И в этом адском вихре Банник слышал звуки боя.
«Святой Повелитель человечества, защити меня!», мысленно взмолился Банник. Он вдруг понял, что испуган, и это осознание вызвало чувство облегчения — если бы он оцепенел до полного бесчувствия, то погиб бы. Он еще раз проверил застежки на респираторе и бросил меч за борт. Ударившись о наклонную броню мобильной крепости, меч исчез во тьме.
Банник перебросил ноги через борт, повернулся и повис на руках, держась за края люка. Он оказался между двумя бортовыми бастионами «Левиафана», прямо под их башнями, с гудением вращавшимися из стороны в сторону, пытаясь найти цель. Пару секунд его ноги беспомощно колотились о богато украшенную бортовую броню «Левиафана», и Банник покрылся холодным потом. Если сейчас люк захлопнется, ему отрубит пальцы, и тогда… Страх придал ему новые силы. Его нога нашла одно из полукруглых углублений, служивших ступенями лестницы на внешнем корпусе «Левиафана», и Банник вздохнул с облегчением. Быстро он начал спускаться, помня о том, что осталось совсем мало времени прежде чем люк закроется и лестница будет деактивирована. Наконец он добрался до того места, где лестница кончалась, в шести метрах над землей. Повернувшись, Банник оттолкнулся от борта громадной машины и полетел в темноту, шинель, развеваясь, хлопала за спиной. Он приземлился, упав в поток тяжелого песка.
— Хвала Императору за низкую гравитацию, — произнес Банник. Встав на ноги, он вынул из кобуры лазерный пистолет. Тут же рядом нашелся меч, уже почти заметенный песком. Банник прицепил меч на пояс и достал его из ножен.
Здесь, в самой пасти калидарской бури, он едва мог видеть. Песчинки стучали по его очкам, как пули из стаббера, уши были уже забиты песком. Ночь, обычно холодная, была удушающе жаркой, густой воздух бури действовал как покрывало, задерживая жару дня.
Зрение было ограничено очками и песком, слух заглушал шум бури, и Банник отступил в пространство, очерченное светом фонарей имперского лагеря. Его дыхание и стук сердца были едва слышны за ревом ветра. Он ожидал, что в любой момент из темноты выскочит орк и свернет ему шею своими огромными лапами. Несколько раз он оборачивался, с трудом преодолевая панику, будучи уверен, что сейчас на него нападут.
Но пока он видел лишь смутные силуэты в ночи, вспышки выстрелов во мраке, слышал приглушенные взрывы и треск лазерных выстрелов, звучащий громче из-за перегретой пыли, испаряемой лазерными лучами.
Только один раз он прошел мимо перестрелки достаточно близко, чтобы разглядеть подробности. Отделение гвардейцев окопалось в центре своей взводной стоянки, выпуская залп за залпом из лазганов в атакующих их орков. Но другие орки обходили их маленькую оборонительную позицию, и рукопашный бой был неизбежен. Банник на секунду подумал о том, чтобы присоединиться к гвардейцам, но пошел дальше, помня о полученных приказах, «Гибельном Клинке» и товарищах.
Внезапно он наткнулся на орка, склонившегося над чем-то у гусениц «Леман Русса». Осторожно Банник прокрался орку за спину. Пару секунд орк был чем-то занят, потом быстро скрылся в ночи, не заметив человека. Банник подождал несколько мгновений и подошел к тому месту, где стоял орк. Оказалось, что ксенос устанавливал там взрывное устройство. Лейтенант быстро осмотрел устройство — шесть гибких подрывных зарядов. Насколько Банник понял, две зеленых лампочки и механические часы, отсчитывающие секунды в верхней части устройства, были элементами детонатора. Стиснув зубы, Банник прицелился из пистолета и выпустил лазерный луч в часы. Бомба зашипела. Банник оторвал взрывное устройство и зашвырнул как можно дальше от танка. Его занесет песком, потом придется откапывать и подрывать, но лучше так, чем потерять танк.
Вдруг Банник понял, где он находится — на краю машинного парка. Бронетехника ровными рядами заполняла дно каньона, угловатые силуэты танков смутно маячили в ночи. И от танка к танку змеились дорожки орочьих следов, уже заметаемые песком.
Один Император знает, сколько бомб орки успели установить, пока внимание гвардейцев было приковано к «Левиафану».
Банник нажал кнопку вокса на боку респиратора. В наушниках злобно зашипели помехи, словно угрожающий голос самого Калидара.
— Это лейтенант Коларон Артем Ло Банник, штаб, ответьте…
Он подождал ответа. Ответа не было.
— Кто-нибудь меня слышит? Атака на «Левиафан» — отвлекающий маневр. Они минируют танки. Повторяю, орки устанавливают взрывные устройства на наши танки.
Никто не ответил. Банник выругался. Он попробовал переключать частоты в поисках работающего канала, но снова ничего кроме помех и неразборчивого треска. Он собирался попытаться сменить частоту снова, когда его внимание привлек треск иного рода. Грохот стрельбы тяжелых болтеров послышался из самого центра танкового парка.
Оттуда, где стояли сверхтяжелые танки.
Сквозь клубящуюся пыль Банник бросился туда, к «Марсу Победоносному». Во мраке поодаль мелькнули сгорбленные силуэты — орки, стрелявшие из своего оружия. Болтерный огонь стал громче — характерный сдвоенный грохот болтера, выстреливавшего снаряд, и включавшегося ракетного мини-двигателя, разгонявшего снаряд до сверхзвуковой скорости.
Банник рванулся вперед, очередь болтерных снарядов прошла над головой. Вовремя обернувшись, он увидел орка, бросившегося на него из бури. Ксенос был огромным и бородавчатым, его зеленая шкура окрасилась в коричневый цвет от пыли. Свирепо оскалившись, орк поднял громадный пистолет. Молодой лейтенант приготовился умереть.
Орк нажал спуск. Щелчок. Взглянув на пистолет, орк отбросил его в сторону. Похоже, Калидар не щадил оружия обеих сторон.
Этой секунды было достаточно, чтобы Банник, размахнувшись мечом, рубанул по ноге орка, нанеся глубокую рану сзади ниже колена. Брызнула темная кровь. Орк взревел и попытался схватить Банника, но лейтенант быстро увернулся и побежал дальше, оставив тварь хромать и вопить от ярости в буре.
Он оказался на сортировочной площадке — широком участке в центре машинного парка, обозначенном танками, стоявшими вокруг. Впереди, в центре этого участка, стояли сверхтяжелые танки 7-й роты. Все три машины уже вели бой, их тяжелые болтеры стреляли, башни вращались в поисках целей. Болтерные снаряды с грохотом рикошетили от брони, когда выстрелы одного танка случайно попадали по другому. Экипажи были уверены, что броня защитит их от случайных попаданий. С юга доносился запах дыма — ротные палатки горели, на их местонахождение указывал широкий оранжевый проблеск пламени в клубившейся пыли.
Ни один из сверхтяжелых танков не двигался. Их двигатели требовали времени для включения — в лучшем случае. В худшем была необходима помощь ротных технопровидцев. Тем не менее, в радиусе примерно тридцати метров вокруг танков сплошными грудами уже лежали трупы орков. Град огня со всех трех сверхтяжелых машин не позволял ксеносам приблизиться. Танки были неподвижны, но не беззащитны.
Банник преодолел мучительные воспоминания, возникшие, когда он ощутил запах горелого мяса: трупы людей, которых он не смог спасти, изуродованные до неузнаваемости. Он заставил себя бежать дальше. Удача была на его стороне: орки, пытавшиеся, атаковать, очевидно, были отбиты, но за шумом ветра Банник слышал, как они перегруппировались поблизости, видел силуэты, мелькавшие в буре. Он должен действовать быстро. Подождав, пока болтерные башни «Возрождения Остракана», стоявшего ближе всех к нему, повернутся в другую сторону, лейтенант бросился вперед.
Он лишь надеялся, что его не примут за врага.
Он пробежал мимо корпуса «Адского Молота», огибая его носовую часть, и упал на землю, когда над головой прошли три выстрела из левого спонсона «Марса Победоносного». Банник подождал, но больше выстрелов не было. Должно быть, его товарищи поняли, что это человек — даже в буре силуэты орка и человека было достаточно легко различить. Он подбежал к тупому носу танка, не тратя времени на то, чтобы забраться по кормовой лестнице. Благодаря низкой гравитации планеты он смог запрыгнуть на наклонную бронеплиту на высоте двух с половиной метров, перелез через пушку «Разрушитель» и добрался до носового люка наводчика. Банник вставил палец в замок и, выругавшись, когда замок не открылся, соскреб пыль с его внутренней диафрагмы. Послышался щелчок, и замок сработал. Банник рванул люк и вполз внутрь, больно ударившись лицом о респиратор, когда упал на палубу.
Люк закрылся с трудом, в его механизмах явно слышался хруст песка. Шум ветра снаружи превратился в едва слышный шепот.
Банник стоял рядом с сиденьем Ганлика. Низкое сиденье, втиснутое в носовой отсек рядом с пушкой «Разрушитель», было пусто, экраны на посту наводчика отключены. Сквозь вырез в переборке он увидел Аутленнера на сиденье водителя, как всегда без маски, не боявшегося надышаться пыли.
