– Было. Что же об этом всю жизнь, что ли, вспоминать?!
– А по-твоему, надо смириться и прозябать в этом говне?
– Но живут же люди…
– Люди пусть живут. Если они так живут, значит, эти самые люди ничего больше не видели. Для них это норма жизни. Я так не могу. Думаешь, мне приятно в этом гадюшнике жить, сидеть в общем туалете и слушать, как по ночам бегают крысы? А теперь я человек женатый. Мне стыдно, что жену в такой дом привел. Сразу видно, что она из довольно обеспеченной семьи. Папашка у нее, наверное, крупный бизнесмен, если свое чадо в Америку рожать отправил. Представляешь, каково ей тут?
– Тогда пусть ее папашка вам новую квартирку и справит.
– Ты что? Я никогда на чужой счет не жил и не собираюсь. Я не альфонс и альфонсов на дух не переношу.
– А ты ей рассказывал, что с тобой произошло?
– Нет. Я в жилетку плакаться не умею, а на жалость давить – тем более. Женщины должны знать только приятные стороны жизни, а с неприятностями мужчины должны справляться сами. Ладно, лучше скажи, ты ствол принес?
– Принес я твой ствол. Санька, может хватит уже разыгрывать народного мстителя? Ты ведь по острию ножа ходишь!
– С этим я сам разберусь.
– Хорошо же ты разбираешься, если одной ногой уже в могиле стоишь. Держи свой ствол, будь он неладен.
– Не паленый?
– Ты что? Разве не видно – он совершенно новый!
– Видно. Даже еще в масле. Мне всегда нравилось оружие в масле. Хорошенький ствол.
Я почувствовала, как на лбу выступила испарина и сильно забилось сердце. Бог мой, я ведь и в самом деле не знаю, кто такой Саша, чем он занимается, какие у него проблемы. Был ранен два раза, оба ранения серьезные. Для чего приобретают оружие? Конечно же, для того, чтобы кого-то убить. Значит, у Саши есть враги. Значит, для него человека убить, как сходить в туалет. Хорошенькая парочка подобралась, ничего не скажешь! Конченая торгашка, которая не постеснялась продать собственного ребенка, и убийца!
В коридор выползла баба Глаша, и мне не осталось ничего другого, как направиться на кухню.
Глава 22
Я встала на пороге, демонстративно зевнула и потерла якобы заспанные глаза. За колченогим столом сидели Саша с незнакомцем. На столе лежало что-то, завернутое в полотенце. Саша встал, обнял меня за плечи и поцеловал в щеку.
– Игорь, познакомься, это моя жена, – произнес он торжественно.
– Ну, пока еще не жена, – смущенно заметила я, продолжая смотреть на сверток.
Игорь моментально уловил мой взгляд. Он быстро встал, пожал мне руку и небрежно заметил:
– Саня, убери предмет…
– Да, конечно, – согласно кивнул Саша.
Игорь смотрел на меня так оценивающе, мне стало не по себе. Я почувствовала себя лошадью, которую выставили на аукцион. Вернувшись, Саша вновь обнял меня и сказал:
– Ольга, познакомься, это мой брат.
– Брат?
– Да. Родной. Мы даже немного похожи.
– Не заметила.
– Ты не видишь сходства?
– Нет. Совсем не похожи, ни капли. Скорее, две противоположности, – сказала я и пошла в ванную.
На пороге я столкнулась с бабой Глашей, которая несла маленькую железную кастрюльку.
– Здравствуй, баба Глаша, – приветствовала я ее. – Как спалось?
– Да поспишь тут с вами…
– А чего не поспишь? Я ночью вела себя нормально.
– А вечером-то что вытворяла?
– Ладно, баба Глаша, кто старое помянет…
– Как ты себя чувствуешь?
– Жива пока.
Я зашла в ванную и закрыла дверь на крючок. Сашка был прав. Тут самый настоящий гадюшник. Я сняла тапок и ударила по стене, пытаясь прибить нескольких тараканов… В самом деле, нужно иметь огромное терпение, чтобы жить в подобных условиях. Странно, вчера я совершенно не ощущала брезгливости, а сегодня это чувство преследует меня с того самого момента, как я проснулась…
Наспех умывшись, я посмотрела на свое отражение в зеркале и отметила, что стала выглядеть намного лучше. Надо было привести в порядок волосы. Расчесать этот войлок не было никакой возможности, пришлось буквально выдирать пряди. Но зато результат оказался вполне удовлетворительным. Теперь я стала похожа на прежнюю Ольгу. Чистую, ухоженную, с безупречно гладкой матовой кожей и большими выразительными глазами. Я вернулась на кухню и застала Игоря одного. Он опять окинул меня оценивающим взглядом.
– А где Саша? – спросила я.
– Пошел в магазин за продуктами. Скоро придет.
– У нас нет продуктов?
Я задала дурацкий вопрос. От растерянности: Сашкин братишка буквально сверлил меня взглядом.
– Не знаю. Ты же жена. Тебе виднее, есть у вас продукты или нет, – ехидно заметил он.
– Я еще не открывала холодильник. Даже не знаю, где он стоит…
– В коридоре. У самого входа. Ты не могла его не заметить. В первый раз встречаю жену, которая не знает, где у нее холодильник.
– Хватит! Оставь свои хамские замечания при себе!
Я почувствовала, как во мне закипает злоба.
– Я свои шуточки оставлю при условии, если ты оставишь моего брата, – заявил он.
– Что? – удивилась я.
– Что слышала! Оставь моего брата в покое. У него и так много неприятностей, а теперь еще ты повисла на шее.
– Я на его шею не вешалась, он меня сам на нее повесил, – пропела я так язвительно, что сама диву далась.
– А ты бы не хотела с нее слезть?
– Нет. Зачем слезать, коли вешают? – Я уперла руки в бока и выставила ногу вперед. Полы моего халата распахнулись. – А ты, я смотрю, своему братику завидуешь!
– Было бы чему!
– Не скажи! Если ты меня так глазами ешь, значит, есть чему.
Игорь потушил сигарету и подпер дергающийся подбородок рукой.
– Чего ты на меня взъелась?
– А ты что взъелся?
– Брата жалко.
– Жалко у пчелки знаешь где? Он уже большой мальчик, сам знает, что делает.
– Послушай, но зачем он тебе нужен? Тебе хочется жить в этой коммуналке?
– А почему бы и нет?
– Но зачем? Ведь, наверное, у твоих предков приличные хоромы.
– Это не твое дело.
– Пойми, Сашка нищий. У него ничего нет.
– У него есть совесть, – с вызовом отчеканила я.
– На кой хрен она тебе нужна?
– Сейчас совесть мало у кого есть. Большинство бессовестные, вроде тебя.
– Это я бессовестный?
– А что, совестливый, что ли? Пока брата нет, сидишь тут, разговоры разговариваешь, развести нас стараешься. Можно сказать, у него за спиной гадости делаешь.
– Я не гадости делаю, а проявляю заботу. – Игорь сжал кулаки и заскрипел зубами. – Ну зачем он тебе нужен? У него же ничего нет, он нищий! Даже убитой тачки нет, пешком ходит, ездит в метро, на автобусах.
– Замечательно. Я привыкла к общественному транспорту.
Я была невозмутима или по крайней мере делала вид, что это так. Видно, у меня хорошо получалось, потому что с каждой минутой Игорь злился все больше и больше.
– Ну что ты мне лапшу на уши вешаешь? Наверное, тебе папик какую-нибудь крутую тачку прикупил!
– Какой еще папик?
– Ну, не папик, так матушка.
– Ах, матушка… И откуда у тебя такие сведения?
– Если тебя предки за границу рожать отправили, то уж, наверное, у них бабла немеренно. Простые смертные рожают в России.
– А ты чужое бабло не считай, дурная это привычка.
– Да ведь тебе нужно мужа по своему уровню искать. Богатого, достойного. Родители помогут. В их кругах это сделать намного проще, что же ты забеременела, а замуж не вышла? Кто-то же тебе заделал ребенка? Где он сейчас? Почему ты не едешь к нему и не вешаешься ему на шею? Шея у него, наверное, не то что у Саньки, а толстая, сальная, бычья, одним словом. И золотая цепь на ней размером с собачий ошейник. Где он?
– Кто?
– Ну тот, кто на тебя залез.
Я влепила ему пощечину.
– Ах ты, сучка! – Игорь вскочил, схватил меня за руку и попытался ее вывернуть.
В этот момент на кухне появился Сашка. Можно сказать, подоспел вовремя. Бросив увесистый пакет с продуктами на пол, он оттолкнул брата. Игорь ударился о подоконник и рухнул на пол. Рядом с ним приземлился глиняный горшок с геранью.
– Ты что делаешь, придурок?! – взревел Сашка как раненый зверь.
– Она сама начала, по морде меня ударила!
Я готова была просто лопнуть от гнева, но постаралась сдержаться.
– Хреновенький у тебя брат, Сашка, а самое главное, что подленький. Душонка у него такая мелкая, такая гаденькая…
Сашка явно не знал, как себя вести – то ли броситься с кулаками на брата, то ли пожалеть и успокоить меня. Он не стал устраивать мордобой, а просто взял меня за руку и по-отечески сказал:
– Ольга, прости этого дурака. Он сам не ведает, что творит. Ты пока разбери пакет с продуктами, а я уйду с Игорем по одному делу и приду часика через два.
– Я надеюсь, ты придешь один.
– В смысле?
– Ну, без брата.
– Один, один, – ласково улыбнулся Сашка, целуя меня в щеку.
Пока они шли по коридору, я слышала, как оправдывался Игорь:
– Санька, я ни при чем. Я тебе отвечаю за свой базар. Она первая начала. Она мне сразу не понравилась. Какая-то подозрительная…
