— Компенсация? — повторила Сюзанна. — Вы это сказали? Значит, вы согласны? Не хотите сначала услышать сумму?
— Можно.
— Как я уже объяснила, мы считаем целесообразным принять это предложение, хотя в вашем случае ущерб, разумеется, невозможно возместить материально. Если вы это понимаете, то сможете сдержать эмоции. Эти деньги понадобятся вам для дальнейшего развития.
Дальнейшего развития? Да запросто.
— Именно так.
— Простите?
— Именно этим я и займусь. Буду развиваться дальше.
— Очень хорошо, — сказала Сюзанна. — Нам предлагают четыреста тридцать две тысячи семьдесят один доллар и шестьдесят три цента.
— Шестьдесят три цента? — Остальные цифры пролетели мимо ушей.
— Да, я понимаю, как глупо это звучит. Но таковы результаты их расчетов. Я могу переслать вам документы, если у вас уже есть электронный ящик…
— Повторите.
— У вас уже есть электронный почтовый ящик?
— Сумму повтори.
Последовала долгая пауза. Почему? Что происходит? Сюзанну иногда так сложно понять. Ему стало досадно, захотелось ударить ее. Ну, не то чтобы ударить по-настоящему — после всего, что она для него сделала, не говоря уже о том, что он давно миновал точку, в которой люди совершают насилие. Наконец Сюзанна снова заговорила — назвала сумму каким-то странным голосом, почти брезгливо, как будто предлагала ему завонявшееся кушанье. На этот раз Пират записал все цифры.
$432071,63.
— Четыре три два ноль семь один запятая шесть три? — еще раз решил удостовериться он.
— Да, все правильно.
Сдерживать эмоции? Что это она имела в виду? Пират вырисовывал ручкой кольца вокруг цифры, пока бумага не порвалась и кончик ампулы не оцарапал столешницу. Чирк, чирк, чирк. Он сможет купить новый стол. Сотню, тысячу, миллион столов. Ну, может, не миллион… Он рассмеялся.
— Мистер Дюпри?
— Что, уже не Элвин?
Она прочистила горло.
— Элвин, вас устраивает названная сумма?
Четыреста тридцать две штуки? Она в своем уме? Даже если бы он провел все это время на свободе, разве смог бы скопить такую кучу бабла? Только если бы удалось раскрутиться в Нашвилле или толкнуть крупную партию наркоты, а шансы и на то, и на другое были невелики. Надо же трезво смотреть на вещи.
— Да, Сюзанна, названная сумма меня вполне устраивает. — Как же круто звучит.
— Отлично, — сказала Сюзанна. — Преподобный Проктор свяжется с вами относительно бюрократических процедур и прочих деталей транзакции.
Пират вспомнил преподобного Проктора, его елейный голосок святоши. Ему не нравился преподобный, ему не нужны посредники в религии. И благословил Бог последние дни Иова более, нежели прежние? Гораздо круче. Пират попытался придумать какую-нибудь шутку насчет ослиц и овец, но запутался. К тому же нет гарантии, что Сюзанна поймет его юмор.
— Элвин? Вы все поняли насчет преподобного?
— Ага.
— У вас есть вопросы?
У него были вопросы. Почему Иов? Правда ли, что груди у индианок светлее, чем все тело? Считается ли «Калуа» алкогольным напитком? Но теперь-то он знал, что она не сможет ответить на эти вопросы. Для нее у него был припасен отдельный.
— А преподобный хочет себе часть?
— Часть чего?
— Ну, свою долю от четырехсот тридцати двух тысяч.
— Разумеется, нет, — сказала Сюзанна. — Еще вопросы?
— Нет.
— Тогда вынуждена попрощаться.
— Отлично, — сказал Пират и добавил: — Mucho gracias. — Слишком поздно: она уже повесила трубку.
После этого Пират не находил себе места. Включил телевизор, пощелкал по каналам, но ничто, кроме рекламы очень острого ножа, не смогло удержать его внимания, да и кончилась реклама быстро. Пират сходил в ванную, привел себя в порядок. Надел чистые новенькие брюки и футболку с надписью «Давай, Алабама!» на груди. Снимать этикетки с футболки он не стал. Оставив свое маленькое оружие в номере (понадобится ли оно ему еще когда-нибудь?), он спустился на лифте на первый этаж.
В углу вестибюля находился бар: пара высоких стульев, ни одного посетителя, бармена тоже не видно, — однако чем-то этот бар его привлек. Пират подошел ближе, изучил полки, уставленные бутылками «Калуа». Большая бутылка была лишь одна. А большая бутылка — это большие буквы, достаточно большие, чтобы он смог их прочесть и разгадать наконец тайну: считается ли этот ликер алкогольным напитком? Пират зашел за стойку и, пока тянулся за бутылкой, смог прочесть, что изготовлен продукт в Мексике. Он ни разу не был в Мексике, но почему бы и нет? Мексиканские товары всегда дешевые, хотя уж ему-то о дешевизне заботиться больше не надо. Более того…
Из отворившейся двери вышел мужчина в красном жилете и с красной «бабочкой» на шее. Вытирая руки тряпкой, он спросил, чем может быть полезен.
— Здравствуйте, — буркнул Пират, убирая руку от бутылки.
— Хотите выпить, с… — Возможно, он хотел обратиться к нему «сэр», но вдруг заметил повязку или какую-то другую деталь в облике Пирата и не стал договаривать.
Положено ли богатым людям обижаться на подобные вещи? Пират так не считал.
— Не уверен.
— И от чего зависит ваше решение?
Тон бармена был близок к форменной грубости. Значит, так просто получить ответ не удастся. Пират повернул голову так, чтобы бармен смог во всех подробностях рассмотреть его повязку. Затем вышел из-за стойки и присел на табурет.
— «Калуа».
— Зависит от «Калуа»?
— Налей мне «Калуа».
Бармен обиженно закусил губу. Пират вспомнил о своем крохотном оружии, спрятанном под матрасом.
— Со льдом или без? — спросил бармен, глядя ему через плечо.
Пират улыбнулся.
— Со льдом.
Бармен взялся за работу. Когда, интересно, Пирата последний раз заносило в бар? Он смутно помнил летящий в воздухе кувшин пива и разломанные в щепки стулья, но это же было давно. Он развернул матерчатую салфетку и уложил ее себе на колени. За спиной женский голос окликнул его:
— Элвин?
— Привет. — Пират практически сразу вспомнил ее имя. — Ли Энн. — Он — как это говорят? — адаптировался. Он адаптировался к жизни на свободе, это очень хорошо.
— А я как раз собиралась позвонить тебе в номер.
— Да? — Интересно, как она выглядит без этих идиотских очков.
Ли Энн вытащила из сумочки какие-то бумаги и разложила их перед ним.
— Я составила договор.
Официант подтолкнул стакан по барной стойке. Это дало Пирату возможность собраться с мыслями.
— «Всего лишь испытание»?
— Именно. Это соглашение между мной и тобой. Шестнадцать процентов, как мы договаривались.
— Где подписать?
— А вы что будете, мэм? — поинтересовался официант.
Ли Энн покосилась на стакан Пирата.
— А что это?
— «Калуа».
Ли Энн почему-то удивилась.
— Шардоне, — сказала она.
Ей принесли вино. Ли Энн подняла бокал.
— Будем здоровы. — Они чокнулись. — За «Всего лишь испытание»! — Выпили. Кофе, сахар и еще что-то, что-то приятное — вкус Мексики. — Но ты ничего не подписывай, пока адвокат не проверит все пункты, понял?
— Хватит с меня адвокатов, — сказал Пират. Он придвинул бумаги, пролистал. Очень, очень много букв. Буквы-то крупные, разборчивые, а вот смысла никак не понять. Пират открыл последнюю страницу договора и нашел строчку для подписи. — Ручка есть?
— Я не могу тебе позволить сделать это…
— Да? — Кому они вообще интересны, детали какого-то занюханного договора о книжке? — Так уж вышло, что у меня появились другие источники.
— Я наслышана об этом. И как ты это воспринял?
Как она об этом пронюхала?!
Ли Энн ухмыльнулась:
— У меня, знаешь ли, тоже есть источники. — Как будто прочла его мысли. Нормальная она баба, эта Ли Энн, к тому же они теперь партнеры, но было бы очень хорошо, если бы удалось стереть ухмылку с ее физиономии.
Пират пожал плечами.
— Нормально воспринял. — Он повернулся к бармену: — Ручки не найдется?
— Конечно, сэр, — с готовностью откликнулся бармен. Он снова «сэр». Эти «источники» творят чудеса.
Пират взял ручку и подписал: Элвин Мэк Дюпри. Подчеркнув фамилию тремя линиями, он протянул ручку Ли Энн. Та расписалась строчкой ниже.
— Вот мы и партнеры, — сказала она, протягивая ладонь. Они скрепили сделку рукопожатием.
— Запиши на мой счет, — велел Пират бармену и назвал свой номер. Но когда Ли Энн уже собиралась уходить, он вспомнил, что карманных денег у него осталось около восьмидесяти баксов, и попросил у нее еще шестьдесят — в долг, разумеется. — Ты же мне доверяешь?
Ли Энн рассмеялась. Нормальная баба. Он уже готов был попросить ее снять очки.
— И вот еще, возьми вот это, — сказала она.
— А что это?
— Цифровой диктофон.
