В коридоре я нос к носу столкнулась с бабой Глашей, но останавливаться не стала и, пожелав ей приятного дня, вышла на улицу. Быстро обменяв двести долларов, я остановила первое попавшееся такси.
– Мне нужно НИИ, – неуверенно сказала я, заглянув в окошко.
– Что? – не понял таксист.
– НИИ.
– Какой именно?
– Что-то связано с полезными ископаемыми…
Таксист усмехнулся и покачал головой.
– Ну, девушка, ты даешь. Задачку ты мне задала! У тебя денег-то много?
– Да есть, вроде…
– Так есть или вроде?
– Есть.
– Ну тогда садись, будем искать.
Ничего конкретного об этом НИИ я не знала и поэтому стала рассказывать таксисту, что лаборатория раньше изучала полезные ископаемые, а теперь вообще непонятно, чем она занимается. То ли у нас полезные ископаемые закончились, то ли их искать никто не хочет потому что они на фиг никому не нужны…И вообще науку у нас давно задвинули. Зарплату ученым платят редко, даже продуктов купить не на что. Им хотя бы на хлеб да масло было, потому что мясо они уже не ели с тех пор, как полезные ископаемые перестали изучать и добывать. А еще там есть мужчина по имени Паша, которого я ищу и не отстану от этого таксиста до тех пор, пока не найду.
Таксист смеялся до слез:
– Ну, насмешила! Значит, говоришь, что искать Пашу из НИИ до победного?
К счастью, водитель оказался не только легким на подъем, но и довольно добродушным дядькой. Он обошел со мной почти все московские лаборатории, стучал во всевозможные двери и требовал Пашу. Я уже не верила в положительный результат затеи, но нам повезло.
В одной лаборатории, которая и в самом деле была связана с полезными ископаемыми, работал мужчина по имени Паша, только в данный момент он был на больничном, потому что у него заболела пятилетняя дочка. А что с мамой, никто не знал. Одни говорили, что она временно уехала к родственникам. Другие, что она лежит в больнице. Третьи утверждали, что она поехала за границу к умирающей сестре, должна дождаться завещания и получить деньги…
– Это и есть тот человек, который нам нужен, – прошептала я, взяла листок с адресом Паши и протянула его водителю.
Таксист улыбнулся и облегченно вздохнул:
– Так это совсем недалеко отсюда! Вот и нашелся ваш Паша из НИИ…
– Он вовсе не мой, – грустно сказала я.
– А чей?
– Я была знакома с его супругой. Она умерла. Паша об этом не знает.
Водитель сочувственно вздохнул:
– Вы хотите ему об этом сказать?
– Нет. Я не смогу этого сделать.
Увидев большой торговый комплекс, я попросила подождать и, схватив тележку, быстро пошла вдоль богатых прилавков, от одного вида которых кружилась голова. Я вспомнила, что вообще сегодня ничего не ела. Так, стоп! Я пришла сюда не для того, чтобы думать о том, что бы хотела съесть. Я должна купить что-нибудь полезное и вкусненькое для маленькой больной девочки.
Яблоки, груши, бананы, виноград, парочка упаковок натурального сока, банка красной икры, импортное мороженое, большое шоколадное яйцо и, конечно же, конфеты. Много разных конфет – шоколадных, сосательных, жевательных. Еще прихватила огромного плюшевого слона. Таксист улыбнулся:
– Ну вы и набрали! – И помог мне переложить пакеты в машину.
Доставив меня к нужному дому, он взял с меня такой мизер, что я даже растерялась.
– Удачи вам! – крикнул он и надавил на газ.
Руки мои были заняты, нажать кнопку звонка я не могла, пришлось постучать ногой. Дверь открылась и на пороге появился мужчина. Темные круги под глазами говорили о бессонных ночах. Шапка седых волос не вязалась с моложавым лицом. Посмотрев на меня удивленно, он нерешительно спросил:
– Вам кого?
Я выронила слона и, запинаясь, произнесла:
– Я к вам.
Мужчина нагнулся и поднял игрушку.
– Это какое-то недоразумение… Наверное, вы ошиблись.
– Нет. Вы Паша?
– Да.
– Машенька дома?
– Дома.
– Тогда я к вам.
– Ко мне?
– Простите, можно я войду? У меня пакеты неподъемные. Вот-вот порвутся.
– Проходите, конечно.
Замирая от волнения, я на ватных ногах зашла в прихожую и поставила пакеты у стены.
– И все же я не очень понимаю… Я вас не знаю, – растерянно бормотал мужчина, закрывая дверь.
– Я от Дины.
– От Дины?!
В его глазах появился яркий огонек надежды.
– Да.
– Как она? Почему не звонит? По сроку она уже должна была родить… Господи, я же места себе не нахожу, не знаю, что и думать. Я ведь с самого начала против был, но она так настаивала! Ее разве переубедишь… Я в фирму звонил, через которую Дина оформлялась, но там никто не отвечает. Может, все в отпуск ушли? А с другой стороны, не могут же все одновременно уйти… Когда она вернется? Машенька заболела, по маме тоскует, плачет целыми днями.
Павел сильно нервничал. Я старалась не смотреть ему в глаза и чувствовала, как к горлу подкатывают слезы. Только бы не сорваться! Нужно держать себя в руках.
– Позже, давайте поговорим об этом позже. Я бы хотела увидеть Машеньку.
– Пожалуйста, проходите.
Квартира была маленькой, но довольно уютной. Чувствовалась опытная женская рука. На малогабаритном диванчике сидела девочка лет пяти. Она была очень похожа на погибшую Динку. Девочка склонила голову на плечо и напоминала маленького серого воробушка, слабенького и беззащитного… Я почувствовала, как у меня увлажнились глаза, и присела на краешек дивана.
Девочка была очень бледненькая, и, судя по виду, простуженная. Увидев большого плюшевого слона, она оживилась, слегка приподнялась, потянулась к нему своими ручонками и поцеловала его.
– Привет. Меня зовут Оля, – сказала я.
– А меня Маша. А что это за слон?
– Это подарок. Слоник пришел к тебе для того, чтобы ты побыстрее выздоровела и больше никогда не болела.
– Хороший слоник, – улыбнулась Машенька и уложила его рядом с собой. – А кто мне его подарил?
– Мама.
– Моя мамочка?
– Твоя мамочка. Она просила передать, что очень тебя любит и скоро вернется.
– Правда?
– Конечно. Ты же знаешь, что взрослые не умеют обманывать.
– Папа сказал, что она уехала в командировку по работе, чтобы заработать немножко денежек, свозить меня на море и накупить много игрушек. А ты когда-нибудь была на море?
– Да. Я была на Черном море.
– И какое оно?
– Красивое. Оно такое красивое… Особенно вечером при закате солнца.
– А оно доброе или злое?
– Доброе.
– А как же волны?
– Ну, это не страшно.
– А как же акулы?
– Они в наших краях не водятся.
Машенька задумалась.
– А ты купалась?
– Ну конечно. Купалась и загорала на горячем песочке.
– А правда, что вода соленая?
– Правда.
– Прямо как настоящая соль?
– Точно. Если ты попробуешь ее, почувствуешь, как будет щипать язык. Сильно, сильно.
– Оля, а ты русалок видела?
– Русалок видела. И русалок, и морского царя…
– А у меня есть мультик про русалочку. Мне его папа купил. Хочешь посмотрим?
– Посмотрим, только в следующий раз. Я к тебе теперь часто приходить буду.
– И мы будем с тобой друзьями?
– Конечно, маленькая.
– Как раз приедет мама и купит нам новый видик, потому что этот уже очень старый и плохо показывает.
– Договорились.
Я обняла Машеньку и крепко поцеловала. Меня стали душить слезы, пришлось сделать невероятное усилие, чтобы скрыть это от девочки.
– Оля, а еще, когда я выздоровлю, я покажу тебе все свои картинки с морем. У меня их очень много. Хочешь, я попрошу маму, и она разрешит тебе поехать вместе с нами на море?
– Конечно, хочу.
– У нас мама добрая. Она обязательно разрешит.
Я сидела, словно парализованная, ненавидя мир, отнявший у этой девочки мать. Я обманывала это маленькое существо, обманывала ее отца и не знала, что я могу сделать, чтобы им стало хоть немного легче.
– Оля, а у тебя есть маленькая девочка?
– Что?
– Я говорю, у тебя есть маленькая девочка?
– Нет. Вернее, она была, но затем улетела на небо.
– А зачем?
– Затем, что Бог решил, что она должна быть рядышком с ним.
– Она плохо себя вела?
– Нет. Она была еще слишком маленькая.
– А меня Боженька не заберет на небо?
– Нет. Ты же уже большая девочка.
– Я всегда слушаюсь маму.
Я почувствовала, что больше не могу сдерживаться и отвернулась.
– Паша, там в коридоре продукты… Фрукты, конфеты, мороженое. Нужно бы положить в холодильник. Сейчас Машеньке нельзя мороженое, она кашляет. Съест, когда поправится.
– Ой, мороженое! – обрадовалась Машенька. – А его мне тоже мама передала?
– Конечно, все подарки тебе передала мама. Она очень тебя любит и обещает скоро вернуться.
Я встала, Паша встал тоже. Трясущимися руками я расстегнула сумочку, достала восемьсот долларов и остальную сумму рублями. Положив деньги на журнальный столик, я пояснила:
– Это Дина передала вам на жизнь. Потом передаст еще.
Паша не шевелился. Его нижняя губа вздрагивала, на лбу выступила испарина. Я подошла к Машеньке, обнявшей слона, поцеловала ее и потрепала за ушко.
