу жить.
— Моя жена и мой сын тоже хотели жить, — глухо говорит Иос и в его голосе звучит такая горечь и сдерживаемая ярость, что мне кажется, что эти двое прямо сейчас лишатся жизни.
— Мы тут не при чем, ты хорошо это знаешь, — говорит тот, что постарше. Его голос спокоен, но звучит сдавленно.
— Зачем явились? — грубо обрывает его Иос.
— Мы нашли девчонку, она в повозке. Посмотри, может быть ты сможешь ее вылечить.
— Хмм, — задумчиво протягивает голос. — Это что-то новенькое.
Я слышу приближающиеся шаги.
— Что вы с ней сделали, недоноски? — спрашивает Иос. Его голос звучит совсем рядом со мной. Я не могу его видеть, потому что не могу повернуть голову, хочу что-то сказать, но вместо слов начинаю кашлять.
— Ничего, мы не делали ничего, — взвизгивает Гарли, просто нашли ее с проломанной башкой в пустыне. Мы охотились и Чивс увидел ее. Нам стало жалко девочку и мы решили отвезти ее к тебе, чтобы ты вылечил ее.
Молодой тараторит так быстро, что я едва могу различить то, что он говорит.
Я чувствую, как на мою шею ложаться чьи-то пальцы.
— Сердце бьется, — задумчиво говорит Иос, лица которого я по прежнему не вижу.
Он осторожно поворачивает мою голову и я слышу шумный вдох, который он издает.
— Ее не спасти, она потеряла слишком много крови, и такие раны не лечатся, — говорит он с сожалением. — Через четверть часа, не позже, девушка будет мертва.
— Пожалуйста, — слышу я настойчивый голос Чивса, — ты должен попробовать спасти ее.
— Я тебе ничего не должен, охотник, — Уезжайте, откуда явились и больше здесь не появляйтесь. В следующий раз я буду стрелять без разговоров.
Я слышу отдаляющиеся шаги Иоса.
— Она оказалась в пустыне не просто так. Она не может умереть, мы ехали пять часов, и она все еще жива. Пожалуйста, хотя бы попробуй помочь ей.
— Все, что я могу — похоронить ее, по-человечески, остальное не в моих силах.
Я чувствую, как меня снова поднимают и кладут на холодную землю.
—- Осторожнее, — говорит Иос, — вы бы не хотели, чтобы с вами так обращались, даже если бы были мертвыми. Подложите ей под голову что-то мягкое. Я побуду с ней, пока она не отдаст богу душу.
Я чувствую, как теплая мягкая рука иоса поправляет мои волосы. Его голос звучит успокаивающе.
— Камень, — пытаюсь сказать я.
— Что?
— Камень, верните его, — говорю я делая невероятное усилие, чувствуя, что это очень важно, но не понимая почему.
— О чем она говорит?
— На ней была цепь, — спешно говорит Чивс. Может быть она говорит о ней.
— Скромное украшение, и об этом она думает в последние минуты жизни? Что ж, я похороню ее с этой цепью, — говорит Иос с тяжелой скорбью в голосе. — Теперь убирайтесь отсюда. Пусть время сделает свое дело. Пусть отсчитает последние минуты ее жизни в тишине.
Глава 35
Постепенно все звуки затихают. Больше не слышно дребезжащую повозку и мягко ступающих по земле собак. Я не слышу лая гончих и недовольного бормотания Чивса, подгоняющего их. Все, что теперь слышится — это шорох ветра в ущелье и мое собственное неровное дыхание, которое я сама едва различаю за медленным стуком собственного сердца, отдающегося гулом в ушах .
Все, что сейчас владеет мной — это непреодолимое чувство жажды. Она даже сильнее, чем боль в голове, резко дергающая меня с каждым ударом моего сердца .
— Пожалуйста, дайте воды, — слышу я свой собственный хрип.
— Что? — спрашивает Иос, склонившись надо мной, и я наконец могу видеть его лицо. Черные волосы и короткая борода с проседью, взгляд темно-зеленых глаз смотрит с жалостью и вниманием, которое, кажется, обращают лишь на безнадежно больных, находящихся при смерти.
Я думаю о том, что стоило бы попросить его не смотреть на меня так, словно я уже умерла. Но, конечно, тратить на это последние силы не стоит.
— Воды, — снова пытаюсь я дать ему понять, что меня мучает смертельная жажда.
Едва он это слышит, его лицо, только что заслонявшее небо, исчезает и он отходит.
Спустя нестерпимо долгую минуту я, наконец, чувствую, влагу у себя на губах. Понемногу, маленькими глотками я пью воду, которую вливает мне в рот Иос, и с каждым этим глотком ощущаю, что прибавляется сил.
Иос смачивает в воде какую-то тряпицу и
