Пушки «Возрождения Остракана» замолчали. Банник, напряженно стрелявший из болтеров по атакующим оркам, не сразу понял, что стаббер Ганлика тоже перестал стрелять. Если орки взобрались на танк, они через открытый башенный люк залезут прямо…
Тяжелый топот сапог по металлической палубе заставил Банника обернуться. Это спасло ему жизнь.
Сгорбившись в тесном отсеке, словно сказочный монстр, пробравшийся в детскую спальню, стоял орк. Снаружи в буре у Банника не было времени обратить внимание на размер и силу ксеносов. Они были просто силуэтами во мгле, схватка с орком снаружи была короткой, и тварь невозможно было хорошо разглядеть из-за бури. Здесь же, хоть и в тусклом освещении боевого отделения танка, Банник мог рассмотреть, как огромны в действительности орки. Этот едва влезал в тесное пространство командной площадки. Он был, вероятно, ростом с Банника, но лишь потому, что очень согнулся. Если бы орк выпрямился, то превосходил бы ростом человека на голову или более. И орк был гораздо массивнее и тяжелее человека в четыре или пять раз. Тело ксеноса было массой мышц, похожих на чугунные плиты, и сухожилий, крепких, как канаты. Руки величиной со снарядные ящики достигали пола, пальцы оканчивались когтями толщиной с два пальца Банника каждый. Голова орка была громадной, череп величиной с грудную клетку человека, нижняя челюсть, похожая на бульдозерный ковш, выпирала вперед, с клыков, длинных, словно кинжалы, капала слюна. Грудь, широкую, как бочка, перетягивали патронташи с боеприпасами и подрывными зарядами, униформа окрашена в тусклый ржаво-красный и серый камуфляж цветов Калидара. Зеленая кожа орка тоже была покрыта камуфляжем, все язвы, струпья и шрамы замазаны пятнами краски, грубо нанесенной пальцами. На шее ксеноса висело ожерелье из зубов с медальоном в виде двух скрещенных топоров. Крошечные глаза орка злобно сверкали красным в освещении командной палубы, зрачки серебристо блеснули, когда монстр метнулся к Баннику.
Банник едва успел вскочить с сиденья, когда орк бросился к нему, нанеся удар ножом с такой силой, что разрубил спинку сиденья пополам. Банник упал на палубу, сорвав респиратор с лица. Сразу же в нос ударило зловоние орка: смесь скотского смрада чужацкого пота и навоза, вони гниющего мяса и чего-то вроде водорослей. Банник поднялся с палубы, потянувшись к кобуре. Бросив взгляд на меч, он понял, что здесь не хватит пространства вытянуть оружие из ножен, и оставалось лишь надеяться, что пистолета будет достаточно. Тут закричал Марселло, и этот крик отвлек ксеноса. Банник выстрелил, ярко-алый лазерный луч обжег плечо орка. Плоть твари задымилась, к зловонию в отсеке добавился смрад горелого жира и обугленного мяса. Орк взревел, широко разинув пасть, больше от раздражения, чем от боли. Ксенос не отрывал взгляда от третьего заряжающего, но крутнулся назад, потянувшись громадной рукой к Баннику. Массивное плечо монстра двигалось медленно, но когда это движение достигло конечности, то чудовищная рука взметнулась быстро, словно кнут. Банник едва успел отдернуть голову назад, что спасло его от перелома шеи, но лапа орка ударила его тыльной стороной в грудь, как пушечное ядро. Банника отшвырнуло назад, одна его нога запнулась о край люка, ведущего вниз, и лейтенант рухнул прямо на командный модуль, пистолет вылетел из руки и с грохотом упал на палубу.
Банник сморгнул черные пятна, замелькавшие в глазах, как раз вовремя, чтобы увидеть, как громадный нож орка вырывается из груди Марселло, и кровь фонтаном льется из страшной раны в ребрах, заливая командную палубу.
Орк стоял и, ухмыляясь, смотрел на него. Из груди чудовища вырвался жуткий низкий шум, который Банник принял за смех. Монстр облизал нож длинным красным языком, кровь Марселло капала с его клыков. Потом орк указал на пистолет, лежавший на палубе между ним и Банником.
Басдакова тварь вызывала его на бой.
Банник бросился к пистолету, а орк небрежно взмахнул ножом. Схватив оружие, лейтенант перекатился в сторону и свалился по трапу на нижнюю палубу, уворачиваясь от нового удара. Тяжело упав на палубу, Банник поранил руку о дверь спальной каюты. На верхних ступенях трапа стоял орк, его массивное тело с трудом пролезало в узкий люк. Банник поднял пистолет и выстрелил, попав орку в руку, пока ксенос пытался пролезть вниз. Орк зашипел и, встряхнув головой, начал спускаться. Банник выстрелил ему в голову, но промахнулся, и начал отползать назад, спиной к носовым отсекам танка.
Орк спустился, отбросив осторожность. Ксенос явно решил поиграть с добычей. Банник встал. Коридор был очень тесным, в нем не было места для боя, но огромный орк здесь оказался в еще более трудном положении.
«Кого ты пытаешься обмануть? Ты труп».
Внезапно орк зарычал, повернув голову и потирая свой страшный череп, из свежей раны на котором текла густая кровь. Позади орка Банник увидел Форкосигена, сжимавшего огромный гаечный ключ. Орк попытался повернуться к новому противнику и злобно взревел, когда его нож зацепился за стену. Слишком большой, чтобы нормально перемещаться в коридоре, созданном для существ в два раза меньше него, орк не мог развернуться и добраться до нового врага.
Банник поднял пистолет для последнего выстрела, пытаясь найти хоть какое-то уязвимое место на груди чудовища, где легче повредить жизненно важные органы, но такого места не нашел. Для такого существа лазерный пистолет был, казалось, не более опасен, чем детская водяная брызгалка, поистине жалкое оружие. Столь же бесполезны против орка были приемы фехтования и кулачного боя, изученные Банником в юности. Его сердце затрепетало при мысли о бессчетных тысячах других таких зеленокожих на Калидаре, желавших разорвать его на куски.
Банник подавил приступ страха. Орк застрял в коридоре, неуклюже пытаясь повернуться то к одному человеку, то к другому. Могучие лапы зеленокожего то тянулись к Баннику, то пытались добраться до Форкосигена.
Банник ощутил, как в нем ярко вспыхнула воля к жизни. В таких обстоятельствах иные люди сдавались, позволяя смерти одолеть их.
Но Коларон Артем Ло Банник был не из таких.
Его взгляд остановился на толстых кабелях, тянувшихся вдоль коридора: кабели питания лазерных пушек.
У него был шанс. Всегда есть шанс.
Бросившись вперед, Банник быстро отсоединил зажим связки кабелей, оставив другой ее конец прикрепленным к блоку питания. Кабели повисли, их неизолированные контакты заискрили. Осторожно держась за толстую изоляцию, Банник схватил весь их пучок.
— Ксенос! — заорал он. — Орк!
Орк не повернулся. Он все еще пытался развернуться в тесном коридоре, чтобы добраться наконец до маленького техноадепта, колотившего его по черепу гаечным ключом. Лицо Форкосигена исказилось от ужаса. Тогда Банник выстрелил в орка, целясь в лицо и радуясь, что не пропускал лекции по боевой анатомии на борту транспортной баржи. Возможно, армейские специалисты преуменьшали размер и силу зеленокожих, но насчет уязвимых точек были правы.
Он привлек внимание монстра.
Орк схватился за ухо, взвыл от ярости и повернулся, намереваясь прикончить Банника раз и навсегда. Банник был готов.
— Приготовься принять свет Императора, — произнес он стальным голосом, и, затолкав искрящий пучок кабелей в пасть твари как можно глубже, быстро отдернул руку, когда орк захлопнул челюсти. Энергия из аккумуляторов «Гибельного Клинка», достаточная для питания мощной лазерной пушки, хлынула сквозь ксеноса. Орк затрясся, по его телу побежали искры, мышцы, сведенные спазмом, намертво сжали челюсти. Банник снова и снова стрелял в морду орка, пока череп ксеноса не превратился в обугленную руину.
Дымящийся труп орка замер, наклонившись вперед, слишком большой, чтобы упасть в узком коридоре.
Банник, тяжело дыша, оперся о переборку, лазерный пистолет с лязгом выпал из руки на палубу. От избытка адреналина Банник задыхался, его тошнило и хотелось в туалет.
Убитый орк казался еще крупнее, чем живой. И воняло от мертвого орка уж точно куда хуже. Банник сдержал улыбку, представив, как, во имя Императора, они будут вытаскивать эту тушу отсюда. Он был поражен забавной нелепостью ситуации. Форкосиген оказался забаррикадирован трупом орка, и техноадепту придется ждать здесь, пока зловонную тушу ксеноса не распилят на части. Все это казалось еще более смешным.
Последствия шока. Облегчение. Все нормально. Он часто удивлялся, почему охранники и телохранители на Парагоне обладали таким мрачным чувством юмора. В юности он думал, что такое поведение не подобает джентльмену вроде него. Теперь он понимал: это был механизм психологической адаптации, древний и испытанный на миллионах полей сражений. Он снова выжил. Он будет жить. Умение находить смешное помогало сохранить здравый ум.
Снаружи донесся приглушенный рев танковых моторов. Имперских. Похоже, танки все-таки сумели завести.
