— Лейтенант, — сказал водитель, откинувшись на сиденье. — Как у вас дела? Вы засыпали песком место Ганлика, ему это не очень-то понравится.
Банник сорвал с себя респиратор.
— Ты не можешь завести проклятую колымагу? Там снаружи повсюду орки!
Аутленнер пожал плечами.
— Реактор выключен, мы никуда не едем. Форкосиген старается изо всех сил, но у него не хватает необходимых для этого знаний. Тут нужен настоящий шестереночник.
— Кто еще на борту? — прорычал Банник. Аутленнер был сонным, явно напившись глиса. Кортейн смотрел на это сквозь пальцы; раньше Банник удивился бы, почему так, но он уже видел, как умеет водить этот пьяница.
— Я, Форкосиген, Марселло и Ганлик, он наверху, на командной палубе, стреляет из ваших пушек по зеленокожим, — водитель вздохнул. Пока реактор не включен, от него не было толку.
— Форкосиген! — заорал Банник, поднимаясь по трапу. — Форкосиген!
Ноги и кроваво-красное одеяние техноадепта торчали из люка моторного отделения. Глаза черепа-эмблемы машинного духа были потушены. Хриплый голос Форкосигена доносился из-под блока реактора, бормоча молитвы в скверном подражании старшим иерархам Адептус Механикус. Банник подошел и встал над ним.
— Доложить, Форкосиген.
Форкосиген вылез из люка, его лицо было измазано маслом, в руках гаечный ключ. Взгляд его больших глаз, устремленных на Банника, был далеко не дружелюбным.
— Я сказал доложить, проклятье! Почему двигатель не включен? Ганлик старший на борту, правильно? Он приказал тебе включить двигатель, так?
Пауза.
— Двигатели заглушены полностью на всех сверхтяжелых, сэр, — произнес наконец Форкосиген. Он намеренно избегал смотреть в глаза Баннику, вместо этого уставившись в металлический потолок за плечом лейтенанта. Говорил он медленно, снисходительно.
— Обычно, когда мы останавливаемся, «Марс Победоносный» переходит в состояние постоянной готовности, но назавтра предполагалось полное техобслуживание, а многотопливный реактор должен полностью остыть, прежде чем…
— Избавь меня от объяснений, Форкосиген. Ты можешь включить его?
— Нет. Не могу. Я пытаюсь, но не могу включить его без технопровидцев. Реактор редко пребывает в таком состоянии. Только мои начальники знают правильные обряды для его полной реактивации, это не те секреты, которыми делятся с простыми техноадептами-аспирантами.
— Почему во имя Терры они оставили нас в уязвимом положении?
— Стандартная процедура, сэр. Мы готовились к большому бою. Я пытался провести сразу все необходимое обслуживание. Это должно было выиграть нам больше времени.
После этого Форкосиген нырнул обратно, под блок реактора.
— И чертовы орки выбрали именно этот момент, — проворчал Банник и пошел наверх, с его шинели сыпалась пыль.
Лейтенант по трапу поднялся на командную палубу. Марселло и Ганлик обернулись к нему. Здоровяк второй наводчик сидел на месте Банника.
— Что происходит?
— Садятся аккумуляторы, — ответил второй наводчик, немногословно, как всегда. — Не хотелось бы мне сейчас истощить энергию на выстрелы лазерных пушек, тем более с риском попасть по другим нашим машинам. Тяжелые болтеры еще ладно, а лазпушки… — он пожал плечами. — В любом случае, у нас хватит энергии на четыре или пять выстрелов, потом все.
— Значит, остаются только болтеры?
— Да, — сказал Ганлик.
— Форкосиген сказал, что отключение реактора — стандартная процедура. Как по мне — это глупость. Что он имел в виду?
Ганлик снова оторвал взгляд от экрана авгура, на краю которого виднелась россыпь зеленых точек. Изображение подергивалось помехами. Орки сосредотачивали силы.
— «Марс Победоносный» и ему подобные машины потребляют громадное количество энергии. Они могут использовать любое горючее…
— Как «Леман Руссы» и «Химеры»? — спросил Банник.
— Да, но у нас двигатель гораздо больше. Реактор нуждается в полном техобслуживании каждые шесть месяцев или около того, но еще ремонт проводят каждый раз, когда предполагается большое сражение или нам предстоит долго действовать в полевых условиях. Еще чаще, если топливо плохого качества или условия слишком неблагоприятны, как здесь…
— Они снова атакуют! — закричал Марселло.
— Приготовиться к бою, — приказал Банник. — Где остальные?
— Ралт, Мегген и Эппералиант в лагере, отдыхают в палатке. Они недавно сменились. А почетный лейтенант?
— Последний раз когда я его видел, он вместе с капитан-генералом шел на командную палубу «Левиафана». И капитан Ханник с ними.
Грохот взрыва сотряс корпус.
— Они напали на «Левиафан»?! — воскликнул Марселло, в его голосе слышалась паника.
— Они напали на «Левиафан», взорвали одну из басдаковых дверей и проникли внутрь. И еще они минируют наши танки в машинном парке — думаю, это там сейчас рвануло. Видимо, мы тоже их цель, — сказал Банник. — Орки напали на казармы, связали боем нашу пехоту, а другая их группа тем временем выводит из строя нашу бронетехнику. Орков там не так много, но они поставили на уши весь лагерь, атакуют и отступают, поджигая по пути все что можно.
— Орки умеют устраивать диверсии? — спросил Марселло.
— А мы тут стоим как вкопанные, — проворчал Ганлик.
Второй и третий наводчики посмотрели друг на друга.
— Ты старший офицер на борту, — вдруг сказал Ганлик.
Банник одновременно испытал облегчение и был испуган — облегчение от того, что не придется вести борьбу за власть с вторым наводчиком. А испуган потому, что теперь он нес ответственность за безопасность «Марса Победоносного».
— Ты уверен?
— Я навожу пушки и стреляю, — ответил Ганлик. — Я второй наводчик, но ты старше всех здесь по званию, и сейчас нет Кортейна, который мог бы распорядиться иначе. Какое место мне лучше занять? Могу подняться в башню и стрелять из стаббера, а вы двое займетесь спонсонами?
Банник задумался, посмотрев на командный модуль. Когда главный калибр и двигатели не действуют, от командирского блока управления немного пользы. Да Баннику и не хотелось узурпировать место Кортейна. Лучше он останется здесь, на своем посту третьего наводчика.
— Хорошо. Если можешь, не включай систему целеуказания, — посоветовал Ганлик. — Она скорее посадит аккумуляторы, а тебе в любом случае должно сильно повезти, если попадешь во что-нибудь.
Они неуклюже протиснулись мимо друг друга в узком коридоре. Банник сел на свое место, а Ганлик поднялся по трапу. Марселло и Банник надели респираторы. Люк в башне открылся, и калидарская буря ворвалась внутрь.
— Противник атакует! Приготовиться, огонь по методу «дельта», — вдруг раздался голос из вокс-динамика. Системы связи на сверхтяжелых танках были достаточно мощными, чтобы сигнал пробивался сквозь бурю, по крайней мере, на таком близком расстоянии. Это был почетный лейтенант Мартекен, командир «Артемен Ультрус», второго «Гибельного Клинка» роты. Банник почувствовал облегчение от того, что он не остался единственным офицером в роте, и, следовательно, не должен был нести ответственность за все подразделение. Он быстро отозвался по воксу. Мартекен не успел ответить — орки были уже рядом.
Орки атаковали с фланга, используя расположение танков, стоявших в парке. Они быстро приближались, на бегу стреляя из своих неуклюжих ракетометов. Пять их небольших групп были прижаты огнем или рассеяны, но отвлекая огонь имперских танков на себя, они позволяли другим группам продвинуться дальше, секторам огня сверхтяжелых танков мешал огромный размер самих машин.
«Они необычайно умны для орков», подумал Банник, «но все равно пытаются подойти как можно ближе».
И тут он вспомнил о подрывных зарядах, прикрепленных к танкам.
— Они пытаются подойти ближе с бронебойными ракетами! — закричал он в вокс. — Не пускайте их в мертвые зоны!
На его тактическом дисплее вихрем кружились зеленые точки, многие из них тут же гасли, когда болтерные снаряды, попадая в орков, разрывали их на куски. Но на смену убитым подходили новые, и их уже было около пятидесяти.
Внезапно грохот сотряс корпус «Марса Победоносного»: один, два, три, четыре взрыва последовали один за другим. В воксе раздались вопли: кричали люди из экипажа «Возрождения Остракана».
Сквозь треск помех послышался крик:
— Пробоина в корпусе! Пробоина в корпусе! — Холо, еще один из клана Радден, связист Ханника. За этим последовали невнятные панические голоса, грохот и новые вопли. Все это заглушил сильный всплеск помех, потом раздался щелчок: Мартекен прекратил передачу, чтобы не отвлекать экипажи двух исправных танков.
Пушки «Возрождения Остракана» замолчали. Банник, напряженно стрелявший из болтеров по атакующим оркам, не сразу понял, что стаббер Ганлика тоже перестал стрелять. Если орки взобрались на танк, они через открытый башенный люк залезут прямо…
