— Однако какое участие она могла принимать в этом деле? — вслух удивилась Харриет.
— Вероятно, она знала, что за власть Уикстид имеет над Хью, — предположила Рейчел.
Остановившись, Харриет снова обернулась к сестре.
— Возможно, именно об этом говорилось в письмах. Однако как ей удалось узнать тайну, если она так недавно находится в этом доме, ведь о ней не ведает даже госпожа Мортимер, регулярно бывавшая там еще до рождения Хью и Александра!
Краудер ощутил, как задвигался окружавший его воздух, — казалось, в центре сознания открылось пространство, готовое к формированию новой мысли. Вокруг него теснились обрывки идей, и если бы ему удалось связать их воедино в своем мозге… Там что-то рождалось, стремясь обрести форму.
— Когда сиделка лорда Торнли прибыла в замок? — спросил он.
Обернувшись к нему, Харриет пожала плечами.
— Она жила в этих краях дольше нас. — Госпожа Уэстерман развернулась к сестре. — Разве она появилась не по чистой случайности, спустя месяц или два после того, как заболел лорд Торнли?
Рейчел кивнула.
— Да, она как раз ехала в дилижансе в Брайтон, к своей сестре, и по дороге услышала о лорде Торнли. В прошлом она приобрела опыт с подобными болезнями — ну, то есть работала сиделкой, — а потому решила пешком добраться из Пулборо и предложить свои услуги. Домочадцы были очень рады принять ее.
Обе женщины с любопытством поглядели на Краудера, чувствуя напряжение в его худом теле. Когда мысли канатом сплетались в его уме, он, к собственному стыду, осознавал, что испытывает огромное удовлетворение, ловя внимательные взгляды дам, а снова заговорив, сделал это не без налета важности, с коим актеры выходят на сцену.
— Ну конечно! Таинственные письма из Лондона! Своевременное появление, а затем смерть. Я понял! — Анатом оторвал взгляд от пола; глаза на его бледном лице внезапно стали неестественно синими. — Ее послал Александр.
III.3
Харриет быстро расправилась с обедом, Краудер же почти не ел. Как только слуги оставили их втроем, они снова стали обсуждать предположение — то, что сиделку Брэй мог послать Александр, и, казалось, дамы были готовы принять его за факт.
— У нас нет доказательств, — устало и уже в третий раз проговорил Краудер.
— Завтра должно быть дознание, — слегка раздраженно ответила Харриет. — Вероятно, у сиделки Брэй в замке были друзья, о коих нам пока неизвестно. Возможно, они смогут что-то сообщить нам.
— Ради их же собственного блага, — вздохнула Рейчел, — я надеюсь, что они не знают адреса Александра. Кажется, это очень опасные сведения.
Внезапно замерев, Краудер и Харриет воззрились на девушку.
— На вашем месте, — продолжила она, — прежде чем направиться в замок и потребовать от Хью ответа, что именно держит его в зависимости от управляющего, я бы выяснила, можно ли что-то узнать у господина Картрайта. Все же он единственный известный нам человек, встречавшийся с Картером Бруком, когда тот был еще жив. Он огорчился, что его считают знакомым Брука, и, возможно, рассказал не все, что ему известно о покойнике.
Краудер кивнул.
— Вы совершенно правы, мисс Тренч. Вероятно, это самый лучший образ действий.
Положив себе еще немного рыбы, Рейчел слегка задиристо улыбнулась Харриет.
— Он наверняка не захочет видеть вас. Так что, Харриет, я предложила бы долгую прогулку по жаре до самого городка и внезапный приступ дурноты прямо возле лавки.
Краудер увидел улыбку на лице Харриет и заметил:
— Наша страна потеряла великого генерала, мисс Тренч, когда вы родились женщиной.
— Я полагаю, каждой женщине время от времени должно думать по-генеральски, — с легким поклоном парировала она. — К тому же вы обрадуетесь, узнав, что страна также потеряла великую актрису, поскольку мою сестрицу воспитали приличной замужней дамой.
С косоватой улыбкой Харриет точь-в-точь повторила поклон своей сестры.
— Не уверена, что сейчас я веду себя как приличная замужняя женщина, Рейчел.
Мисс Тренч слегка округлила глаза.
— О, Харри, я вовсе не говорила, будто ты приличная женщина, я лишь заметила, что тебя так воспитали.
Краудер подумал: а бросит ли госпожа Уэстерман в сестру салфеткой? Он подозревал, что мисс Тренч спасла лишь открывшаяся дверь и — госпожа Хэткот, которая явилась забрать посуду.
Рейчел не преувеличила, говоря о талантах своей сестры. Подходя к лавке Картрайта, ставни которой были закрыты, Краудер видел, как Харриет готовится, делая быстрые короткие вдохи, однако, когда она всем весом упала на него так, чтобы он все же смог дотянуться до дверного молотка, анатом понял: он не смог бы отличить настоящий приступ слабости от изображенных госпожой Уэстерман симптомов. Краудер лишь надеялся, что сможет сыграть не хуже. Он дважды настойчиво стукнул по двери и, как только им открыла миловидная служанка — по его предположению, та самая девушка, что волновалась, оставаясь одна, — анатом то ли ввел, то ли внес госпожу Уэстерман внутрь; при этом горничная успела лишь открыть, а потом закрыть рот. Краудер отворил первую попавшуюся дверь, за которой оказалась скромная гостиная, и помог Харриет опуститься в кресло.
Служанка с явной тревогой посмотрела на гостей, а затем твердо произнесла:
— Господин Картрайт передает свои извинения. Нынче он очень занят делами и не может принимать визитеров.
Краудер сурово нахмурил лицо и резко отвернулся от девушки.
— Милая моя, неужели вы полагаете, будто госпожа Уэстерман или я имеем привычку вот таким образом наносить светские визиты? — Служанка вздернула подбородок. — Госпоже Уэстерман стало дурно на жаре, и ей необходимо где-нибудь отдохнуть. Твой хозяин может отправиться ко всем чертям, мне нет до него никакого дела.
Харриет подняла глаза; ее лицо раскраснелось, дыхание по-прежнему было отрывистым, а молящий взгляд — влажным.
— Мне нужен всего лишь стакан воды и возможность оправиться, Ханна. Понимаешь, вчера мы обнаружили сиделку Брэй… и я вдруг вспомнила лицо бедняжки и…
Краудер был восхищен, увидев, как огромная слеза стекает по щеке Харриет. Не раздумывая, он взял в одну руку ее запястье, в другую — свои часы и принялся измерять пульс. Сделав шаг вперед, Ханна слегка вздохнула и расслабила плечи.
— Разумеется, я принесу вам воды. Оставайтесь здесь, мэм. — Бросив суровый взгляд на Краудера, она развернулась так быстро, что ее юбки зашелестели. Дверь за служанкой захлопнулась, прогремев засовом.
Пульс госпожи Уэстерман оказался спокойным и ровным — лучше и пожелать нельзя. Отведя глаза от карманных часов, анатом поймал ее взгляд. Харриет подмигнула ему. В коридоре послышался тихий разговор, затем дверь открылась, и в комнату вошел сам хозяин, неся воду и наклонившись вперед так, словно боялся показаться выше кого-либо из гостей.
— Дорогая госпожа Уэстерман! Я так сожалею, что вам нехорошо.
Он подал ей стакан с водой. Харриет приняла его трясущейся рукой.
— Господин Картрайт, прошу прощения, что мы помешали! — Ее ресницы задрожали, когда хозяин с негодующим восклицанием отверг ее извинения. — Вы знаете господина Краудера, я полагаю. Господин Краудер, это господин Картрайт.
Анатом распрямился и свысока поглядел на хозяина.
— Ах да! Перчаточник.
Улыбка Картрайта казалась слегка мрачноватой.
— Верно, сэр. Как я уже отмечал ранее, мое имя начертано над дверью. Однако сядьте, пожалуйста. — Отступив на шаг, торговец снова открыл дверь в коридор. — Ханна! Будь добра, принеси немного лимонада.
Харриет подняла руку.
— Мы слишком досаждаем вам, сэр.
— Вовсе нет, вовсе нет, госпожа Уэстерман!
Испустив весьма убедительный скучающий вздох, Краудер уселся, и следующие несколько мгновений двое мужчин молча наблюдали, как госпожа Уэстерман делает небольшой глоток, а затем так, словно держать воду ей слишком тяжело, опускает стакан на стоящий рядом стол. После этого она сказала, уже гораздо бодрее:
— Так, значит, это вы, господин Картрайт, отыскали горемыку Брука для господина Торнли? И как же это произошло?
Маленький человечек напрягся и, судя по виду, смутился. В комнату снова вошла Ханна, неся лимонад и три пустых стакана. Харриет слегка откинулась на спинку кресла и, получив стакан, поблагодарила горничную едва слышным «спасибо», однако, как только Ханна покинула комнату, состояние госпожи Уэстерман, судя по всему, снова улучшилось, поскольку она воззрилась на Картрайта со спокойным дружелюбным вниманием. Хозяин лавки перевел взгляд с одного собеседника на другого, и его кожа слегка заблестела. Краудер подумал, что он похож на загнанную в угол амфибию.
— В Лондоне есть кофейня, я обычно посещаю ее, когда езжу в город за покупками. Там я весьма поверхностно познакомился с Бруком. Вероятно, ведя дела с капитаном Торнли, я упоминал о некоторых типажах, коих встречал в Лондоне.
